— Эстель. — Я вздыхаю, делая полшага ближе.
Необходимость быть рядом с ней. — Мне очень жаль. За все. Я обещаю тебе, больше никакой лжи. С этого момента больше никаких секретов.
Ее губы изгибаются в сторону. — Хорошо.
Я сужаю глаза. — Хорошо? Вот и все?
Она пожимает плечами.
— Ага. У меня было много времени подумать, и правда в том, что меня не волнуют деньги или тот факт, что ты солгал. Я понимаю, почему ты это сделал. Ты думал, что поступаешь правильно. Ты думал, что защищаешь и поддерживаешь меня. И когда я подумала об этом с твоей точки зрения, это имело смысл. Я
знаю тебя. Я знаю, как ты научился готовить для меня английское жаркое. Я знаю, что ты попросил шеф-повара приготовить мне мои любимые блюда. Я знаю, что ты приложил усилия и предложил пойти со мной на утреннюю прогулку.
Когда она все это говорит… меня охватывает что-то теплое. Что-то успокаивающее, чего у меня никогда не было. Что-то, что я никогда не хочу отпускать снова.
— Я знаю, что ты удивил меня, привезя сюда моего отца сегодня вечером, — добавляет она. — Ранее мы долго разговаривали. Спасибо.
— Все для тебя, — честно говорю я ей.
Она закусывает нижнюю губу.
— И я знаю, что ты показал мне в подвале ту часть себя, которой мне никогда не насытиться, — говорит она тихим голосом. — Я знаю, каково это, когда кто-то обнимает
тебя в течение трех дней, когда кажется, что жизнь не стоит того, чтобы жить, — добавляет она шепотом. — Я знаю, каково это — больше не быть
одной.
Ее глаза слезятся.
Моя грудь треснула. — Боже, я чертовски скучал по тебе.
Она качает головой, ее глаза бегают между моими. — Я скучала по тебе больше.
Я целую ее прежде, чем осознаю, что делаю, и она издает легкий, удовлетворенный вздох, когда мои губы прикасаются к ее губам. Мои пальцы запутываются в ее кудрях, а язык легко раздвигает ее губы. Другая рука ложится на ее талию, и я притягиваю ее ближе к себе. Мне нужно почувствовать ее, нужно прикоснуться к ней. Одна из ее рук касается моей шеи, и я стону, когда она проводит своими маленькими пальцами по сверхчувствительной коже моих шрамов.
Она отстраняется прежде, чем я успеваю утащить ее в следующую комнату.
— Открой свой подарок, — говорит она, улыбаясь.
Боже. Когда она улыбается, ее глаза сияют именно голубым оттенком…
— Майлз.
Я улыбаюсь, слова вертятся на кончике языка. Распечатывая конверт, я достаю карточку для заметок.
Долговая расписка.
Хватит для одной поездки, чтобы увидеть Люцифера.
— Что это? — спрашиваю я, сердце колотится в груди.
Она смеется и скрещивает руки на груди.
— Я решила, что дам тебе одну возможность в неделю сходить со мной к Люциферу, — начинает она с огорченным видом. — Мне это не нравится, но я знаю, что этот страшный зверек очень много значит для тебя, поэтому я придумаю, как с ним справиться.
Я роняю записку и притягиваю ее к себе, страстно целуя. Она стонет, когда моя рука обвивает ее талию, опускаясь к ее заднице и сжимая.
— Майлз…
— Прекрати говорить, черт возьми, и позволь мне сказать тебе, что я люблю тебя, — шепчу я ей в губы, мои руки движутся к ее бедрам, впиваясь в ее кожу. — Я люблю тебя так чертовски сильно, что даже не хочу спать под этим чертовым одеялом без тебя.
Она смеется или плачет мне в губы, прежде чем снова поцеловать меня. Она пахнет ею… жасмином и Chanel № 5. Я вдыхаю, и по мне разливается тепло. — Я не хочу делать это без тебя. Мне жаль. Я буду повторять тебе, что мне жаль, всю оставшуюся жизнь.
