Её нельзя (СИ) - Асхадова Амина

Но я была не такой. Он выбрал не такую. Не такая села в его машину.

Но он все равно меня любил. Иначе бы не возвращал.

Когда молитва закончилась, из нашего ряда опустил руки только Давид. Мы встретились взглядами и ненадолго задержались друг на друге. Он тоже молился.

Под конец события я едва стояла на ногах.

Не знаю, как я выдержала это, ведь в голове то и дело крутились слова Давида. Он был уверен, что отца со дня на день выпишут. Что в смерти замешаны третьи лица.

Неподалеку стоял Рустам Басманов со своей женой и детьми. Когда все стали расходиться, они остались стоять. Я видела, какими серыми были лица Рустама и его сына. На последнего я старалась не смотреть, хотя моей вины и не было — я сразу предлагала ему договориться.

Возле места захоронения Эльдара осталось стоять три семьи.

Басмановы.

Шах.

И новые Романо.

Когда-то Давид не принимал свою кровь и тоже был Басмановым. Теперь все разделилось на черное и белое. И никаких других оттенков.

Этот судный день разделил всех безвозвратно.

— Ну, что? Виновник этого торжества ничего не скажет? — громко заявил о себе Руслан Басманов.

Я тяжело сглотнула.

Хорошо, что ушли журналисты. И камеры. И гости все уехали на обед.

Что-то назревало. Кажется, мы опоздаем к заключительному этапу похорон.

— Так и будешь молчать, Эмин Шах?

Руслан Басманов не останавливался в своем изречении.

Я схватилась за руку Эмиля.

И посмотрела в сторону отца. Он стоял рядом с Эльманом, рядом со своей опорой.

— Сын, успокойся, — сказал Рустам. — Поехали, день еще не завершен.

Но теперь вмешался мой отец.

Эмин Шах не мог не дать ответ.

— Эльдар таскал тебя с собой всю жизнь, да видно — не доучил. Первое правило этого мира — не говорить вслух то, что думаешь. А если говорить, то в лицо. Наедине, — мрачно добавил папа.

— Я и говорю. В лицо. Эти похороны — твоя заслуга.

Отец стиснул челюсти.

Я отсюда видела, как заходили его желваки. Давид немедленно отправил Ясмин в машину вместе с охраной, но я осталась стоять с Эмилем.

— Сын! — охнула Полина Басманова. — Не вмешивайся в это, прошу тебя! Поехали отсюда, Руслан.

— Руслан, как ты смеешь говорить с тем, кто тебе в отцы годится?! — процедил Эльман и сделал шаг в сторону Басмановых.

— А ты не лезь, Эльман! — Руслан сделал шаг навстречу.

Давид с тревогой подошел ближе. Эмиль не вмешивался — наблюдал.

— Эмиль, в чем подозревают моего отца? — спросила я шепотом.

— Не знаю, принцесса. Иди в машину к Ясмин.

Я покачала головой.

Не могу.

И упрямо осталась стоять.

— Если еще раз посмеешь так обратиться к моему отцу… — пригрозил Эльман.

Отец вскинул руку.

Все замолчали.

— Ты смелый парень, Руслан, — иронично похвалил отец. — Но, чтобы ты стал таким же, как твой дед, тебе нужно набраться ума. Ты пока не успел. Наберешься, потом поговорим.

Эмин Шах сделал жест. Через несколько минут возле него остановился автомобиль, он посадил туда маму и выжидательно посмотрел в нашу сторону.

На Эмиля. Мол, я тоже не должна здесь присутствовать.

— Принцесса, иди в машину. Жди там, — немедленно отозвался муж.

— Эмиль…

— Жди там!

Я выпустила его руку и направилась к Ясмин.

Она сидела внутри спокойно, меня же — колотило до дрожи.

— На Сицилии и не такое отцу устраивали. Здесь еще цветочки, — ответила Ясмин, когда я поинтересовалась у нее о выдержке.

Я тихо приоткрыла окно и стала прислушиваться.

Когда Эмиль отправил меня, отец еле заметно кивнул моему мужу. Они между собой мысленно договорились, чтобы меня отвели. Некое взаимодействие отца и моего мужа — это было приятно. Но, к сожалению, временно.

— Мы поговорим, — пообещал Руслан моему отцу. — Обязательно поговорим. Это в твоих же интересах.

— Руслан Басманов, я тебе сказал обращаться вежливо, — напомнил Эльман вкрадчиво.

