Нечестивые (ЛП) - Рэдклифф Си. М.

Моя рука сжимает ее подбородок, прижимая ее голову к стене, пока она смотрит мне в глаза. - Ты сказала, что не боишься быть пойманной. Докажи мне это.

Селена смотрит на меня в ответ, зловещий блеск в ее глазах встречается с моим. Она втягивает нижнюю губу в рот, сильно прикусывая. Мое лицо наклоняется к ее лицу, я хватаю ее губу своими собственными зубами, когда вырываю ее изо рта. Я чувствую вкус ее крови на своем языке, и мой член пульсирует в ее тугой, влажной дырочке.

- Как? - выдыхает она мне в рот.

Отпуская ее губу, я облизываю ее открытый рот, когда она прерывисто дышит. - Пусть они услышат тебя, детка. Дай им понять, как это приятно, когда твой сводный брат трахает тебя до бесчувствия.

- Это довольно сложно сделать, когда он на самом деле не трахает меня, - парирует она, бросая мне вызов своими карими глазами. Она прижимается ко мне бедрами и обхватывает обеими руками мою шею.

Уголок моих губ приподнимается в зловещей ухмылке. - Ты хочешь устроить шоу, не так ли?

- Я хочу, чтобы ты, блядь, перестал болтать и трахнул меня.

Сделка.

Моя рука достигает ее шеи, и я обхватываю пальцами ее нежное горло. Удерживая ее на месте за шею и задницу, я медленно отстраняюсь, вытаскивая из нее свой член. Я делаю паузу, оставляя только кончик, и смотрю в ее холодный взгляд.

- Какого черта ты ждешь? - она кусает меня, и это все, что мне нужно, чтобы начать свою яростную атаку на ее тело. Селена воспринимает это спокойно, вскрикивая, когда я вхожу в нее — жестко и порочно.

Между нами больше нет взаимных уступок. Наше окружение исчезает, и уголки моего зрения начинают сужаться. Это чертовски странное ощущение, когда я трахаю ее до бесчувствия. Все вокруг нас перестает существовать. Это просто игра на выживание, где каждым нашим движением руководит первобытный инстинкт.

Селена смотрит на меня в ответ, изо всех сил стараясь держать глаза открытыми, пока я безжалостно вхожу в нее. Ее ногти впиваются мне в спину, впиваясь в плоть, когда она просовывает руки мне под рубашку. Я прижимаю ее к стене, и ей негде пошевелиться. Все, что она может сделать, это позволить мне контролировать ситуацию и поступать с ней по-своему.

Селене это нравится именно так. Она жесткая, не поймите меня неправильно. Если и есть кто-то в мире, у кого хватит смелости противостоять мне, так это эта девушка. Она пойдет один на один и встретит меня лицом к лицу в любом испытании, но у нее нет твердости духа, когда дело касается меня, как она хочет притворяться. Как только я проскальзываю в нее и играю с ее киской, как на скрипке, она тает в моих гребаных руках.

Она отдает свою жизнь в мои руки и позволяет мне вести ее мимо точки наслаждения, в тумане, вызванном болью.

- Это все, на что ты способен? - стонет она хриплым и низким голосом. Ее слова срываются, когда я крепче сжимаю ее шею. Ухмылка играет на моих губах, когда я чувствую, как она сглатывает под моей ладонью. Ей как раз хватает места, чтобы набрать немного кислорода в легкие, но это только потому, что я сейчас веду себя неаккуратно.

Если бы я трахал ее как следует, она бы не смогла дышать.

- Ты этого хочешь? - стону, вонзаясь в нее глубже, пока не чувствую, что мой член вот-вот взорвется. Я прижимаюсь к ней, вдавливая ее поясницу в разрушенную стену позади нее. Штукатурка трескается, и мелкие кусочки падают на пол у моих ног, когда я трахаю ее сильнее.

Каждый толчок болезнен для нас обоих. Я практически ломаю ей спину, разрываю ее на части изнутри, когда вонзаюсь в нее так, словно от этого зависят наши жизни. Селена превратилась в гребаное месиво в моих руках, она борется с моей хваткой на ее горле, пытаясь дышать.

Она прижимается ко мне, крепче обхватывая ногами мою талию, царапая ногтями мою спину, оставляя на мне свой след, как она всегда делает. Селена живет под моей кожей и плотью, прячется под моей грудной клеткой.

Она пробралась когтями в мое сердце и сделала его своим домом. Теперь наши души запятнаны кровью друг друга, и это пятно никто из нас никогда не сможет смыть.