— Я знаю, дорогой, — шепчет она. Я дрожу от ее слов. — Я тоже тебя люблю.
Подведя руку к моему лицу, она отстраняется и смотрит на меня всем — каждой эмоцией, каждой крупицей надежды, которую я никогда не осмеливался позволить себе почувствовать до встречи с ней.
— Иди домой, — прошу я ее.
— Мои вещи уже у Луиса, — говорит она, снова целуя меня.
— Так хочешь простить меня, жена? — спрашиваю я, стараясь, чтобы мой голос звучал непринужденно.
Пожалуйста скажи да.
— Я хотела быть готовой, — шепчет она мне в губы. — На случай, если ты скажешь правильные вещи.
— И? Я? — спрашиваю я, слегка отстраняясь от нее.
На этот раз умоляющий тон очевиден, и Эстель на секунду замолкает, ее руки скользят по моей шее.
Я глазом не моргну, потому что это она. Я настолько влюблен в нее, что мне все равно, где и как она прикасается ко мне — просто она это делает. Никто другой.
Только она.
— Да, Майлз. Ты сделал.
Я прерывисто вздохнул.
— Ты мне нужна, — говорю я, ухмыляясь. Я провожу руками по ее бокам и притягиваю ее ближе.
— Я знаю. Но мне нужно немного поговорить
Застонав, я отпустил ее. — Отлично. Думаю, я заслуживаю того, чтобы подождать.
— У меня в подвале тебя ждет сюрприз, — поддразнивает она, застенчиво улыбаясь мне.
А затем она отстраняется от меня и снова входит в толпу в соседней комнате.
Она знает, что делает.
Это ее версия наказания за то, что я сделал, и, по правде говоря, я этого заслуживаю.
В течение всего следующего часа я здороваюсь со всеми, с кем могу, зная, что, черт возьми, я точно не буду доступен, как только получу в свои руки свою жену.
Как только я смогу показать ей все способы, как мне жаль.
Каждые несколько минут наши взгляды встречаются через комнату, и я клянусь, я не думаю, что мой член когда-либо был таким твердым так долго.
Я прислоняюсь к камину в гостиной и потягиваю виски, когда маленькая рука обнимает меня за талию.
— Пошли, — бормочет Эстель.
Прежде чем я понимаю, что происходит, она уводит меня с вечеринки через кухню. Когда мы подходим к двери подвала, она смотрит на меня через плечо.
— Готов ли к моему сюрпризу? — спрашивает она с озорной улыбкой на лице.
ТРИДЦАТАЯ ГЛАВА
ЭКСГИБИЦИОНИСТ
Стелла
Не знаю, почему я так нервничаю, но у меня дрожат руки, когда я веду Майлза по узкой лестнице в подвал. После разговора с отцом и осознания того, что он для него сделал, я поняла, что хочу сделать что-то для Майлза. Он не только сумел привлечь моего отца в качестве клиента, но и сделал значительное пожертвование, вернув моему отцу его деньги в четыре раза больше.
Во время всего этого испытания деньги не имели для меня значения, но я беспокоилась о вложениях моего отца.
Я должна была знать, что Майлз позаботится об этом.
Так что это для него.
Настоящая благодарность.
Записка о Люцифере - это просто дерзкая идея, чтобы отметить нашу месячную годовщину, но это?
Я знаю, что ему это понравится.
— Эстель, какого черта ты делаешь? — медленно спрашивает он.
Я открываю дверь в комнату для вуайеристов, улыбаясь и придерживая ее для него.
— Кажется, для меня есть еще один вход, — мурлычу я, поднимаясь на цыпочки и целуя его в щеку. — Подожди меня на диване, пожалуйста.
— Эстель…
Я ухожу от него, пока он не передумал.
Я попросила Луну помочь мне с этой частью моего плана, и я была рада обнаружить секретный проход из задней части замка в стеклянную комнату. Способ, которым Майлз построил его, был гениальным — он приватный, гарантирующий, что выступающим людям будет комфортно.
