Смерть заберет нас в один день - Морита Ао

– Они же не кусаются? – спросила Асами, с опаской касаясь носа дельфина.

Так хорохорилась, а теперь трусит – смешно!

Как только девушка поднимала правую руку, дельфин плыл в указанном направлении и красиво выпрыгивал из воды, окатывая Асами брызгами с ног до головы. Ее это ничуть не смущало, а вот я изо всех старался не попадать под раздачу.

Она ничего не делала спустя рукава, и мне понравилось смотреть, как Асами работает. Казалось, что с ней сам зал стал уютнее. Как бы это сказать… она как будто источала сияние. Я раньше особо не обращал внимания, но, кажется, и в классе она сияла так же.

В начале мая в школе проводили спортивный фестиваль, который завершался общей эстафетой. Наш класс уверенно шел к победе, и тут одна девочка упала. Она вообще не блистала на физре, и ее планировали пустить предпоследней, чтобы замыкающий наверстал все, что она упустит. Однако из-за падения мы в итоге заняли жалкое шестое место – из семи.

Именно от эстафеты зависел результат в общем зачете, поэтому после проигрыша атмосфера в классе висела мрачнее некуда. Нас тогда еще только-только перетасовали после прошлого учебного года, и мы в первый раз участвовали новым составом в большом мероприятии. Все думали, что заодно сплотимся, но в реальности по классу, наоборот, пробежали трещины. Когда кто-то бессердечно обвинил упавшую в нашем поражении, растерялся даже классный руководитель.

Но тут с места поднялась Асами. Она подошла к провинившейся и громко объявила:

– Я считаю, что Танигути-сан – огромная молодец! Травмировала коленку, но тут же поднялась на ноги и передала эстафету. Будь я на ее месте, то растерялась бы от боли и стыда и еле-еле поползла к финишу. А Танигути-сан не сдавалась до последнего. Иначе мы бы вообще финишировали последними.

Никто не нашелся, что возразить. Я тогда подумал, что не зря именно она представляет класс в школьном совете.

– Хотя я-то вообще не бежала, так что не мне судить! – со смехом добавила она. – Все, кроме меня, огромные молодцы! Я считаю, мы запомним этот фестиваль на всю жизнь!

Все как-то разом повеселели, и мрачная туча, нависшая над классом, развеялась. На лица одноклассников вернулись улыбки.

Асами отпустили уже со второго тура соревнований, потому что она себя плохо чувствовала, но она болела за ребят все оставшееся время. Кашляла, но кричала громче всех и до конца подбадривала наши команды. Все это знали, потому-то слова Асами так их и тронули. Рядом с ней мир всегда светлеет, и там, где она, всегда тепло.

Океанариум не стал исключением.

– Дельфины такие умные! По-моему, умнее меня, – не унималась Асами, даже когда мы уже переоделись и вышли на улицу.

Я пытался улизнуть на парковку, но одноклассница не отставала и, разумеется, не умолкала ни на минуту.

– Завтра последний день. Даже жалко…

Я молча отцепил велосипед от стойки и сложил сумку в корзину. Мог бы прямо сразу укатить, но почему-то решил еще какое-то время пройтись пешком. Понятия не имею, что на меня нашло. Просто подумал: почему бы и нет.

– Кстати! Сакимото-кун, а ты почему выбрал именно океанариум? – спросила Асами, которую я чуть опередил.

Не останавливаясь и не оборачиваясь, я честно ответил:

– Просто потому, что он мне нравится. Тут я забываю обо всем плохом, и на душе становится спокойнее. Я прихожу сюда всегда, когда мне горько, грустно, да и просто так. Захотелось посмотреть, как выглядит океанариум с той стороны, куда не пускают посетителей, вот и записался.

На время повисла тишина. Наверное, я сболтнул лишнего. Забылся, потому что очень уж люблю океанариум. Я побоялся оборачиваться, поэтому шел, глядя прямо перед собой.

– Кажется, понимаю. Там красиво, как в сказке, и с первого шага кажется, что попал в какое-то волшебное пространство, а рыбки исцеляют сердце, – наконец произнесла Асами.

– Ага.

– Надо же, про морских обитателей ты всегда готов поговорить. Так забавно! – Она рассмеялась.

