Не поддающийся (чувствам) (СИ) - Волкова Дарья

– Рена, мне кажется, или мы с вами уже встречались?

***

Я долго не мог понять. Вообще впервые столкнулся с такими сомнениями.

К нам подводят красивую девушку в эффектном синем платье. Рена Петровская, представитель фонда «Ты не одна». Какие, оказывается, на благотворительные мероприятия ходят симпатичные представители. Я даже успел всесторонне оценить красавицу, и тут в какой-то момент… Она то ли улыбнулась, то ли… И я завис на ее губах. Они вдруг показались мне знакомыми.

Да ну, чушь какая-то. Как губы могут быть знакомыми, а девушка – нет? Или?..

Я тупил непозволительно долго. Все то время, пока нас фотографировали. Нас фотографировали, а я сверху смотрел на ее лицо. Не помню я лица! Я и губы-то думал, что не помню. Но почему-то уверен, что это те самые губы! Которые пару дней назад на улице коснулись моих.

На губы Рены Петровской невозможно не обратить внимания. Они пухлые. Они ярко-красные. Они притягивают взгляд. Те были без помады.

Она или не она?!

Я ее смущаю, это явно. И это довод в пользу того, что именно Рена Петровская меня тогда поцеловала. В какие игры она играет? И точно ли это была она?

Танец – отличный способ все это выяснить. Спасибо за идею, дорогая мачеха.

***

Мы, кажется, с вами уже встречались…

Что на это ответить?! Очень хочется ответить: «Когда кажется, надо креститься», но это неприемлемо, с какой стороны ни посмотри.

Он же меня узнал. Тогда зачем эти вопросы? Что за игра, Рустам Ватаев?

– Вам кажется или вы уверены?

Я не понимаю, откуда во мне взялось это дурацкое кокетство! В конце концов, мы оба знаем, что это была я. Что я его поцеловала! А наша сегодняшняя встреча – это такая редкая случайность, которая вдруг иногда берет – и случается.

Ватаев уверенно кружит меня по залу. У меня слегка кружится голова. Зато и редфлаги угомонились. Наверное, я привыкла к его рукам.

– Признаю, у меня есть некоторые сомнения. Но их можно легко устранить.

– Как?

– Так.

Он слегка наклоняет голову, его губы легко касаются моих.

– Да. Это были вы, Рена.

Вот это я понимаю – симметричный ответ! И следственный эксперимент заодно.

Самое поразительное, что во время этого эксперимента ни он, ни я не сбились с ритма.

– Вы на меня так внимательно смотрите, Рена… Что-то не так? Или только вам позволено целовать без разрешения?

Какие мы, оказывается… Недотроги!

– Помада отличная. Никаких следов.

Он не отвечает и продолжает кружить меня. Я пытаюсь прийти в себя. Ну что, мяч явно на моей стороне.

– Извините, Рустам, за эту глупую выходку с поцелуем.

– Ответного извинения не будет.

Ну что за реакция?! Будто его невинности лишили!

– Зачем вы это сделали, Рена?

– Проспорила желание. Поцелуй на спор.

– Почему именно я?

– Под руку подвернулись.

Хмыкает. Похоже, не верит, что Рустам Ватаев может просто «подвернуться под руку».

– У вас удивительное имя, Рена. Откуда?

– Мы цыгане.

Снова хмыкает. Снова не верит. А Ленэра меня бы за этот ответ прибила. Словесно, конечно. Она это умеет.

Музыка заканчивается.

Ватаев убирает руку с моей спины. А вот другую руку протягивает мне ладонью вверх.

– Погадаете?

Большая ладонь, сильные длинные пальцы. Линии на ладони четкие. Но я совершенно не знаю, что они означают. Но почему-то беру Рустама за запястье.

– Вижу неожиданную встречу.

– И что она мне сулит?

В голове крутится только «Дорогая дальняя, казенный дом».

– Новые впечатления, – бормочу, разжимая пальцы. Оборачиваюсь и почти врезаюсь в другого мужчину.

На нем тоже черный костюм, белоснежная рубашка. Среднего роста худощавый улыбчивый шатен.

– Рена?.. – у него приятный голос.

Ну, положим. А ты кто такой?! Еще один спонсор? И тут же я имею возможность наблюдать рукопожатие двух мужчин.

– Добрый вечер, Рустам.

– Добрый вечер, Леонид. Ты знаком с Реной?

