В разводе. Ты нас недостоин (СИ) - Ива Элль

Малыши возятся на ковре. Мирослав пробует деталь от конструктора на зуб, Анечка зевает, а Костик уже почти что спит. У детей время дневного сна. Только поспать им, я думаю, не дадут.

– О чем ты, Эва? – она мельком оборачивается, не отвлекаясь от своего занятия. – Лучше детей переодень. Им сейчас ехать.

– Да, ты права... им ехать.

Хаотично перебираю в голове ближайшие хостелы, и хочется плакать. Глаза жжет от подступающих слез.

– Зачем ты это сделала с нами, мама? – шепчу, не надеясь на ответ.

Мама своё получила. Теперь никакой суеты в доме, куча личного пространства и никакого вовлечения в жизнь внуков. Хотела спокойствия - она его получила.

Ну что ж. Кто я такая, чтобы ее упрекать?

Медленно выдыхаю и иду собирать вещи. Их у меня не так много, управляюсь за полчаса. Затем переодеваюсь и одеваю детей. Вызываю такси, усаживаю недовольных малышей в коляску и выкатываю ее на площадку.

– Ты куда? – удивляется мама. – Натан еще не прислал машину. Он сказал, что позвонит.

– Пока, мама, – бросаю ей, не оборачиваясь.

Жму кнопку лифта и вижу в закрывающиеся створки ее удивленное лицо. Но удивляться долго она не будет. Через минуту мой бывший уже будет знать, что я сбежала. У меня коляска и две огромных сумки, а еще немного денег на карте... и трое маленьких детей.

Напряженно сглатываю. Воздух леденеет в легких. И ладно бы сейчас было лето, но середина прохладной осени...

Выхожу из подъезда. Там меня уже ждет машина. Таксист помогает закинуть сумки в багажник и посадить малышей в салон, сложить коляску. Пристегиваемся и отчаливаем в закат. Причем в буквальном смысле этого слова.

Темнеет осенью рано. К глазам подкатывают злые слезы. В душе зреет ненависть. Мне просто нельзя быть слабой. Никак нельзя.

Я смогу одна. Главное в это верить. Малыши уже не младенцы и не требуют круглосуточного внимания. Мы сможем. Работа тоже есть. Ноутбук лежит у меня на коленях в специальной сумке.

В кармане вибрирует телефон. Это мама.

– Ну что еще? – спрашиваю негромко. Малыши заснули.

– Ты что задумала, глупая? – недовольный мамин голос заставляет невольно сжать зубы. – Куда ты рванула на ночь глядя? Ты думаешь, Натан тебя не найдет?

– Пусть ищет, мама. Только на этот раз никто меня ему не сдаст.

8

Это место всплыло в голове само собой, когда я уже почти отчаялась что-то выдумать: дача моей бывшей одноклассницы.

Ее родители не смогли быстро продать дом перед тем, как уехали жить в Европу, и с тех пор он стоит, закрытый на все замки. Но я знаю, где лежит ключ, да и Дашка, думаю, будет не против, если я воспользуюсь гостеприимством их маленького загородного жилища.

Эти стены помнят мой выпускной и многие студенческие капустники – здесь прошло много радостных событий. Но всё когда-нибудь заканчивается, остаётся только ностальгия и места, в которые приятно вернуться.

Дом моей подруги выглядит очень прилично: кирпичный, с баней, большой комнатой с кухней и диваном, который можно разложить. Все мы прекрасно на нём поместимся.

Ключ беру из полускрытого за почти облетевшим кустарником почтового ящика. Он немного заржавел от дождя, но с третьей попытки замок всё же поддаётся. Я медленно выдыхаю – какое счастье… и интернет тут ловит, город всё-таки не так далеко. Вызову доставку еды, я видела курьеров по дороге.

А мама про эту дачу и не знает. Никто не знает. И никто не должен знать, кроме Дашки – это всё-таки мои воспоминания, которыми я особо ни с кем не делилась.

Телефон я поставила на беззвучный, чтобы никто не надоедал.

Дети заснули еще в машине. Аккуратно, чтобы не разбудить, толкаю коляску через калитку. Здесь всего шесть соток, очень сильно заросших. Думаю, летом тут будут самые настоящие джунгли, а пока всё уже почти облетело и выглядит голым. Деревьев и кустарников множество, дорожка заметена листвой, и коляска еле катится по мягкому настилу из толстых слоёв сухих листьев.

