А я, оставшись предоставленным самому себе, решил наконец-то проявить волю и отправился в спортзал. Стыдно признаться, но в последнее время откровенно филонил — то работа, то «некогда», то «ой, опять не успел». В глубине души был уверен, что мой тренер, уже выслал на меня ориентировку.
Уже на входе меня встречает Михаил, как всегда в своём репертуаре. Присвистнул так, будто я не в зал пришёл, а на красную дорожку.
— Это откудова это к нам такого красивого дяденьку замело? — выдал он с интонацией из «Любовь и голуби», пихая локтем кого-то из своих в зале.
— Людк! А Людк! Глянь, чё делается! — уже громче добавил он, ткнув локтем в бок одного из тренеров.
Я фыркнул и отмахнулся:
— Девушки, уймите вашу мать.
Хохот, хлопки по плечу, рукопожатия.
Как будто и не было этих пары недель отсутствия.
Пошёл переодеваться с лёгким ощущением ностальгии. Спортзал — штука такая: вроде бы просто место, а всё равно чувствуешь себя как дома. Особенно, когда встречают как старого боевого товарища.
Дальше всё шло по давно знакомому сценарию: разминка, немного кардио, потом по кругу, на все группы мышц. Без фанатизма, но и не щадя себя. Хотелось вспоминать о тренировке с лёгкой приятной болью, а не проклинать жизнь, не в состоянии натянуть футболку через голову.
Миха, разумеется, не упустил случая подойти. Сначала подстраховал, когда я брался за тяжёлую штангу, потом встал рядом, оперся на стойку и выдал с прищуром:
— Ну чё, пропащий, — ухмылка у него была такая, будто он сейчас выдаст мне медаль «За долгосрочное дезертирство». — Как твои дела? Тебя к нам не отпускают совсем?
— Не то чтобы не отпускают, — выдохнул я, вставая с лавки. — Просто адаптируюсь в новых условиях.
— Ага, — кивнул Миха с видом знатока. — Значит, ты не просто сбежал от нас. Ты всё, окопался и стал семьянином.
— Надолго, — подтвердил я и вдруг сам с удивлением понял, что это звучит не как «приговор», а как вполне тёплая констатация факта.
Михаил рассмеялся, хлопнул меня по плечу и кивнул в сторону следующего тренажёра:
— Ну ты молодец-молодец, — сказал он, уже подкручивая себе вес. — Так держать. Девочка у тебя хорошая. И ты ей правда нравишься, я это ещё тогда, в первую нашу встречу, понял.
Я кивнул, но внутри что-то кольнуло. Само упоминание той самой встречи — когда он увёл Аню из офиса на обед — до сих пор отзывалось неприятным воспоминанием. Тогда я не ожидал, что смогу так резко и отчётливо почувствовать ревность. Казалось бы, взрослые люди, здравый смысл на месте, а тут — бац.
— Я, кстати, тогда подумал, что ты на нее глаз положил, — выдал я, устраиваясь на сиденье и настраивая тренажёр под себя.
Миха фыркнул и махнул рукой:
— Та ладно тебе. Ты бы видел своё лицо в тот момент. Я даже подумал, что ты сейчас мне объяснишь по-мужски, как неприлично уводить дизайнеров в разгар рабочего дня.
— Я почти так и сделал, — хмыкнул я. — А потом всю дорогу в машине удивлялся, почему меня вообще это так цепляет.
Миха покачал головой:
— Ну, теперь-то уже всё ясно. Ты влип. Глубоко и с концами.
— И даже не жалуюсь, — пожал я плечами.
— Ну, — протянул Миха, — тогда я за вас рад. Честно.
Миха как раз страховал меня на жиме, когда в кармане завибрировал телефон. Я на секунду замешкался — в зале стараюсь не отвлекаться на звонки — но, кольнуло чувство беспокойства.
Аня.
— Сек, — бросил я Михе и, отойдя чуть в сторону, нажал на ответ.
— Лёша… — её голос был тихий, дрожащий, с хрипотцой, как будто она сдерживала слёзы или только что плакала. — Прости, что звоню, просто… ты можешь приехать?