Они оба поворачиваются ко мне. Я в душе не гребу, что это за Леонид!

А он улыбается мне так, будто мы дружим с детства.

– Нет. Только надеюсь на знакомство. Я купил следующий танец Рены.

Ой, как же мне не нравится, как это звучит: «Купил танец Рены»!

Ватаев выразительно поднимает бровь.

– Рена стоит недешево.

– Для благого дела ничего не жалко, – усмехается неизвестный мне Леонид.

Так вот для чего эти синие атласные шпильки! Чтобы со всей силы наступить на блестящую мужскую туфлю! Кто ты такой, чтобы говорить, что я сколько-то стою?!

Не успеваю.

Ватаев коротко кивает и делает шаг назад.

– Рена прекрасно танцует.

***

– Что здесь делает Каминский?

Милана не скрывает недовольство в голосе.

– Я отдал ему пригласительный. А что?

– На таких мероприятиях обычно присутствуют представители семьи. Каминский – наемный сотрудник. К тому же, работает у нас совсем недавно.

– Именно поэтому. Я обещал за ним присмотреть.

– Ты именно это сейчас и делаешь?

– Именно это я сейчас и делаю.

Мы оба смотрим на танцующую пару – Рену и Леонида. Они неплохо смотрятся вместе. И мне это почему-то не нравится.

Поворачиваюсь к Милане.

– Потанцуешь со мной?

– Лучше бы ты танцевал с Реной.

– Почему?

– С ней можно целоваться.

Та-а-а-ак… А кто виноват? Сам и виноват. Сам и подставился. Зачем-то поддался импульсу.

– Ты давно знаком с Реной Петровской?

Очень любопытный вопрос. Разброс ответа от «только что познакомился» до «несколько дней». Это смотря с какого момента считать знакомство – с поцелуя или с представления по имени. Пока я раздумываю над ответом, Милана приходит к собственным выводам.

– Это там самая девушка, верно? С которой тебя видела Гульнара?

– С чего ты взяла?

– Ой, не опирайся! – Милана взмахивает рукой. – Это же элементарно проверить. Я знаю ее имя. Я показываю фото Гуле. И вопрос решен. Помни, чистосердечное признание смягчает меру наказания.

Очень смешно! И откуда она взялась на мою голову, эта Рена Петровская со своей цыганской магией?!

– Это она.

– Прелестно.

Это такое многозначительное «прелестно», что я нуждаюсь в срочном спасении. И оно приходит со стороны упитанного краснолицего мужчины с блестящей лысиной.

– Милана Антоновна, имею намерение ангажировать вас на танец.

Милана смотрит на табло. Танец с ней купил представитель металлургической компании. Отказаться у нее нет права. Она улыбается «металлургу», вкладывая свою ладонь в его.

– Пригласи на следующий танец Рену, Рустам. Каминский – совсем не пара для нее.

А я, конечно, пара. За спиной «металлурга» делаю Милане универсальный жест «я слежу за тобой». Отец же меня потом непременно спросит, кто это кружил его жену в танце. А Рену Петровскую пусть развлекает Леонид Каминский. Я его завтра аккуратно и без суеты расспрошу.

***

– Рена, я приношу свои искренние извинения за то, что нарушил ваши с Рустамом планы.

– У нас не было никаких планов.

– Ваш нежный поцелуй и пожатие рук говорили об обратном.

Я все-таки спотыкаюсь. Этот новоявленный Леонид танцует намного хуже Ватаева. А еще несет всякую чушь.

Какая-то непрекращающаяся череда неуместных поцелуев! Сначала я целую Ватаева на спор, потом он целует меня в виде следственного эксперимента. Что там про «три раза – тенденция»? Нет-нет, третьего поцелуя нам не надо! Мне – точно. Ватаеву, подозреваю, тоже.

Леонид трактует мое молчание по своему.

– Простите, если я был бестактен, Рена.

Какой душка. Извиняться умеет, в отличие от Ватаева. Дался он мне! Киваю в знак принятия извинений и перевожу разговор.

– Скажите, Леонид, а кто та дама, с которой пришел Рустам Ватаев?

Положим, я знаю ее имя. Но кем она приходится Рустаму – все-таки интересно. Леонид смотрит на меня с веселым любопытством.

– Вы не знаете?

– Нет, – мне не нравится его взгляд, и я решаю пойти на попятный. – Если это секрет, то на ответе не настаиваю.