Разрушенная (ЛП) - Бишоп Энн

Похоже, она хочет протестовать, но её фантазия не будет полной, если она кончит, и она это знает. Поэтому она заползает в мою свежезастеленную постель, и я следую за ней, притягивая её к себе.

Она засыпает через несколько минут, и я тоже, и я сплю лучше, чем за последние месяцы.

Глава сорок вторая

Ателия

Когда я просыпаюсь, Уэс обнимает меня, а его лицо утопает в моих волосах. Через открытые шторы проникает свет. Медленно я переворачиваюсь на спину и поворачиваю голову в сторону, чтобы посмотреть на него. Он всё ещё спит, и утренний солнечный свет творит чудеса с его чертами.

Его веснушки начинают блекнуть, как это происходит каждую осень. Конечно, его тёмные волосы стали ещё более беспорядочными после того, как он побывал в постели. Так он выглядит по-другому, не так пугающе.

Прошлой ночью было все. То, как Уэс швырял меня и обращался со мной как с игрушкой, было именно тем, о чем я просила, именно тем, чего я хотела. Трудно будет найти кого-то, кто трахал бы меня так же хорошо, как эти трое, на зимних каникулах.

Уэс не дал мне кончить, чего мне и следовало ожидать. Я хотела, чтобы со мной обращались как с секс-игрушкой, а это значит не уделять никакого внимания для собственного удовольствия. Мне это нравилось, но в то же время я это ненавидела.

Моё тело всё ещё напряжено и отчаянно жаждет разрядки. От одних мыслей о прошлой ночи я снова становлюсь мокрой. К тому же, несмотря на то что я вымылась, Уэс вошел в меня так глубоко, что не вся его сперма вытекла из меня прошлой ночью. Я чувствую её между ног, липкую и влажную.

Я смотрю на Уэса. Его дыхание всё ещё глубокое, и не похоже, что он уже почти проснулся. Я всё ещё слишком устала, чтобы вставать с кровати, но я не могу оставаться в таком состоянии, иначе я взорвусь.

Медленно я просовываю руку между ног. Как только палец ткнулся в мой клитор, я подавила стон. Чёрт бы побрал его за то, что он так сильно возбудил меня прошлой ночью, только чтобы оставить мою киску молящей об облегчении.

Я расслабляюсь, позволяя себе погрузиться в мир удовольствия, которого так жестоко лишил меня Уэс. Его рука всё ещё обхватывает меня, поэтому мне приходится быть осторожной и не двигаться слишком сильно, но это только усиливает кайф. Я мастурбирую в его постели, прикасаясь к нему, и он будет очень зол, если узнает.

Желание проверить, на что я способна, переполняет меня, и я двигаю пальцем быстрее. Электричество пронзает меня, и я хватаюсь за простыни свободной рукой.

А потом пальцы Уэса обхватывают моё запястье и отрывают руку от тела. Я задыхаюсь, наблюдая за тем, как он открывает глаза. Его взгляд острый и очень, очень бодрый.

— Что, по-твоему, ты делаешь?

— Мне просто нужно было…

— Тебе нужно быть послушной, — рычит он. — Ты не сможешь кончить, если я не разрешу, — Уэс вытаскивает мою руку из-под простыней, и прежде, чем я успеваю отстраниться, мои пальцы оказываются у него во рту, и он облизывает их дочиста.

— Но…

— Я уже написал Кэлу и Келлану. Они согласны.

Чёрт. Именно об этом я и думала — идеальная лазейка, но, конечно, Уэс всё предусмотрел.

— Ты не можешь этого сделать, — простонала я.

— Могу, — спокойно отвечает он. — Теперь у тебя есть два варианта. Первый — будь хорошей девочкой и делай, как я говорю, и тогда не будет никаких последствий за то, что ты только что пыталась сделать. Или второй: ты продолжаешь вести себя как гребаная сучка, и я заставляю тебя отсасывать мне, пока я не кончу тебе в горло. И нет, ты не сможешь кончить после этого.

Я с трудом сдерживаюсь, чтобы не ответить. Моя челюсть всё ещё болит после прошлой ночи, и я не хочу подвергать себя чему-то, что сделает ещё хуже.

— Я буду хорошей.

Он ухмыляется и отпускает моё запястье.

— Не жди награды.

