Временная жена (ЛП) - Маура Катарина

— Давай… — начинает он, но я прерываю его поцелуем, не желая слышать продолжение.

Просто еще немного. Я хочу подольше побыть в мире, где Лука все еще любит меня. Пусть иллюзия продлится чуть-чуть дольше.

Он стонет, его пальцы запутываются в моих волосах, его хватка становится сильнее. Обычно он уже давно уложил бы меня под себя, но сегодня он просто целует меня, нежно, осторожно. Будто… будто он просто позволяет мне сделать это. Как будто его желание ко мне уже не такое, как раньше.

Моя ладонь скользит вниз, по его груди, по напряженному прессу. Он резко вдыхает, когда я обхватываю его член.

— Валентина, — в его голосе звучит упрек.

— Тссс, — шепчу я, не отводя взгляда, пока веду ладонью вверх-вниз. Он твердый, пульсирующий в моей руке. Обычно он уже раздвинул бы мои ноги и прошептал, что сойдет с ума, если не возьмет меня прямо сейчас. Но сегодня он просто смотрит.

Я толкаю его в грудь, заставляя лечь на спину, и он с хриплым стоном опускается на подушки.

— Что ты делаешь? — спрашивает он, в его голосе неуверенность.

Я никогда не чувствовала себя такой одинокой. Никогда раньше внутри меня не было такой пустоты. Я сама не знаю, что именно мне нужно от него. Я просто… просто хочу что-то почувствовать.

Я опускаюсь на колени, моя рука сжимает его у основания. Он стонет, и на мгновение я снова чувствую себя желанной. Я наблюдаю за ним, пока его головка касается моих губ. Его взгляд наполнен мучением, но он не теряет контроль.

Я позволяю ему скользнуть в свой рот, мой язык ласкает каждую чувствительную точку. Я сжимаю губы плотнее, надеясь, что он схватит меня за волосы, толкнет глубже, заставит взять его целиком. Я хочу, чтобы он снова хотел меня так, как раньше. Чтобы не мог сдерживаться.

Его рука дрожит, когда он тянется ко мне.

— Детка… — шепчет он. — Я… я в трех секундах от того, чтобы кончить. Я не выдержу этого сегодня.

Боль пронзает меня, будто он только что отверг меня. Это просто удобный предлог. Я знаю Луку. Он может держаться часами, если я попрошу. Я ускоряюсь, двигая губами по его стволу, глубже, сильнее.

— Валентина… — стонет он, произнося мое имя, словно молитву. — Пожалуйста, любовь моя.

Его член ударяется о заднюю стенку моего горла, и, наконец, его рука вплетается в мои волосы. Он сжимает их крепко, начиная двигаться в такт, и волна облегчения накрывает меня. Только стоит его члену задергаться, как я отстраняюсь.

— Нет, — стонет он, в его взгляде мелькает отчаяние.

Я улыбаюсь, ощущая, как сердце постепенно успокаивается, пока я забираюсь на него сверху. Он тяжело дышит, его руки обхватывают мои бедра, а взгляд прикован к моей влажной киске. Я хватаю его член и направляю внутрь себя, медленно оседая на него.

— Черт, такая узкая, — стонет он. — Твоя киска — совершенство, детка. Тебе понравилось меня сосать, да?

С губ срывается тихий стон, когда я усаживаюсь на него до конца, принимая всего целиком. Прошло столько времени, и то, как он растягивает меня, кажется нереальным. Он сжимает мои бедра еще крепче, но не поднимает и не опускает меня, как делал раньше. Вместо этого он откидывается назад и терпеливо наблюдает.

Это не то, что я хочу. Я не хочу, чтобы он просто баловал меня. Я не хочу, чтобы он подчинялся мне только для того, чтобы удовлетворить мои потребности. Я хочу, чтобы он был таким же страстным и безудержным, как раньше.

Я медленно начинаю двигаться, покачиваясь на нем, а он мягко подстраивается под мой ритм, двигаясь в такт, входя глубоко в меня. Он смотрит мне в глаза, пока его большой палец касается моего клитора, заставляя меня задевать его каждым движением.

Я хотела свести его с ума, но это он сводит меня с ума. Я не хочу этого. Я не хочу, чтобы он сосредотачивался на моем удовольствии так, как будто его собственное не имеет значения. Мне нужен старый Лука, тот, кто нетерпеливо ждал меня, потому что мое прикосновение сводило его с ума. Когда он такой, это только усиливает мой страх. Я боюсь, что теряю его, и это еще одно тому подтверждение. Я хочу, чтобы он развеял все мои иррациональные мысли, каждую неуверенность, каждый голос в моей голове, который говорит мне, что я недостаточно хороша.

