Столкновение (ЛП) - Хабра Бал

Я предполагаю, что свидание Амары прошло не очень хорошо.

— Я думала, ты сказала, что у тебя не хватит сил для этого.

Сэмпсон садится на скамейку рядом со мной.

— Я бы не возражал против приватного шоу от тебя, Амара. Никакой физической нагрузки не требуется.

Амара усмехается.

— Как будто ты можешь себе это позволить, Сэмпсон, — она резко встает. — Встретимся дома, Сам, вдали от отбросов общества.

Я смотрю, как она удаляется, и когда поворачиваюсь к Сэмпсону, он ухмыляется.

— Думаю, я ей нравлюсь.

— Что ты хочешь?

Он смотрит на меня.

— Кто-то сегодня огрызается.

— Скажешь хоть что-нибудь и можешь поспрошаться со своей рукой.

Он машет пальцами перед моим лицом.

— Ты бы лишила многих девушек этого волшебства.

— Или спасла их от страданий, — бормочу я.

Сэмпсон смотрит на меня с любопытством.

— Как дела с твоим заявлением?

— Ты смотришь на потенциального магистра Стэнфорда, — бормочу я.

На прошлой неделе мои социальные сети были полны фотографий студентов, празднующих свое зачисление в Далтон. Я ничего не получила, и когда разговаривала с Лэнгстон, она сказала, что заявки на зачисление в магистратуру обрабатываются дольше. Если терпение и является добродетелью, то я ею не обладаю.

— Посмотри на это с другой стороны, ты могла бы оказаться в солнечной Калифорнии, а не в Коннектикуте, — говорит он.

Безнадежность овладевает мной.

— Вся моя жизнь здесь. Каждый профессор, с которым я провела время, чтобы познакомиться, все мои друзья, — я делаю паузу, чтобы сдержать эмоции, комом подступающие к горлу. — Эйден.

— И я, — он улыбается, не в силах рассеять темную тучу, нависшую над моей головой. — Но Эйден собирается в Канаду. Ты все равно не смогла бы быть с ним.

— За исключением того, что теперь я могу оказаться на Западном побережье, а не в нескольких часах езды отсюда.

— Ты поступишь в Далтон, и если по какой-то гребаной случайности этого не произойдет, я переведусь на юридический факультет Стэнфорда, чтобы составить тебе компанию.

Мое сердце словно перестало вмещаться в грудную клетку.

— Ты сделаешь это ради меня?

— Только скажи, Искорка.

Из меня вырывается смех. Впервые мы использовали это прозвище в третьем классе после просмотра «Моего маленького пони». Меня звали Искорка, а Сэмпсона – Дэш.

— Зная тебя, тебя примут в тот же момент, когда ты подашь заявление. Но я не для того всю свою жизнь слушала, как ты говоришь о юридическом образовании в Далтоне, чтобы его не получить.

Когда кто-то зовет меня по имени, мы поворачиваемся к Коулу Картеру, бегущему к нам. Он прислоняется к статуе, чтобы перевести дыхание.

— Ты сойдешь с ума! Я только что видел Донни Рая.

Увидеть Коула, проявляющего столько эмоций, – редкость. Обычно он отсиживается в своем подвале, не отрывая глаз от экрана.

— Да, он учится здесь, чувак, — говорит Сэмпсон.

Коул качает головой.

— Этим утром он был в новой закусочной «У Лолы» в Западном Хартфорде.

— И что?

— Он был с Лэнгстон, — он говорит это так, словно это огромное открытие. Я бросаю взгляд на Сэмпсона, чтобы убедиться, что я не единственный свидетель умственного упадка Коула.

— Она его консультант. Они, наверное, обсуждают курсовую работу, — говорю я.

— Конечно. Если для работы требовалось, чтобы его язык был у нее в глотке.

Я давлюсь слюной.

— Под языком в ее глотке ты подразумеваешь поцелуй? — спрашиваю я хриплым голосом, когда Сэмпсон похлопывает меня по спине.

— Мы оба знаем, что ты поняла, о чем я, Саммер, — он бросает на меня невозмутимый взгляд, но смущение даже не проявляется из-за этого откровения. — Да, они целовались.

— Разве нет политики, запрещающей это? — я спрашиваю.