Я хмыкаю, но не огрызаюсь. Проблема в том, что мне это нравится, и это заводит меня ещё больше. Мне ещё хуже, чем когда я проснулась.

Уэс переворачивается на спину и притягивает меня к себе так, что моя голова оказывается у него на груди. Это последнее, чего я от него ожидала, но в последнее время он стал мягче. Более ласковым.

Это заставляет меня нервничать — он играет в ту же игру, что и я. Может быть, это всё тщательно продуманная уловка, над которой они втроем работают вместе. Может, их цель — заставить меня влюбиться в них, чтобы потом разбить мне сердце.

На губах появляется самодовольная улыбка. Жаль, что этого никогда не произойдет.

Когда мы с Уэсом спускаемся вниз, Кэл уже готовит завтрак. Он выглядит измотанным — не знаю, во сколько они с Келланом легли прошлой ночью, но он всё равно улыбается, когда я захожу на кухню.

— Доброе утро, малышка.

Он целует меня в макушку, когда я опускаюсь на стул за столом. Тарелка с вафлями и фруктами появляется передо мной, прежде чем он отходит к островной стойке.

— Доброе утро.

Я наблюдаю за Кэлом, как он двигается, эффективно нарезая фрукты и заливая тесто в вафельницу. На нём нет рубашки, а его светлые волосы влажные после душа.

Господи, как он хорошо выглядит.

— Как все прошло вчера вечером? — спрашивает Уэс.

— Просто отлично, — похоже, Кэл хочет сказать что-то ещё, но потом бросает взгляд на меня и резко поджимает губы.

— У нас не возникло никаких проблем, — добавляет Келлан, он уже сидит за столом, наполовину съев свой завтрак. — Шар, кажется, удивилась, но ничего не уточнила.

— Типично, — устало вздыхает Уэс.

Я смотрю на свою еду, нарезая вафлю, и надеюсь, что они не будут вдаваться в подробности. Я и так знаю более чем достаточно.

К счастью, единственное, что они упоминают, — это то, что у них нет другой работы до этих выходных. Не вдаваясь в подробности, они соглашаются, что Уэс и Келлан справятся с этим, а Кэл может остаться дома.

Интересно, это потому, что он выглядит таким уставшим?

Каждый раз, когда им приходится работать, двое из них уходят, а третий остается. Они как бы чередуются, кто куда, но не всегда поровну. В первую неделю, когда я переехала, Уэс отсутствовал столько, сколько мог. В последнюю неделю Кэл стал брать больше работы.

Я не думаю, что это потому, что он этого хочет. Он всегда выглядит грустным, когда понимает, что ему придется уйти в ночь, когда я должна спать с ним. Но мне интересно, какие ещё факторы мешают им распределять работу более равномерно.

Как раз когда я заканчиваю с едой, раздается звонок в дверь. Уэс открывает дверь, и по коридору разносится знакомый голос.

Я роняю вилку и вскакиваю со стула.

— Хейвен?

— Ателия!

Я успеваю пройти половину коридора, прежде чем осознаю, что двигаюсь. Хейвен протискивается мимо Уэса и обнимает меня.

— Ты покрасила волосы, — восторженно восклицает она. — О боже, они выглядят так хорошо.

— Спасибо, — я отстраняюсь, но не отпускаю её. — Боже, как я по тебе скучала. Столько всего произошло.

— Да, я бы так сказала, — она оглядывается через плечо на Уэса. — Ты сказала мне, что переехала, но не сказала, что переехала к нему.

— Вообще-то, к нам троим, — говорит Кэл из кухни.

На лице Хейвен мелькает что-то похожее на облегчение, но оно быстро сменяется беспокойством.

— Ты в порядке?

Мне даже не приходится притворяться.

— Да, в порядке. Ты голодна? Кэл готовит вафли.

— Я уже поела, но спасибо.

— Как твоя семья? Все в порядке?

На долю секунды счастливое выражение лица Хейвен пропадает.

— Да. Это заняло гораздо больше времени, чем я ожидала, но было приятно их увидеть. Впрочем, об этом мы можем поговорить позже. Расскажи мне о себе.

Я изо всех сил стараюсь нахмуриться. Не похоже на Хейвен, чтобы она держала всё в себе. Ей, конечно, можно, но мы не часто храним секреты. Хотя… что ж, полагаю, я тоже кое-что от неё скрываю.

— Хм…— я прикусываю нижнюю губу. — Может… давай прогуляемся.