Игра в сердца - Бейкер Сэнди

– Теперь я понимаю, что вы имели в виду, когда сказали, что без стилиста не обойтись.

«Вообще-то я здесь стою!» – хочется крикнуть мне.

Джек, спохватившись, начинает нас знакомить:

– Роберта, это Эбби. Эбби, это Роберта, исполнительный продюсер «Одинокого волка».

Ах так. Значит, именно эта женщина написала Прю по поводу моего поста, именно она наняла Джека и она же, видимо, хочет, чтобы я участвовала в шоу в качестве волчицы. Я-то готова сказать ей четкое громкое «нет», но от меня ничего не зависит. Однако если она продолжит так хмурить брови, на меня глядя, и поджимать губы так, чтобы те напоминали бледный кошачий анус, возможно, мне и волноваться не придется. Непохоже, что я ей приглянулась.

– Очень приятно, – отвечает Роберта.

Ого, я впечатлена. Никогда не думала, что слова «очень приятно» можно произнести с таким глубоким презрением и что вообще можно говорить с сомкнутыми губами.

– И мне, – отвечаю я и спокойно смотрю в ее безжалостные глаза. Пусть на мне чужие туфли, я очень умная женщина и зарабатываю на жизнь язвительными комментариями. Эта тетка меня не напугает, хотя Прю рядом с ней – сущий ангел, прямо-таки Мэри Поппинс.

Кстати о… Прю вскакивает из-за стола и встает рядом с нами. Со стороны, наверно, кажется, что мы четверо сейчас начнем играть в ладушки и петь частушки. Это самая странная встреча в моей жизни, а ведь еще и двух минут не прошло.

– А вы, наверное, Джек, – говорит Прю и тянет руку через середину нашего кружка. Джек пожимает руку и делает вид, что все нормально, несмотря на странное начало нашего маленького собрания.

– Он самый. Рад встрече, Прю.

– Роберта мне столько всего хорошего о вас рассказывала, – Прю рассыпается в комплиментах, а с ее губами происходит что-то странное, чего я никогда прежде не видела, – на них появляется улыбка. Я вдруг понимаю, что у железной Прю все-таки есть слабость, и это симпатичные молодые австралийцы.

– Вот все и познакомились, теперь давайте сядем и обсудим эту потрясающую возможность для «Пищи для ума». И для Эбигейл, разумеется, – поспешно добавляет она и указывает на зону для переговоров в своем кабинете, где напротив друг друга стоят два кресла и двухместный диванчик, а между ними – низкий кофейный столик.

Я все еще в шоке от бестактности Роберты и еще больше оттого, что Прю открылась мне с неожиданной стороны, поэтому подхожу прямиком к дивану и плюхаюсь на него. Джек садится рядом, и его нога в джинсах прижимается к моему голому бедру. Я одергиваю платье и отодвигаюсь от него как можно незаметнее, чтобы наши ноги больше не соприкасались. Мне даже не нужно смотреть в зеркало на свои пунцовые щеки, чтобы понять, что у меня на лице написано: он мне нравится. В том числе нравится, как он пахнет. Как свежевыстиранная и высохшая на солнце хлопковая простыня, которую снимаешь с веревочки в саду в ветреный солнечный день.

Напротив садится Роберта и снова обводит меня взглядом с ног до головы.

– Но у нее хорошие исходные данные. Есть с чем работать, – едко говорит она. Ох, надо же, я удостоилась похвалы от Круэллы де Виль, какое счастье!

Прю хлопает в ладоши – такого раньше тоже не бывало – и произносит:

– Прекрасно. Как вы знаете, Эбигейл – чрезвычайно талантливая журналистка. И если она своими глазами увидит все, что происходит за кулисами шоу, обзоры нового сезона будут просто огненные, можете быть уверены.

Я искоса смотрю на Джека, и мы тихонько улыбаемся друг другу. «Будет здорово», – говорит его улыбка. «В мою редакторшу вселились похитители тел», – говорит моя.

Но Роберта, кажется, Прю совсем не слушает.

– Итак, теперь я увидела, с чем нам придется иметь дело. Вас немножко прокачать, милочка, и сгодитесь. Давайте пройдемся по основным моментам. Съемки следующего сезона начнутся в сентябре. Вам понадобится рабочая виза в Австралию; Джек поможет ее оформить. Само собой, на шоу вы будете под своим настоящем именем; никто не будет знать, что Анастасия – это вы. Мы гарантируем, что вы дойдете до полуфинала и войдете в первую четверку волчиц, чтобы иметь возможность до конца наблюдать закулисье. Остальные детали обсудим ближе к делу, согласны?