У меня внутри всё сразу сжалось.
— Конечно. Что случилось? Ты в порядке?
— Это… связано с Димой. Он… он снова пришёл.
Глава 63. Алексей
Мы с Михой домчались до нужного адреса почти на одном дыхании. Он заскочил в машину вместе со мной без лишних слов — просто увидел мою физиономию после звонка Ани и понял, что сейчас не тот случай, когда можно отпускать человека одного. Я был даже рад его молчаливой поддержке. В одиночку ехать в такой момент — всё равно что тащиться с зажжённой спичкой в подвал, где пахнет бензином.
По пути я не переставал прокручивать в голове Анин голос. Он до сих пор звенел у меня в ушах — тихий, срывающийся, с каким-то подспудным страхом, который сложно описать словами. Я знал её сильной, упрямой, умеющей держать лицо даже в сложных ситуациях. И если уж она просит о помощи таким голосом — значит, всё действительно плохо.
— Думаешь, он всё ещё там? — спросил Миха, не отрывая взгляда от дороги.
— Не знаю, — выдохнул я. — Но если да, надеюсь, мне хватит самообладания не выбить из него всё дерьмо, что в нём накопилось.
Миха коротко усмехнулся, но по тону чувствовалось — тоже готов к любому сценарию.
— Слушай, если надо будет — я сдержу. Или, наоборот, подержу. Как пойдёт.
Я кивнул.
Памятуя тот разговор, что мы с Аней вели по дороге с дачи, я знал — у неё с бывшим всё было сложно и грязно. И очень токсично. Но я тогда думал, что он из породы тех, кто только лает. Да шума много, вони, но без настоящей угрозы. Однако что-то в голосе Ани во время звонка заставляло меня думать, что в этот раз лай мог перейти в укус.
Перезвонил Ане, когда мы были уже минутах в десяти от ее дома. Сигнал ловился с помехами, но её я расслышал сразу. В трубке — шум, напряжённый гомон, и детский плач, от которого у меня в груди всё сжалось. Неужели Поля там? Среди голосов — Ольга. Узнал её по жёсткому, почти командному тону. Значит, Аня не одна. Уже немного легче.
— Он вызвал полицию, — сказала Аня. Голос дрожал, но она старалась держаться. — И какую-то службу… опеку, наверное.
Меня будто кипятком ошпарило. Я стиснул зубы, и только чудом не сорвался в глухой мат.
— Скажи им, что ждёшь адвоката. Я твой юридический представитель, ясно? Не подписывай ничего. Ни слова без меня.
Она молча кивнула, потом только выдохнула:
— Хорошо. Я… жду тебя.
— Люблю тебя. Держись. Скоро буду.
Сбросил звонок и бросил короткий взгляд на Михаила, который сидел рядом, скрестив руки и уже молча кипел.
— Этот урод притащил к ней ментов и опеку. Специально. Подловить. Доказать, что она не справляется.
— Серьёзно? — Миха смотрел вперёд, но я чувствовал, как у него внутри всё закипает. — Вот же мразь. Ладно. Сейчас приедем — будем разбираться.
Я коротко кивнул. Ладони потели, сердце стучало. Всё внутри требовало — успеть. Не дать им сломать Аню. Не дать напугать Полину.
Плевать на правила. Пусть только попробуют.
Мы мчались по городу, лавируя между машинами, и я впервые за долгое время пожалел, что у меня нет мигалки.
— Что за урод, — выдохнул Миха, не отрывая взгляда от дороги. — Приводить опеку и полицию к матери своего ребёнка — это уже не просто низко. Это подло.
— Это Дмитрий, — ответил я мрачно. — Его эго до сих пор не смирилось с тем, что Аня ушла. Вот он и бьёт по больному. По ребёнку. По её уязвимостям.
Шум в трубке всё ещё звенел у меня в ушах. Детский плач, напряжённые голоса, и Ольга, звучащая как человек, готовый кого-то разорвать на куски, если потребуется.
— Ты с ними общался уже? — спросил Миха, переключив поворотник.
