Когда она любит (ЛП) - Сэндс Габриэль

Мы с Сандро молча заходим внутрь. Неро запирает дверь и ведет нас в гостиную с двумя утопленными диванами и исцарапанным журнальным столиком. Это место - просто помойка.

Неро садится, отчего диван застонал. — Ты говорил с Джино?

Я сажусь напротив него. — Сандро, попробуй сварить кофе.

Он понимает намек и уходит. Неро бросает на меня усталый взгляд, словно знает, что я бы не нуждался в уединении, будь у меня хорошие новости. Нет, хорошего во всем этом мало.

Я провожу пальцами по волосам. — Джино хочет, чтобы ты умер.

Выражение лица Неро становится застывшим.

— Он в ярости от того, как все закончилось с его племянником. Он хочет, чтобы я все исправил. Я предлагал ему деньги. Я предлагал ему территорию. Он отказался.

Мой консильери совершенно неподвижен. Он даже не моргает. Я не уверен, что он дышит. Он просто смотрит на меня из-под густых бровей, вокруг него витает атмосфера неверия.

— Черт, Неро. Скажи что-нибудь.

Проходит такт. Наконец он горько усмехается. — Впервые за всю мою жизнь мне нечего сказать.

И у меня тоже. Я должен быть парнем, у которого есть решения, но все, что я вижу, - это проблемы, наваливающиеся на меня одна за другой.

— Скажи мне, если ты не исправишь ситуацию, что произойдет? — спрашивает Неро.

— Он сделает это сам. И если он не сможет убить тебя, то объявит войну. Для начала он попытается склонить на свою сторону оставшихся Гарцоло. У меня не было достаточно времени, чтобы зарекомендовать себя перед этой семьей, и не все в восторге от того, что я стал их доном. Ему не придется напрягаться, чтобы найти союзников. Джино Ферраро - это не Стефано Гарцоло. Он умен, и у него есть три сына, которые выполняют его приказы. Это будет кроваво.

Взгляд Неро стал еще мрачнее. — Звучит как бардак.

— Это и есть чертов бардак.

Он сглотнул. — Значит, ты думаешь об этом?

По моему позвоночнику скользят мучительные мурашки, а затем стыд и здоровая порция отвращения. — Конечно, я думаю об этом.

Я должен. Я - дон, а это значит делать невозможный выбор.

— Чертово дерьмо. — Он проводит рукой по губам. — Каким-то образом за эти годы мне удалось убедить себя, что я тебе хоть немного небезразличен.

— Я не хочу этого делать, Неро, — прорычал я. — Но я не могу игнорировать все логические последствия, если не сделаю то, что хочет Джино.

Кофейный столик летит в мою сторону. Я вскакиваю на ноги, выхватываю пистолет и направляю его на него. Воздух вокруг нас трещит от напряжения.

— Ты и твоя гребаная логика, — выплевывает он, его глаза пылают гневом и болью. — Я не хочу ее слушать. Мне не нужно знать, как ты это объяснишь. — Он продвигается вперед, пока ствол моего пистолета не упирается ему в грудь. — Сделай это, Раф. Просто, блядь, сделай это. Я вижу, что ты хочешь этого. Это логичное решение, не так ли?

Мой указательный палец завис над спусковым крючком. Секунды тикают.

Это логично. Но это так чертовски неправильно, что я чувствую, как желчь подступает к горлу.

— Я думал, ты наконец-то изменился, — шепчет Неро. — Из-за девушки. Из-за твоей жены.

Это слово вызывает поток воспоминаний.

Как я поцеловал ее у алтаря. Как она смотрела на меня, когда я сказал ей, что все кончено. Как сжалась моя грудь, когда она произнесла эти три гребаных слова.

— Ты был прав, — шепчу я в ответ. — Мне не стоило с ней связываться.

Он обхватывает рукой ствол, держа его ровно. — Я не виню ее за это. Ты тоже не должен.

Он наклоняется еще ближе, его взгляд пронзает меня насквозь. — По крайней мере, она показала тебе, каково это - быть человеком.

Что-то застряло у меня в горле. В глазах нарастает давление.

Сделай это. Нажми на курок. Я готовил тебя к этому.

В тринадцать лет я прислушивался к словам отца.

Но в двадцать семь... нет.

Я выхватываю пистолет из рук Неро и опускаю его. В его глазах мелькает удивление, а затем облегчение. Я отворачиваюсь от него и пересекаю комнату, оставляя между нами некоторое расстояние. Головная боль разрастается внутри моего черепа. Мне хочется выцарапать свои чертовы мозги.