— Далтон запретил отношения между профессорами и студентами. Вот почему я общаюсь с ассистентками, — говорит Коул. Мы пристально смотрим на него, но он только пожимает плечами. — Итак, я думаю, это означает, что у нее особенное к нему отношение.

Внезапно все начинает обретать смысл.

— Он пытается получить место. Вот почему он так мешал мне закончить подачу документов. Они оба мешали.

— А Шеннон Ли сейчас в Принстоне, так что ему не нужно беспокоиться о ней, — добавляет Тайлер.

Тонкая струйка презрения проникает в мои кости.

— Значит, его единственный конкурент – это я.

— Если тебе нужны доказательства, я сделал фотографию, — Коул достает свой телефон, чтобы показать нам. Они абсолютно точно целуются, и хотя фотография зернистая, ясно, что на ней происходит. — Что ты собираешься делать?

Моя голова тяжелеет от нерешительности. Сообщать об этом декану нужно анонимно. Но я не могу позволить себе быть вовлеченной в эту неразбериху так близко к тому моменту, когда будут опубликованы списки зачисленных.

Я опускаю голову на руки.

— Я не знаю.

Сэмпсон встает.

— У меня есть план.

Я смотрю на него сквозь пальцы.

— План?

* * *

Эйден спит.

В тишине комнаты легко услышать его тихое дыхание и слабые звуки музыки, играющей где-то в доме. Я предполагаю, что это Киан, поскольку он только что купил новую виниловую пластинку для своего проигрывателя. Он взял за правило говорить мне, что это его способ заглушить звуки, доносящиеся из комнаты Эйдена.

Мой взгляд падает на светящийся экран телефона, лежащий на прикроватной тумбочке, но тяжелая рука на животе не дает мне дотянуться до него. После ужина Эйден потащил меня наверх, и мы отпраздновали его победный гол, прежде чем он уснул.

Сегодня вечером была вторая игра Далтона против Йели, и у нас было преимущество на домашнем льду. Амара пошла со мной, хотя большую часть игры она дразнила студентов Йели. Все закончилось тем, что она швырнула картошкой в парня из студенческого братства, а он закипел от злости.

Теперь, надеясь, что Эйден, как обычно, вымотан после большой игры, я осторожно поднимаю его руку и вылезаю из-под нее. Когда он не шелохнулся, я скатилась с кровати и схватила свой телефон, чтобы отправить быстрое сообщение.

Я шарю в поисках своей одежды, но она разбросана по всей комнате. Отказавшись от бесполезных поисков, я достаю свою дорожную сумку, спрятанную в шкафу Эйдена.

Время идет, я одеваюсь и крадусь к двери. Половицы скрипят под моим весом, заставляя мое сердце выпрыгивать из груди. Я наблюдаю за Эйденом, чтобы убедиться, что он не проснулся от шума, но его ровное дыхание наполняет комнату.

Открыть дверь так, чтобы громкий скрип не разбудил весь дом, – сложная задача, но я справляюсь с ней. В доме темно, поэтому я включаю фонарик на телефоне в качестве помощи. Я расслабляюсь, когда тянусь к входной двери.

— Куда ты идешь?

Я подпрыгиваю. Мой телефон выскальзывает из рук и, упав по полу, приземляется у ног Эли. Фонарик освещает его лицо.

Я прижимаю руку к своему бешено колотящемуся сердцу.

— Черт возьми! Ты напугал меня.

— Прости, — он поднимает мой телефон. — Почему ты крадешься?

— Я не крадусь. Я просто собиралась… прогуляться.

Он подозрительно приподнимает бровь.

— В два часа ночи? Почему ты так одета?

— Я всегда так одеваюсь.

— Саммер, на тебе перчатки и шапка. И все черное.

Я забыла, что украла теплую шапку из комода Эйдена. Я должна была надеть ее на улице.

— Ты имеешь в виду эту шапку³³?

Его глаза сужаются.

— Не пытайся отвлечь меня своими канадскими словечками. Почему ты сбегаешь тайком?

— А что насчет тебя? Есть причина, по которой ты сейчас не спишь?

Он потирает шею.

— Дело не во мне. Где Эйден?

— Спит, — когда его подозрительность не ослабевает, я вздыхаю. — Я должна кое-что сделать, и я не могу сказать об этом Эйдену, иначе он попытается разобраться со всем сам.

— Что ты должна сделать?

— Я также не могу сказать тебе.