Пожалеть розгу (ЛП) - Секстон Мари

Она нахмурилась, глядя на него.

- Ты неважно выглядишь.

- Неважно? - Он ухватился за край ее стола, чувствуя, как мир качается у него под ногами.

Она нахмурилась еще сильнее. Она подошла ближе и положила руку ему на лоб. Ее пальцы были горячими на ощупь.

- У тебя нет температуры, - сказала она, как будто не могла в это поверить. - Ты хорошо себя чувствуешь?

Слова «Я в порядке» почти сорвались с губ Эйвери, прежде чем он понял, что это ложь. Нет, он не чувствовал себя хорошо.

- Я не могу пропустить ни одного дня. Я так близок к завершению.

Наконец, она перестала хмуриться. Она не то чтобы улыбнулась, но, по крайней мере, не выглядела сердитой.

- У тебя не будет неприятностей из-за болезни. Я думаю, тебе нужно вернуться домой и лечь в постель.

Эйвери кивнул, испытывая облегчение. Да. Дом и постель казались ему подходящими местами. Но, выйдя из библиотеки, он не знал, что делать. Он больше не мог ехать на автобусе. Он знал, в конце концов, его вырвет тем крошечным кусочком завтрака, который он съел. Его ноги двигались без какого-либо приказа мозга. Он шел по улице, следуя знакомым маршрутом, как лошадь, которая знает дорогу домой.

Он добрался до торгового центра. Пивная «Тап Хаус» еще не открылась, но от запаха несвежего пива у него скрутило живот. Вместо этого он зашел в «Пианино Миллера». Слава богу, здесь был Роберт, а не его сестра. Она была достаточно милой, но не была ему таким другом, как Роберт.

- Эйвери, ты в порядке? - Спросил Роберт, вставая из-за рояля, на котором играл.

Эйвери почувствовал, что дрожит, и в то же время ему казалось, что он весь горит.

- Не думаю, что я в порядке, - с трудом выговорил он.

- Вот. Заходи.

Роберт провел его в маленький, захламленный кабинет. Он усадил Эйвери в потертое кресло.

- Давай я принесу тебе воды.

- Нет, - начал было говорить Эйвери, не желая оставаться один, но Роберт уже ушел.

Ушел.

Эйвери с трудом сдерживал слезы. Для них не было причины. Никакого логического объяснения. Просто внезапная уверенность в том, что Роберт бросил его, и Грей тоже. Грей ушел тем утром, оставив только дурацкую записку. Грей не заботился о нем. Вероятно, никогда бы не стал, если бы не думал об Эйвери как о некой удобной секс-игрушке. Мерзкий голосок в глубине сознания Эйвери шептал, что Грей поступил с ним каким-то глубоким и ужасным образом.

Роберт вернулся со стаканом воды, но Эйвери смог только покачать головой, уверенный, что вода вернется, если он попытается ее выпить. Он задрожал, разрываясь между тошнотворным, ужасным ощущением в животе и спокойной, рациональной частью своего мозга, которая напряглась, чтобы его услышали, напомнив ему, что прошлой ночью Грей обнимал его и шептал ему на ухо нежные слова.

Прошлой ночью, когда Эйвери летал так, как никогда раньше.

Он застонал, наконец, осознав, что с ним происходит. Он никогда по-настоящему не испытывал этого раньше. Конечно, в прошлом у него было несколько эпизодов после игры, когда он чувствовал себя подавленным или капризничал, но ничего подобного раньше не было.

С другой стороны, сабспейс, в который они попали с Греем, был совсем не похож на тот, к которому он привык.

Роберт положил руку на плечо Эйвери.

- Эйвери? Что происходит?

- Я просто... - зубы Эйвери чуть ли не стучали, когда он пытался заговорить. - Мне нужна минутка.

Он опустил голову на колени, борясь с тошнотой и нарастающим чувством паники. Что ему оставалось делать? Инстинктивно ему хотелось разрыдаться и, может быть, сломать что-нибудь. Он потянулся за телефоном дрожащей рукой. У него перехватило дыхание, когда он набрал несколько букв.

Одно-единственное слово, отправленное Грею.

Дождинка

Использовать стоп-слово сейчас не имело смысла, но у него не было ничего другого.