Проходит несколько минут, прежде чем Неро спрашивает: —Почему ты этого не сделал?

Я качаю головой, не желая встречаться с ним взглядом. — Я не знаю.

Он хмыкает. — И что теперь?

— У нас есть время. Еще не утро.

Неро проверяет часы.

— Пять часов до рассвета. Пока Ферраро не пошлет за мной свою армию. Как ты хочешь их провести? — Он разводит руками и смеется, но без юмора. — Здесь не так много развлечений. Возможно, я смогу найти для нас колоду карт.

Мой карман начинает вибрировать. Я кладу пистолет на кофейный столик и достаю телефон из куртки.

— Ферраро? — спрашивает Неро.

Я смотрю на определитель номера. — Нет. Это Де Росси.

Почему он звонит? Неужели Клео уже с ним? Не желая мучить себя размышлениями об этом всю ночь, я беру трубку.

— Она с тобой?

— Да. Мы уезжаем с ней утром.

В груди поселяется тяжесть, но я игнорирую ее. — Хорошо.

Слова имеют вкус пепла на моем языке.

— Мы слышали, чего хочет Ферраро.

Я хмыкаю в ответ.

— Ты сейчас с Неро?

— Да.

— Ты нашел выход из положения?

Я смотрю на пистолет, лежащий на кофейном столике между мной и Неро. Раз уж я не собираюсь убивать Неро, это сделает Джино. Или, по крайней мере, попытается. И сколько еще людей погибнет в результате?

Моя челюсть сжимается. — Нет. Зачем ты мне звонишь?

— Клео попросила меня узнать, не могу ли я как-то помочь. Она безутешна.

В груди появляется боль. Я разминаю шею, заставляя себя игнорировать это ощущение. — Я весь во внимании. Ферраро ожидает увидеть тело завтра. Если нет, он объявит войну. Многие погибнут.

Джино говорил мне, что он неравнодушен к воде, но он без колебаний позволит Нью-Йорку сгореть в огне.

Де Росси задумчиво произносит. — Ты сказал, что Ферраро нужно тело.

— Да, тело, — отвечаю я.

Подождите. Проходит такт.

— Это не должно быть тело Неро, — шепчу я скорее себе, чем Де Росси.

В другом конце комнаты мой консильери поднимает на меня глаза.

— Давай обсудим это, — говорит Де Росси. — Я включаю громкую связь. Рас и Джорджио тоже здесь.

Я начинаю вышагивать. — Точно. С Гарцоло было несколько крупных парней. Примерно как Неро.

— Да. Мы можем вернуть их тебе.

Если Де Росси принесет мне тела... — Я могу сделать так, чтобы это выглядело как пожар. Сделаю их неузнаваемыми.

— Джино захочет получить останки, — говорит Де Росси. — Он захочет сам все проверить.

— Да. Он проверит ДНК. У Неро уже брали мазок, а у Джино есть знакомые в полиции, которые смогут пробить его по базе данных.

— Я могу обновить имеющиеся у них записи, — говорит более глубокий голос, в котором я узнаю Джорджио.

Я хмуро смотрю на телефон. — Ты уверен?

— Это не будет проблемой, — говорит он, в его тоне нет ни намека на неуверенность. — Но тебе все равно придется решить, что делать с Неро. Он больше не сможет здесь показываться.

Я смотрю на своего друга. Он уперся локтями в колени, ладони сложены перед лицом.

— Ему придется исчезнуть, — говорю я.

Неро выдерживает мой взгляд.

— Я не могу отправить его ни в одно из своих убежищ в штате, — говорю я. — Слишком рискованно.

— Нет, он должен покинуть Нью-Йорк, — говорит Джорджио. — Я предлагаю отправить его за несколько штатов. Куда-нибудь в тихое место, где нет мафии. Его не должен заметить никто, кто мог бы доложить Ферраро.

Неро, должно быть, понял, что я предлагаю, потому что он поднимается на ноги с явным протестом в глазах.

Неро в маленьком городе? Какого черта такой парень из большого города, как он, собирается делать в тихом месте в одиночку? Ему это не понравится, но у него нет выбора. Не тогда, когда альтернатива - смерть или война. Я должен быть уверен, что он не вернется, несмотря ни на что. Но как?

Сандро выбирает этот момент, чтобы войти в дверь с двумя чашками кофе в руках. Мой взгляд останавливается на водителе. У парня нет семьи. Ему около двадцати. И он в долгу перед Неро и мной за то, что мы вытащили его из уличных гонок, где он рано или поздно разбился бы и сломал себе шею.