Я хоть и понимаю, что это «согласны?» – вопрос риторический, категорически не согласна. Нет, я хочу прямо сейчас знать все до последней детали этого… этого… Мозг отчаянно цепляется за слова типа «приключение», «авантюра» и «мероприятие», но все-таки выбирает «полное безумие и потенциальная катастрофа». А главное, с чем я не согласна, – участвовать в шоу под своим настоящим именем.

– Э-эм-м… нет, – отвечаю я и вскидываю подбородок, показывая, что настроена серьезно.

– Простите? – отвечает Роберта; уж что-что, а искусство пассивной агрессии мы, британцы, отточили до блеска. Думаете, она правда просит у меня прощения? Еще чего.

– Во-первых, я не собираюсь соглашаться участвовать в шоу, пока не узнаю, что от меня потребуется. – Я, разумеется, блефую. Участвовать в шоу велела Прю, от этого зависит моя работа, но, готова поспорить, Роберта не в курсе. – И, во-вторых, если я все-таки решу участвовать, то возьму псевдоним. Ни за что не соглашусь стать волчицей под именем Эбигейл Джонс. Я пишу под этим именем. Оно мое. – Прю это прекрасно понимает, хотя мы с ней никогда не поднимали эту тему. – У меня пока не так много статей – пока, – но я хочу, чтобы имя Эбигейл Джонс что-то значило. – Я не добавляю, что хочу, чтобы мое имя ассоциировалось с серьезными журналистскими расследованиями и блестящим литературным талантом, а не с «той курочкой, которая участвовала в “Одиноком волке” за бесплатную поездку в Сидней».

Боковым зрением вижу, как Прю переводит взгляд с меня на Роберту и обратно; она выпучила глаза и разинула рот, но я не свожу глаз со своей противницы. Пусть Прю потом меня убьет: уступать я не намерена. Даже не знаю, откуда во мне взялась такая уверенность – возможно, присутствие Джека заставило поверить в свои силы.

– Понимаю, – цедит Роберта сквозь зубы. Она, конечно, говорит это неискренне: такие, как она, окружают себя подхалимами, которые не смеют им противоречить. В комнате повисает напряженное молчание. Мы неотрывно смотрим друг на друга поверх кофейного столика.

Прю начинает что-то говорить – видимо, хочет вмешаться и заверить Роберту, что я шучу, хотя я не шучу. Но Роберта поднимает руку и велит ей замолчать, как Оби-ван Кеноби. «Это не та волчица, которую ты ищешь».

– Хорошо. Можете взять псевдоним. – Один-ноль в мою пользу! – Но выбирайте что-то похожее на ваше настоящее имя, чтобы отзываться инстинктивно. Иначе будет слишком очевидно, что имя выдуманное. Поверьте. Не хочу повторять свою ошибку. – Я лихорадочно перебираю в памяти предыдущие сезоны шоу. Интересно, кто из участниц выступал под псевдонимом?

– Может, Эбби? – предлагает Джек. Я перестаю перебирать в уме предыдущих участниц и поворачиваюсь к нему. Он смотрит на меня, его зеленые глаза искрятся добротой и весельем, и я могла бы в них утонуть, будь мы не в кабинете моей редакторши на этой странной встрече, а где-нибудь в другом месте. Вместо этого я поддакиваю ему.

– Точно, Эбби, – произношу я свое имя как в первый раз.

– Да, вы же так мне и представились. И имя довольно распространенное, как и фамилия Джонс. Даже если кто-то выяснит вашу фамилию, вряд ли смекнет, что Эбби и Эбигейл – один и тот же человек.

– Мне нравится. – Джек улыбается мне, а я ему.

– Если вы двое закончили, через двадцать минут у меня другая встреча, – встревает Круэлла.

– А остальное? Остальные детали?

Тут вмешивается Прю.

– Эбигейл, да не волнуйся ты так, уверена, все будет в полном порядке. Это же один шанс на миллион. – Я давно работаю с Прю и научилась читать между строк: ее многозначительный тон красноречивее слов. «Это шанс на миллион для “Пищи для ума”, а ты все испортишь, если будешь продолжать в том же духе».

Хотя, если так порассуждать, есть ли во всем этом какая-то выгода лично для меня? Было бы интересно написать о том, насколько «реально» на самом деле реалити-ТВ. Роберта уже намекнула, что кое-кто из участниц выступал не под своим именем, то есть играл себя или некую альтернативную версию себя. Это может стать интересным расследованием: наверняка это только верхушка айсберга.