Временная жена (ЛП) - Маура Катарина

— Ее время пришло, — шепчет мама. — Она… она теперь с твоим дедушкой, детка.

Я потеряна. Без нее — я никто. Она была моей опорой, единственной постоянной в моей жизни. Единственной, кто любил меня безусловно. Виноватые мысли терзают меня: сколько раз я откладывала встречу, закапывалась в работу, когда могла провести это время с ней? И теперь все — никогда уже не исправить. Зачем я так много работала? Ради чего? Зачем я так мало была рядом? Она как-то спросила меня: что у меня останется, когда я доживу до ее возраста? Какие воспоминания я создам? И только сейчас я понимаю, что она хотела мне сказать — жила ли я вообще? И я подвела ее.

Лука держит меня, пока я не выплачу все, что могу. Мое сердце разбито так, как не было разбито никогда. Я теряла многое за свою жизнь, но ничто не ломало меня так, как ее смерть.

— Ты не обязана, если не хочешь, — тихо говорит Лука, когда священник зовет меня вперед.

Как единственная внучка, я должна поделиться вдохновляющими историями о ней, чтобы почтить ее память и смягчить боль тех, кто собрался здесь, чтобы отдать ей дань уважения. Это самое трудное, что мне когда-либо приходилось делать, но я не подведу ее. В конце концов, это последнее, что я могу сделать для нее.

Лука сжимает мою руку и отпускает. Его взгляд не отрывается от меня, пока я выхожу к микрофону. Я понятия не имею, что бы делала без него. Он взял на себя все. Разговаривал со страховой, решал вопросы с похоронным бюро. Он дал мне свою силу, и я не знаю, как смогу отблагодарить его за это.

— Спасибо всем, кто собрался здесь сегодня, чтобы отпраздновать невероятную жизнь моей бабушки, — говорю я, глядя на людей перед собой.

Вижу столько знакомых лиц, все со слезами на глазах. Для меня она была всем. Моим миром. Но очевидно, что ее любовь и доброта затронули не только меня. Казалось, весь район собрался здесь, чтобы ее проводить. Почти все магазины рядом закрылись — потому что все пришли сюда.

— Моя бабушка — выдыхаю я, чувствуя, как срывается голос. — Она была для меня всем. Моим примером. Моей самой преданной поддержкой. Моей лучшей подругой. Одна мысль о том, что мне придется идти дальше без ее советов, пугает до дрожи, но я знаю, что все, чему она меня учила, будет вести меня вперед.

Лука смотрит на меня с такой гордостью, словно понимает, как тяжело мне стоять здесь. И часть груза на плечах становится чуть легче.

— Когда я думаю о своей бабушке, я вспоминаю смех, ее уроки, теплые объятия и бесконечные проказы, — продолжаю я, на мгновение улыбнувшись. — Одно из моих любимых воспоминаний связано с совсем недавним событием. Некоторые из вас знают, что несколько месяцев назад я вышла замуж, и я не была уверена, как сказать об этом бабушке. Это было спонтанное решение, и я боялась, что она рассердится. Что ей не понравится, что мы сбежали, лишив ее шанса увидеть свадьбу. Я тряслась, когда привела мужа домой, но, узнав об этом, она просто рассмеялась и сказала, что давно пора. Она дразнила меня, напоминала, как я втайне ворчала на него годами, еще до того, как мы влюбились друг в друга. Я тогда не осознавала, но она сделала все, чтобы этот момент был для меня как можно легче. Она, как всегда, просто дала мне свою безусловную поддержку и любовь. В этом вся она. Она умела делать так, чтобы каждый рядом чувствовал себя желанным и любимым.

Я глубоко вдыхаю, и когда вокруг меня люди начинают улыбаться, мне на секунду кажется, что она здесь. Что она радуется, слыша, как я рассказываю о счастливых моментах, а не просто плачу о ее уходе.

