Темное безумие (ЛП) - Ромиг Алеата

Она с трудом сглатывает.

— Никаких манипуляций, — говорит она.

— Я никогда не причиню тебе вреда. — Я слишком восхищаюсь интеллектом Лондон, чтобы пытаться так ее обмануть. — Я просто хочу познакомиться с Лидией. Понять эту сторону тебя. Для меня это важно.

Она кивает.

— Снимай пиджак.

На этот раз она подчиняется без сопротивления. Она снимает пиджак и накидывает его на спинку стула.

— Второе убийство в Рокленде помогло сузить круг подозреваемых, — говорю я.

Она быстро моргает.

— Как ты выбрал жертву?

— Я ничего не выбирал. Это сделал подражатель.

Она неуверенно прищуривает глаза.

— Ты думала, что это я, — с благоговением говорю я. Теперь ее осторожное поведение имеет смысл.

Лондон приподнимает подбородок.

— Если честно, я не была уверена. Время между убийствами казалось слишком коротким. Почерк было достаточно легко имитировать, упрощенное подобие, — она облизывает губы, — но при этом убийство было более импульсивным и индивидуальным. Я думала, что подражателю потребуется больше времени, чтобы убедиться, что это ты, прежде чем сделать ход.

Я наклоняю голову.

— Если ты думала, что это я, то, должно быть, волновалась. Беспокоилась, что я предал нас.

— Твое пристрастие к пыткам и лишению жизни всегда будет управлять тобой, — холодно говорит она.

— Несмотря на нас, — добавляю я.

— Несмотря на кого-либо или что-либо, но да.

Я внимательнее ее изучаю. Ищу подсказки.

— И, если бы у меня поехала крыша, на что бы ты пошла, чтобы защитить себя? Чтобы защитить Лидию?

— Это несправедливый вопрос, — говорит она. — Поскольку ты явно держал меня в неведении относительно того, что кого-то подозреваешь, я должна предположить, что ты сделал это специально, чтобы проверить меня.

Я улыбаюсь.

— Мы команда, Лондон. Ты уже прошла все проверки.

Она сводит ноги.

— В команде так себя не ведут. Я не знаю, что это, но… это не то, что я могу классифицировать.

— У нас нет альфы, — говорю я, соглашаясь с ее оценкой. — В дуэте всегда должен быть главный.

— Именно.

— Но кто это решил?

Она рефлекторно потирает вытатуированный на руке ключ.

— Какая разница. Мы уже доказали, что это важно. Иначе наш дуэт распадется. Людям, перенесшим травму в молодости, сложно доверять. — Она втягивает воздух. — Кто-то должен взять на себя ответственность.

Иметь партнера — это новый опыт и для меня и для Лондон. Это как танцевать, в процессе выясняя, кто будет вести.

— Это должна быть ты, — решаю я.

Она отрывается от игры с ниткой.

— Почему?

— Потому что ты можешь жить публично. У тебя приличная карьера. Ты безупречна. И потому что я доверяю тебе, Лондон. До тех пор, пока Лидия не берет над тобой верх.

Она мгновение обдумывает это, потом говорит:

— Подконтрольный партнер обычно использует манипулятивную тактику, чтобы повлиять на доминирующего и контролировать его. Я полагаю, это довольно точно нас описывает. — Ее легкий смех ласкает мою кожу.

— Давай считать это прелюдией, — говорю я.

— Подожди… — ее веселье ослабевает. — Кто подозреваемый? Мне нужно знать, чтобы понять их мотив. Подражатель не так уж сильно отличается от типичного серийного убийцы, но есть заметные отличия. У них есть причина, почему они хотят убивать. Он одержимый фанат? Нет. — Она сразу отвергает это. — Не все подробности были раскрыты общественности. Это значит…

— У подражателя есть инсайдерская информация. — Если бы Лондон не отвлеклась на расследование в Мизе, то поняла бы это раньше. Это заставляет меня задаться вопросом, не было ли это отвлечение намеренным.

После минутного размышления она качает головой.

— Нет. Это огромный риск, Грейсон. Ты пытаешься вывести игру на такой уровень, что она в любом случае закончится плохо, даже если не считать риск для меня, тебя, для всего.

— Это не теория, Лондон. Это факт. Лишь двое мужчин подходят под профиль подражателя. Это означает, что либо детектив Фостер, либо агент Нельсон подрабатывают Ангелом штата Мэн.