Я не обернулся, но почему-то и не обиделся.

– Ну ладно, мне на автобус!

Я оглянулся, и оказалось, что Асами машет рукой и сворачивает к остановке.

– С-слушай… – вдруг окликнул ее я и тут же пожалел об этом.

Я и сам не понимал, зачем вообще к ней обратился. Просто никак не выходили из головы вчерашние мысли, и, видимо, оно как-то само…

– Мм? Что такое? – У Асами от удивления округлились глаза.

– Ты, это… Т-ты знаешь Зензенманна?

Казалось бы, сам начал разговор. И все же я растерялся и выпалил первое, что пришло в голову. Но, кстати, не так уж плохо получилось. Лучше, чем в лоб вываливать на нее новости о скорой смерти. Лучше уж все объяснить по порядку. Пот катился по лицу, но я терпеливо ждал, что она ответит.

– Зензенманна? Это герой какой-то манги? Прости, я ее почти не читаю, так что не знаю персонажей. – Она сложила перед собой ладони в покаянном жесте.

– А, нет, он не… Эм… Как бы сказать, ну…

Пока я пытался увязать хоть пару слов, Асами смотрела на меня с интересом. Не выдержав ее взгляда, я пролепетал:

– Ничего, извини.

Вскочил на велосипед и ретировался.

Я слышал, как она меня окликнула, но только усерднее налег на педали.

Ну как такое скажешь в лицо? Да и сомневаюсь, что она мне поверит. Может, она бы провела последние дни с пользой, если бы знала, как мало ей осталось, но ведь нельзя же так с человеком! А если предсказание еще и не сбудется, то, получится, я только зря ее напугаю.

Но, с другой стороны, разве я могу смотреть со стороны и ничего не сказать?

Нет-нет, она же чем-то болеет. А что, если от такого эмоционального потрясения болезнь усугубится?

Я разрывался между двумя вариантами, пока катился вниз по длинному склону под темнеющим осенним небом.

И вот настал последний день стажировки. Сегодня я без труда выбрался из постели, но от вчерашних терзаний всю ночь толком не сомкнул глаз, так что голова соображала туго.

Я быстро собрался и двинулся в путь. В очередной раз решил, что еще немного обожду что-то рассказывать Асами и лучше пока прикину варианты, от чего она умрет. Может, ее смерть и моя как-то связаны?

Для начала попробую спросить, что же с ней все-таки такое. Может, диагноз все прояснит. Или наоборот: я пойму, что дело не в болезни.

Вопрос крайне чувствительный, и я не знал, с какой стороны подступиться. Ломал голову всю дорогу. Стоит ли поинтересоваться прямо в лоб? Или подождать удобного момента, когда разговор сам свернет в нужную сторону? Океанариум показался впереди прежде, чем я пришел к однозначному решению.

– Утречко доброе! Смотрю, сегодня не опаздываешь!

Я поморщился от пронзительного голоска, попрекающего меня с самого утра. Строго говоря, я и вчера не опоздал, но я не стал поправлять.

В конце концов я решил не поднимать тему болезни до конца рабочего дня и решительно направился в раздевалку для сотрудников. Обуреваемый противоречивыми мыслями, я поспешил переоблачиться в форму и вскоре присоединился к Саэки по пути к тому помещению, где мы нарезали корм.

– Доброе утро! Сегодня последний день нашей стажировки, но, надеюсь, вы будете к нам так же внимательны! – с порога вежливо поприветствовала куратора Асами.

Она глубоко поклонилась, и я запоздало к ней присоединился.

– Рина-тян [10], Сакимото-кун! С вами приятно поработать! – отозвалась старшая сотрудница океанариума.

Все женщины коллектива с первого же дня полюбили Асами, так что и обращались к ней соответственно.

Сегодня Асами опять нарезала мелкую рыбешку, не закрывая рта. Остальные сотрудницы весело болтали с неловкой стажеркой. Вокруг Асами все всегда улыбались, а я, полная ее противоположность, делал свое дело молча. Порой она и меня пыталась вовлечь в разговор, но я на все вопросы отвечал односложно и тут же снова умолкал. Впрочем, Асами не смущали даже самые холодные ответы: она все так же непринужденно улыбалась и разделывала рыбу. Я то и дело бросал на нее косые взгляды.