— Бабуля и мой муж думали, что я не знаю, но я знаю, — говорю я, усмехаясь сквозь слезы. — Она звонила ему постоянно, спрашивала, как я, рассказывала истории из моего детства. Иногда он приходил домой с каким-то любимым угощением или маленьким подарком, и я сразу понимала — недавно говорил с бабушкой. Потому что только она знала меня так хорошо. Я тогда не осознавала, но, наверное, она передавала ему свою роль. Хотела быть уверенной, что я не останусь без тех маленьких радостей, которые делали меня счастливой, потому что знала: я никогда не попрошу об этом сама. В этом тоже вся она. Многие из вас испытали на себе ее доброту. Она умела заставить каждого чувствовать себя особенным. Она входила в комнату — и ты невольно улыбался, потому что никогда не знал, что она скажет. Она была непредсказуемой, забавной и невероятно заботливой. Я не была бы той, кем являюсь, без нее. И я знаю, что для многих из вас это тоже правда. Она накормила столько людей. Поддержала столько сердец. И всегда встречала всех теплой улыбкой и еще более теплыми словами. Я всегда буду помнить ее такой. И надеюсь, вы тоже.

Глава 58

Лука

Я захожу в детскую комнату Валентины и нахожу ее там — шторы плотно задвинуты, а она сама свернулась клубком под одеялом. Прошла уже неделя, а она по-прежнему отказывается вставать с кровати, если только я не заставлю ее.

Тихий вздох срывается с моих губ, когда я забираюсь под одеяло и обнимаю ее со спины, прижимая к себе, укладывая ее голову на свою грудь. Она замирает на мгновение, но ничего не говорит. Мы не разговаривали по-настоящему уже несколько дней, и сколько бы я ни пытался достучаться до нее, все без толку. Я волнуюсь за нее все сильнее, и меня убивает то, что я не знаю, как ей помочь.

— Есть кое-что, о чем я тебе не говорил, — признаюсь я, не будучи уверенным, что сейчас подходящий момент.

Она не отвечает, даже когда я крепче сжимаю ее в объятиях.

— За несколько дней до… этого… я обедал с бабушкой. Видишь ли, ее подружки, с которыми она играла в лотерею, не верили, что ты замужем. Она показывала им статьи из новостей, хвасталась, что ее зять — Виндзор, но они называли ее лгуньей.

Я тихо усмехаюсь, вспоминая тот день.

— Она позвонила мне и потребовала немедленно приехать. Звучала в точности как ты иногда — так же раздавала команды. И тут меня осенило, откуда у тебя этот характер. Было ясно, что она говорит со мной по громкой связи. Я слышал, как ее подруги подначивают ее, мол, она слишком далеко зашла со своей шуткой.

Валентина слегка шевелится, ее взгляд скользит по моему лицу. Впервые за несколько дней она действительно на меня смотрит.

— Естественно, я бросил все и поехал к ней. Взял самую дорогую машину, что у меня была, и примчался к тому самому клубу, где они играли. И, разумеется, нашел ее на тротуаре в окружении подруг — они ждали меня. Я эффектно подъехал, прямо перед ними, бросил машину посреди улицы и направился к ней. Потом подхватил ее на руки и закружил, как обычно делаю с тобой. Она смеялась. Я думаю, это был самый счастливый момент в моей жизни… если не считать моменты с тобой. Она сияла. Я никогда не видел ее такой довольной и гордой. Она была на вершине мира, когда представляла меня своим подругам. Я играл свою роль до конца, и ей это безумно понравилось.

— Правда? — шепчет Валентина.

Я киваю.

Она поворачивается ко мне, и мое сердце срывается с ритма. Она так близко… но между нами никогда не было такой пропасти.

— Это еще не все, — продолжаю я. — Минут через двадцать после моего приезда заявились копы и пригрозили эвакуировать мою машину, если я ее не уберу. Но бабуля так и не узнала, что я все это подстроил. Когда она позвонила, я сразу понял, в чем дело, и решил, что если уж мне предстоит восстановить ее честь, то надо сделать это с размахом. Итак, полиция там, верно? Но через несколько секунд Захари Кингстон подъезжает прямо рядом с моей машиной, в сопровождении полицейского эскорта. Мгновенно полицейский отходит в сторону и извиняется.

Валентина смотрит на меня во все глаза, ее внимание приковано ко мне.

— Когда мы поженились, — продолжаю я, — Зак сказал, что этот брак нельзя считать расплатой за ту услугу, которую я ему оказал, так что, по его словам, он все еще мне должен. Я использовал этот долг в тот день. Он сделал большой акцент на том, как он приветствовал меня, а затем искренне извинился за опоздание на нашу встречу, сказав, что ему было трудно вовремя добраться до места встречи, потому что место встречи внезапно изменилось. А потом сказал всем подругам твоей абуэлы, что раз уж она так важна для меня, то они лучше бы никогда ее не обижали.