— Это просто смешно. — Она откидывает челку со лба, отвергая теорию. — Как места преступлений в Рокленде это подтверждают?

— Наш подозреваемый провел свое собственное исследование, переняв мой почерк. Он хорош. Достаточно хорош, чтобы обмануть большинство, но, как ты знаешь, почерк — это ритуал. Почерк будоражит тебя. Тяга испытать убийство… соблазн сделать его своим… Каждый человек становится жертвой гордости. Мы простые животные. — Я равнодушно пожимаю плечами. — Вот где мы терпим неудачу.

— Как ты все это узнал?

— Я рискнул, — признаю я. — О чем могу позже пожалеть, но нам нужна была информация. — Она приподнимает бровь, не впечатленная. — Один из судмедэкспертов имеет слабость к девушкам по вызову.

Она тяжело вздыхает.

— Ты оставил его в живых.

— По-видимому, привязанность к тебе сделала меня мягкотелым. — Я улыбаюсь. — Как бы Лидия отнеслась к разговору на такую тему?

Она слегка раздвинула ноги, расслабляясь в кресле.

— Она бы была заинтригована.

Хорошо.

— Я собрал достаточно данных, чтобы понять, что мои подозрения относительно почерка верны. Он имитирует все, как идеальное эхо, за исключением одной детали: в конце он балует себя. Мои убийства техничны и продуманны. А он наслаждается ощущением, как жизнь покидает тело. Он ничего не может с собой поделать. Каждая созданная им ловушка приводила к ушибам на шее жертв. Легко объясняется конструкцией ловушки, но если присмотреться, то легко понять, почему он выбрал именно такой дизайн. Для того чтобы он сам мог убить их, а не ловушка. — Меня охватывает отвращение. — На самом деле, это оскорбление моего мастерства.

Лондон скользит пальцами по бедру. Эта часть всегда волновала ее — детали.

— Вот почему смерть Ларри должна была быть другой — изменения в почерке, — продолжаю я. — Убийца находится к жертве слишком близко, что делает убийство более личным. Нам нужно было проверить теорию.

Ее рука замирает.

— Нам? Я не участвовала в твоей задумке. Ты держал меня в неведении.

Я провожу руками по подлокотникам.

— Ты была слишком близко и к Фостеру, и к Нельсону. Любой намек на то, что ты подозреваешь одного из них, может подвергнуть тебя опасности.

— Я не куплюсь на это, Грейсон. Думаю, это вопрос доверия. Ты все еще работаешь в одиночку. У меня есть прекрасная возможность оценить их поведение.

Я рефлекторно собираюсь отрицать ее обвинения, но останавливаюсь. Нами управляют наши страхи, и я боялся Лондон с того момента, как нашел ее. Несмотря на уровень интеллекта, я ничем не отличаюсь от обычного человека, опасающегося отказа, потери.

— Ты права, — признаю я. Ее брови приподнимаются в ответ на мое признание. — В твоем прошлом была огромная, неизвестная переменная, и я не знал, как ты отреагируешь на новые детали.

Она снова в задумчивости прикасается к татуировке с ключом.

— Как видишь, это было сложно.

Что-то вроде вины пронизывает меня.

— Сейчас я здесь, — говорю я. — Тебе нужно справляться со своей диссоциацией в одиночку. — Я планирую вытеснить Лидию из ее головы.

Она прищуривается, как всегда оценивающе.

— Мне не нравится расстояние, которое я чувствовала между нами последние две недели. Даже когда ты был в тюрьме, даже после нескольких недель разлуки после побега, я не чувствовала такой отдаленности. — Она вздыхает. — Признаюсь, отчасти это я виновата. Внешнее давление заставляет нас обоих нервничать.

— Ты рискуешь всем, — говорю я ей.

Она встречается со мной взглядом.

— Это мой выбор.

Я ей верю. Я подавляю сомнения.

— Я не позволю этому повториться.

И вот так мы с Лондон снова становимся слаженной командой.

— Идет. — Она горячо мне улыбается. — Так что давай подумаем об этом теоретически и практически. Неважно, кто подражатель, мы все равно покончим с ним.

— Это неизбежно. Побеги и преследование утомляют. Ни одна из сторон не может продолжать это вечно. Лучше положить этому конец на наших условиях.