Подхожу к домику и пытаюсь открыть дверь – замок заржавел сильнее, чем на воротах, с ним придётся повозиться чуть дольше. Но ничего: через десять минут мне всё-таки удаётся проникнуть в жилище. Радостно закатываю коляску в широкий дверной проём, затем заношу сумки. Интересно, что здесь с электричеством? Проверяю щиток, включаю рубильник и пробую свет – работает. Есть!

Пока дети спят, оглядываюсь вокруг. Ничего не изменилось с тех пор, как я была здесь последний раз – кажется, даже бутылки в углу стоят те же самые. И не так уж тут грязно… пыльно, слегка холодно, но терпимо. Нужно что-то придумать, чтобы отогреться.

Старая печка пуста и даже вычищена. Дровницу нахожу за домом, на кухне зажигалку и спички. Начинаю шуршать по дому: всё прибираю и вычищаю. Если мы планируем тут поселиться на какое-то время, я и моя тройня, до тех пор, пока не придумаем что-то ещё… то пусть будет чисто.

И пусть не думают, что я беспомощная отчаявшаяся мать, которой можно крутить и манипулировать, давя на самое слабое место – её маленьких детей.

Уже через час в доме становится тепло. Печка работает на ура, тяга есть. Теперь мне уже не так грустно. Я, честно говоря, переживала, что Дашкиным родителям удалось продать дачу… Но тогда бы наверняка новые жильцы поменяли старый замок.

Надо будет написать подруге, предупредить, что я забегала. Думаю, она не рассердится – скорее наоборот. Мы с ней созваниваемся очень редко, но каждый раз вспоминаем наши студенческие весёлые времена.

Пока дети спят, мою полы, протираю пыль, привожу всё в божеский вид. Благо пледы, присыпанные лавандой, лежат в шкафу почти не запылённые – вытряхиваю их тщательно на улице. Забор здесь высокий, сплошной, никто не подсмотрит, и это прекрасно. С охраной бы проблем не возникло… Ну ничего, созвонюсь с Дашкой, всё с ней обговорю уже завтра.

Закончив прибираться и приведя дом более-менее в порядок, заказываю доставку еды: себе суп, детям – кашу, фрукты, хлеб, колбасу, сыр – всё, что может пригодиться на завтрак. Тут даже старенький холодильник ожил, тихонечко тарахтит на кухне. Водопровод работает, хоть и только холодная вода. Ничего, ведра есть, можно греть на печке.

Я смеюсь негромко, чтобы не разбудить детей раньше времени. Вот тебе и поворот жизни на сто восемьдесят: жила себе, не думала ни о чём, а тут прошлое дало о себе знать.

Ну ничего... Пусть Натан не думает, что сможет меня подмять под себя. Я бы могла понять, если бы он попросил мягко, чтобы я позволила ему видеться с детьми, участвовать в их жизни… Быть может, я и не отказала бы. Но не так – не приказами и манипуляциями, когда он решил строить из себя тирана. На такое я не ведусь.

Дети просыпаются, когда у меня уже разогрета еда и готова тёплая вода, чтобы умыться. Новую для себя обстановку они замечают сразу. И в первую очередь спрашивают, где бабушка. Объясняю, что бабушка пока будет далеко. Ничего, нам и втроём будет весело, правда?

Тут как раз есть какие-то забавные игрушки – старые, советские, пластиковые. Дети тут же их замечают, тянут руки. Похоже, придётся покупать Дашке новые…

Кормлю детей, мою, пускаю поиграться на вычищенный ковёр – руки у меня уже болят от чистки. Пылесоса, к сожалению, здесь не нашлось. Но ничего, не страшно: порядок навела, и стало куда уютнее.

День проходит незаметно. Без лишних звонков и ненужных встреч, и я почти даже успокаиваюсь. Есть крыша над головой, деньги. Вывезу. Не я первая, не я последняя.

Вечером укладываю детей рядом с собой на диванчик. Они обнимают свои новые игрушки и засыпают. Утром я поднимаюсь пораньше… от странных звуков с улицы. Осторожно подхожу к окну, чтобы не разбудить детей, и выглядываю в щель между занавесками.

У забора останавливается какая-то машина, и сердце неприятно ёкает в груди. Дверца распахивается.

Я вижу бывшего собственной персоной.

Нет, этого не может быть… откуда он… как??

Брезгливо оглядевшись, Натан идёт к воротам.