Дождинка

Дождинка

Дождинка

А потом ответное сообщение Грея. Где ты?

В голове у Эйвери помутилось. Магазин пианино, но где именно он находится? Он мог бы указать его на карте, но не знал адреса. Он набрал «Пианино Миллера», надеясь, что этого будет достаточно.

По пути. Подожди.

Эйвери опустил голову на колени и сделал все возможное, чтобы выполнить приказ Грея.

***

Грей только что закончил мило беседовать с Эдди, инженером по обслуживанию велосипедов, и как раз садился в свою патрульную машину, когда пришло сообщение.

Дождинка

Грей остановился, поставив ногу на открытую дверцу машины, пытаясь понять, что это значит. Это была шутка? Какой-то способ напомнить ему о прошлой ночи? Или в сообщении была ошибка? Возможно, у Эйвери был другой партнер, кто-то, с кем он общался по телефону, и он по ошибке отправил сообщение Грею.

При этой мысли у Грея скрутило живот, и укол ревности заставил его нахмуриться. Они никогда не говорили о том, были ли они единственными друг другу или нет. У Грея не было причин ожидать этого от Эйвери, за исключением того, что он внезапно отказался делиться с ним.

Телефон Грея снова просигналил, три раза подряд.

Дождинка

Дождинка

Дождинка

Сердце Грея сжалось, когда он понял, что это было - призыв о помощи.

Он ехал быстрее, чем следовало, борясь с желанием включить фары и сирену, чтобы добраться туда быстрее. Иногда интенсивный приступ в сабспейс приводил к странному похмелью на следующий день. Это могло проявляться в виде истощения, паранойи, ярости или просто тошноты. С Джонасом это никогда не было проблемой. Он всегда использовал свое стоп-слово перед тем, как отправиться в сабспейс. И если Далила когда-либо и испытывала такое, она не сказала об этом Грею. Со времен Джонаса Грею приходилось справляться с этим всего трижды, и все с партнерами, которых он едва знал. Один из этих троих, как он подозревал, только притворялся, используя это как предлог, чтобы увидеть его снова. Тем не менее, все три раза он старался изо всех сил.

Но теперь это был Эйвери, и ставки казались выше, чем когда-либо. Единственное, что объясняло, почему он так быстро воспользовался своим стоп-словом. На самом деле, это было неудивительно. После всего, через что Грей заставил Эйвери пройти прошлой ночью, он почти ожидал краха. Он был рад, что Эйвери оказался достаточно уравновешенным, чтобы написать ему.

На стоянке было много свободных мест. Он быстро набрал по рации код семь, сообщая диспетчеру, что у него перерыв, а затем поспешил в магазин пианино.

- Где Эйвери?

Мужчина, который, по-видимому, работал в магазине, был старше Грея, на его лице было написано беспокойство.

- Он здесь, сзади.

Он подвел Грея к двери с табличкой «Только для сотрудников» и открыл ее. В маленьком кабинете Эйвери сидел, съежившись, в потертом кресле, его лицо было бледным, а глаза мокрыми от слез.

Грей закрыл за ними дверь, не впуская мужчину в костюме, и опустился перед Эйвери на колени. Глаза Эйвери казались невероятно красными на фоне бледности его лица.

- Привет, милый. Прошлая ночь догнала тебя?

Эйвери моргнул, его глаза наполнились слезами.

- Я немного волнуюсь. Я слышал об этом, но... - Он покачал головой. - У меня температура? Может, у меня грипп или что-то в этом роде?

Температуры, однако, не было. Кожа Эйвери была на ощупь странно прохладной. Грей снял свою куртку и накинул ее на плечи Эйвери.

- Прошлой ночью твой организм выработал недельный запас бодрящего сока. Теперь его запасы истощились. Ты срываешься, вот и все.

Эйвери вздрогнул, его подбородок задрожал. Он плотнее закутался в куртку, разглядывая форму Грея.

- Ты на работе.

- Я могу передохнуть. Конца света не будет. - Он притянул Эйвери к себе. Эйвери подвигался медленно, неохотно, крепко прижимаясь к телу Грея. Дрожь, казалось, пробегала по нему волнами, заставляя его вибрировать в объятиях Грея, так же, как и прошлой ночью. Но прошлой ночью это было связано с удовольствием. Это было что-то совсем другое.