Селена зовет меня по имени, ее голос хриплый, крик разрывает ее тело. Я больше не слышал, как ходит наш незваный гость, так что могу только представить, что они, вероятно, прячутся в тени, слушая, как мы трахаемся.

Я не колеблюсь, мой член входит в нее и выходит из нее. Мои бедра замедляются, когда я позволяю своему нападению стать преднамеренным. Каждый раз, когда я отстраняюсь, головка моего члена едва проникает в ее пульсирующую киску. Я останавливаюсь лишь на мгновение, прежде чем врезаться в нее с силой, которая превратила бы это здание в гребаные обломки.

- Сильнее, - стонет Селена, снова прикусывая нижнюю губу.

Кровь наполняет ее рот, когда зубы вонзаются в плоть. Я облизываю губы, желая попробовать ее на вкус. Кончики моих пальцев касаются стены позади нее, когда я крепко удерживаю ее на месте. Вонзаясь в нее еще раз, я наполняю ее до краев и замираю, когда мое лицо наклоняется к ее лицу.

Огонь ярко горит в карих глазах Селены, когда она смотрит на меня сверху вниз. Ее губы слегка приоткрываются, когда мой рот сталкивается с ее. Я вдыхаю ее, забирая воздух из ее легких, ощущая вкус ее крови на своем языке. Ее язык переплетается с моим, и мы оказываемся втянутыми в жестокую борьбу. Это жестоко и кроваво, но это то, что мы лучше всего делаем вместе.

Мы создаем беспорядок, и все это при создании гребаного шедевра.

Наши зубы стукаются друг о друга. Внезапно начинается гонка к вершине. Мы поглощаем друг друга целиком, сливаясь в единое целое. Мы оба - пламя, и вместе мы горим, создавая ад, в котором никто из нас не выживет.

Но нам не нужно выживать.

Мы восстаем из пепла, отряхивая одежду, и оба превращаемся в демонов, замаскированных под богов.

Мой рот не отрывается от рта Селены, когда я вжимаюсь в нее, отводя бедра назад и толкаясь снова и снова. Это как будто первый раз, когда я увидел, как Селена убивает. Ее маленькие ножки оседлали жертву, когда она яростно вонзила нож ему в грудь. За ее жестоким поступком стояла точность. Удар, освобождение, удар, освобождение.

Крови не так много, но она такая же взрывная. Она принимает каждый толчок, пока я веду ее все ближе и ближе к краю смерти. Моя рука сжимается вокруг ее горла, полностью перекрывая любой поток воздуха. Селена отрывает руки от моей рубашки и перемещает их обратно к моей шее. Ее ногти впиваются в мою плоть, когда она царапает меня. Ее движения чередуются между попытками раздавить мне трахею и вырвать горло.

Мои пальцы впиваются в ее кожу, сильнее сжимая ее плоть. Мои яйца сжимаются, прижимаясь к моему телу, когда я вхожу в нее глубже. Боль обжигает мои бедра от того, насколько интенсивно мы двигаемся, и я знаю, что это причиняет ей еще большую боль. Ее киска начинает сжиматься вокруг меня, заставляя мой член пульсировать с каждым чертовым толчком. Моя рука слегка расслабляется, позволяя ей перевести дыхание.

Селена открывает рот, когда я облизываю ее изнутри, ее кровь смешивается с нашей слюной. Крик вырывается из ее горла, злобно разрывая ее тело, когда я толкаю ее через край. Она сжимается вокруг меня, ее тело дрожит, когда она кончает. Она падает, черт возьми, падает, и я не отстаю от нее.

Я толкаюсь еще раз, прежде чем раствориться в ней. Тепло разливается в моем паху, разрывая мое тело, когда мой собственный оргазм поглощает меня целиком. Я наполняю ее своей спермой, продолжая яростно трахать ее, пока ее тело содрогается в экстазе.

Она извивается вокруг меня, ее влагалище сжимается вокруг моего члена, когда я заполняю ее по самую рукоятку. Ее киска намокла от ее и моего оргазма. Я вонзаюсь в нее, пока каждая последняя капля моей спермы не окажется внутри нее. Я люблю трахать ее грубо, ощущая каждый дюйм ее тепла, окружающего меня, поглощающего меня, втягивающего меня.

О контроле над рождаемостью между нами никогда не было и речи. Если есть Бог, который управляет этой жизнью, он не был бы настолько глуп, чтобы позволить двум психопатам вроде нас создать другую жизнь. И если это случится, то мы разберемся с этим, когда потребуется.