— Я близко, детка, — шепчет он, его пальцы становятся грубее. Если он продолжит в том же духе, я снова кончу, а я не хочу потерять контроль раньше него.

Я закусываю губу и начинаю двигаться быстрее, но с каждым моим движением его прикосновения становятся все интенсивнее. Он стонет мое имя и, наконец, начинает вбиваться в меня так, как я и хотела, заставляя меня кончить.

Лука прикусывает свое предплечье, чтобы заглушить стон, когда моя киска сжимается вокруг его члена, а оргазм накрывает меня сильнее, чем в душе. Его глаза закрываются, и он кончает вместе со мной.

— Черт, детка, — стонет он, его ресницы дрожат. — Я чертовски люблю тебя.

Я смотрю на него, чувствуя пустоту в груди.

— Давай закончим с этим, — шепчу я.

Он открывает глаза и хмурится, его руки крепче обхватывают мою талию.

— Закончим с чем?

— С этим. С нами, — я произношу это бесцветным голосом. Сердце слегка ноет, но в основном я чувствую безразличие. Глубоко внутри я понимаю, что это неизбежно, и больше не хочу тянуть. — Я устала быть с тобой. Я устала чувствовать себя неуверенной и недостаточно хорошей. Я больше не хочу бояться, сколько это еще продлится. К тому же, все это не по настоящему, и ты это знаешь. Я не хочу жить по твоим правилам. Я хочу настоящего счастья, а ты никогда не сможешь мне его дать, Лука. С самого начала я была лишь инструментом в твоих руках, и я устала гадать, что со мной будет, когда я стану тебе не нужна.

Он смотрит на меня в шоке, в его глазах мелькают боль и страдание. Лука дрожащим вдохом закрывает лицо рукой, прячась от меня. Он молчит, и я не решаюсь сдвинуться с места, хотя все еще ощущаю его внутри себя. Страх сковывает меня — кажется, что если я слезу с него, все между нами действительно разрушится.

— Ты… Валентина… — Он убирает руку, и выражение его лица разрывает мне сердце. Я никогда не видела, чтобы он выглядел таким подавленным. — Ты несчастна в нашем браке? — Он отворачивается, не глядя на меня. — Все это время ты чувствовала себя в ловушке?

Лука качает головой, а я опускаю взгляд, не в силах найти слова. Часть меня умоляет не делать этого, а другая твердит, что это неизбежно, и лучше прекратить все сейчас, чем затягивать. Даже если он думает, что любит меня, это чувство мимолетное, и в конце концов ему стоит найти ту, кто действительно его достоин. А ею я никогда не стану.

Он бережно снимает меня с себя и садится на край кровати, спиной ко мне. Лука закрывает лицо руками, тяжело вздыхая.

— Давай поедем домой, — тихо говорит он. — Я хотел сказать тебе это раньше… но домом для тебя никогда не был я, да? Я всегда твердил, что никогда не смогу тебя отпустить, но какое я имею право держать тебя, если я тебя душу?

Он встает с кровати и тянется к своей дорожной сумке. Я остаюсь на коленях, наблюдая, как он одевается, чувствуя, как сердце кровоточит. Часть меня кричит, умоляя взять слова обратно, но я уже не могу остановить этот водоворот, даже когда сожаление накрывает с головой.

Он оборачивается ко мне, застегивая рубашку.

— Я думал, ты другая, — говорит он тихо. — Я никогда не встречал женщину, которой нужен был бы я, а не то, что у меня есть… но я думал, ты такая, Валентина. Видимо, ошибся.

Он горько усмехается, покачав головой.

— Я люблю тебя, — произносит он, но в его голосе звучит боль. — Я чертовски люблю тебя всем сердцем, а ты сидишь здесь и превращаешь мои худшие страхи в реальность, будто я для тебя — пустое место. Причина, по которой ты вышла за меня, больше не имеет значения, и теперь ты решила избавиться от меня?

Он смотрит на меня, и в его красивом лице читается беспомощность.

— Я изо всех сил пытаюсь убедить себя, что это просто твоя боль говорит за тебя, но ты разбиваешь мне сердце, детка. Что мне делать? Что мне сказать?