— Эльман! — вступился Рустам Басманов. — Успокойтесь оба. Вы же братья.

— Братья они такие же, как и мы с тобой теперь, Рустам, — вдруг усмехнулся Давид. Он закурил в стороне. Но все его услышали.

— Ты сам виноват, — процедил Рустам и тоже дал знак, чтобы его жену и остальных детей увели.

Остались только мужчины.

Рустам и Руслан Басмановы.

Мой отец с Эльманом.

И Давид с Эмилем.

Только Руслан не успокаивался. Мои самые худшие опасения подтвердились, когда Руслан дернулся в сторону моего отца.

Я закричала.

Хотела выбежать из машины.

Пока за меня это не сделал Эмиль. Он встал между Русланом и моим отцом. Сказал Руслану что-то очень тихо. Потом хлопнул его по плечу, сжимая губами сигарету.

— На всех вас найдется управа, — пообещал Руслан Басманов. — И на тех, кто причастен к смерти Эльдара, и на тех, кто сегодня неожиданно встал на их сторону.

На этом ничего не закончилось.

Все разошлись по своим машинам, готовые ехать на обед.

Но я чувствовала — все только начинается. Курок спущен, история пишется с этого дня. Новая история. В которой скоро появится наш с Эмилем ребенок. И, как бы мне ни хотелось, чтобы ребенок положил конец этой войне между династиями, этого не случится.

Я понимала, что с этого дня все поставлено на паузу.

Но курок взведен, и когда будет нажат спусковой крючок — никому не известно. Точно не скоро. Мой отец еще не стар, а Руслан слишком молод. Было время на счастливую жизнь. У нас с Эмилем было много времени, а что будет потом… сейчас бы с текущими проблемами разобраться.

Глава 55

Мы приехали на обед позже всех остальных. Здесь мы должны были еще раз встретиться с теми, кто был на кладбище. Задача тяжелая, как и взгляд моего отца и всех собравшихся.

Мы сели за стол. Чувства были странные: справа была моя новая семья, а слева отец с матерью и брат. Эльман поцеловал маму и попросил прощения, но рядом со мной сядет именно он.

— Как ты, сестра? — спросил Эльман.

Я прекрасно поняла, что он имеет в виду.

— Все по-прежнему, — дала понять, что не сказала Эмилю.

— Мне не о чем переживать?

— Да. Все хорошо, брат. Спасибо.

Эльман кивнул.

— Мурад не приехал?

— Ты же знаешь отца, он не любит скапливать свое богатство в одном месте. Мурад остался с Дамиром.

— Жаль, я хотела увидеть его перед армией.

На этот раз все прошло тише и глаже, вокруг было много людей, и Руслан больше ничего не говорил. Только смотрел своим угрюмым взглядом, но, видимо, одумался.

— Скоро поедем домой, принцесса, — сказал Эмиль, выходя из-за стола. — Попрощайся с семьей.

Я кивнула.

Эльман скользнул по моему мужу тяжелым взглядом и отвел глаза. Следом за Эмилем поднялись Давид и Ясмин. Они отошли в помещение, где можно было покурить.

Они были так рядом, что я невольно стала свидетелем их разговора.

— Эмиль, а ты отвезешь нас в аэропорт? — спросила Ясмин. — Мы с папочкой хотим домой. Да, папочка?

— Да, дочка. Домой.

— К жениху что ли быстрее хочешь? — уточнил Эмиль. — Ты давай там будь скромной девочкой. Иначе я твоему Андреа все кости переломаю. Пусть только посягнет до брака.

— А когда уже брак этот? Вы же с отцом меня не отдаете, — равнодушно ответила Ясмин.

В разговор вмешался Давид:

— Если ты любишь Андреа, пусть он ко мне приходит. Устроим свадьбу, но не раньше лета. Должно пройти полгода после смерти отца.

— Хорошо, папочка. Летом так летом.

Я бросила на Ясмин легкий взгляд, а она мне подмигнула.

Нереальная девушка. Равнодушно-спокойная к браку. Говорит об Андреа как об одной из своих ваз, в которых наверняка каждый день стоят новые живые цветы. Которые она также безжалостно может отбросить, как отбрасывает свои сомнения относительно важности любви.

— Брат, мне пора, — я повернулась к Эльману.

Тот сидел, напряженно сложив руки на столе и мыслями будто не здесь находился.