Прекрасная месть (ЛП) - Райт Кения

Она рассмеялась, обвила руками мою шею и прижалась ко мне:

– Почему ты такой быстрый, Лэй?

Я поцеловал ее в лоб:

– Потому что я ужасно тебя хочу.

И это была чистая правда.

Нарастающая связь между нами была слишком сильной, чтобы ее можно было отрицать, с каждой секундой она становилась все глубже.

Сердце колотилось в груди так, будто готово было вырваться наружу.

Под солнцем ее мокрая, темная кожа блестела, маня и сводя с ума.

По мне пробежала сладкая дрожь.

В своем нетерпении я даже не стал останавливаться у разбросанной на берегу одежды.

Моник округлила глаза:

– Лэй, мы же не можем шляться по лагерю голыми.

– Времени нет.

Она снова засмеялась:

– Надеюсь, Чен нас не увидит. Он точно упадет в обморок.

– Не волнуйся, ты же знаешь – я быстрый.

Не сводя с нее взгляда, я понес ее к нашей палатке.

Кожу будто искрила дрожь возбуждения, конечно, это все она.

Как только мы добрались до палатки, я стремительно обогнул ее, втащил нас внутрь и осторожно опустил Моник на кровать.

– Черт, – выдохнула она. – Ты и правда быстрый.

– Когда дело касается того, чтобы побыть с тобой наедине, я унесу нас хоть на край света, – сказал я, пожирая взглядом ее обнаженное тело, наслаждаясь каждой чертовой деталью.

Наша палатка, мягко освещенная редкими фонарями, казалась отдельным миром, где не существовало ничего кроме нас двоих.

Теплый, ласковый свет играл на ее темной коже, заставляя ее светиться изнутри.

В моих снах ее соски были цвета темного шоколада.

И сейчас они были прямо передо мной, воплощая мою фантазию и вызывающе направляясь в мою сторону.

Такая чертовски притягательная.

Она была настоящим произведением искусства.

Искушающим коктейлем, который я мечтал вкусить.

Я был полностью заворожен.

Каждый изгиб ее тела подчеркивался игрой света и тени, будто сама ночь рисовала ее силуэт своими тонкими пальцами.

Медленно я опустился рядом с Моник, осознавая, что вступаю на совершенно незнакомую территорию.

Никогда раньше я не переживал ничего подобного.

Обычно я просто приказывал Чену прислать мой гарем.

Девять, иногда тринадцать женщин окружали меня в постели, готовые на все, лишь бы довести меня до оргазма.

Для большинства мужчин это было бы влажной мечтой, но для меня – обычной ночью.

Ночью без страсти. Без настоящей связи. Без... любви.

Просто секс.

Влажная киска.

Твердые соски.

И мой член, выбрасывающий сперму.

Как только я кончал кому-то на лицо или грудь, они уходили, а я оставался лежать в постели один.

Но этот момент с Моник...

Этот обжигающий, раскаленный момент... мое сердце трепетало в ожидании, кожа горела, и, черт возьми, я ощущал эту ярость чувств до самого нутра.

Все было иначе.

Особенным.

Наполненным новой страстью, которую я никогда раньше не испытывал.

Я растворился в этом мгновении.

Здесь границы реальности стирались, и больше ничего не имело значения.

Черт с ним, с этим миром, я знал точно: мог бы остаться здесь с Моник навсегда, забыв о всех своих заботах и проблемах.

Я вглядывался в ее карие глаза – темные, глубокие омуты, которые сами звали меня прыгнуть в них.

И я прыгнул.

Я целовал Моник с жадной, безудержной страстью.

Наши языки сплетались, губы сливались в поцелуе, полном дикого желания, внутри меня вспыхивали взрывы искр.

Обнаженные, мы переплелись друг с другом, тая в этом слиянии.

Воздух вокруг нас наполнился ее ароматом, горячим коктейлем предвкушения и желания.

Так опьяняюще.

Аромат был сильнее любого афродизиака, разжигая огонь в моей крови еще сильнее.

Я водил руками по ее телу, исследуя каждую линию, каждый дюйм ее кожи, будто открывая ее заново.

Мои губы скользнули к ее шее и начали выстраивать раскаленную дорожку поцелуев, спускаясь к ее груди.

Этот момент... был настоящим раем на земле.

Мой член пульсировал в сладкой агонии.

Я обхватил ее грудь ладонями, ощущая, как тяжело и нежно она ложится в мои руки, а затем взял сосок в зубы и принялся дразнить его легкими, игривыми движениями языка.

– Ох... – выдохнула Моник.

Я делал с ней все то, о чем мечтал с того самого момента, как впервые увидел ее во сне.

Взял поочередно каждый сосок в рот, нежно покусывая, затем облизывая, пока они не затвердели под моими ласками.

Мои пальцы продолжали исследовать ее тело: одной рукой я дразнил грудь, а другой скользнул по ее плоскому животу вниз, к заветному теплу между ее бедер.

Стон Моник заполнил воздух.

Она извивалась подо мной, выгибая бедра навстречу, словно умоляя дать ей еще больше наслаждения.

Мое сердце грохотало в груди.

Цунами желания захлестнуло меня с головой, но я не останавливался, я продолжал ласкать ее соски, одновременно исследуя пальцами ее горячее, влажное лоно.

Никогда в жизни я не чувствовал ничего более теплого, более скользкого, более тугого.

Это было нечто невообразимое.

Запредельное.

К черту мой гарем. Вот чего я хочу. Вот что мне, блядь, действительно нужно в жизни. Моник... в моей постели. Каждую гребаную ночь.

Я скользнул губами вниз, к ложбинке между ее грудями, и глубоко вдохнул ее аромат.

Из горла вырвался темный, низкий стон.

Моник застонала от удовольствия, когда я вновь прижался губами к ее соску, дразня другой рукой.

Мне придется держать ее рядом с собой дольше, чем мы договаривались.

Потеряв голову, уже окончательно подсев на нее, я оторвался от ее губ и выскользнул пальцами из ее лона.

Она затрепетала в моих руках:

– Б-боже, Лэй...

Мне чертовски нравилось слышать свое имя на ее губах.

– Тебе нравится?

– Да... – выдохнула она, запыхавшись. – Но... мне все время кажется, что сейчас кто-то постучит и прервет нас.

– Этот кто-то умрет.

Она хихикнула:

– Прекрати.

– Я не шучу, – проговорил я, скользнув взглядом по ее телу. – Я хочу попробовать каждый дюйм тебя на вкус.

Ее тело вновь дрогнуло.

– Я девственник, – я снова посмотрел ей в глаза, – но кое-чему научился у своего гарема.

Она широко распахнула глаза:

– Серьезно?

– Более чем.

– Чему именно?

Я нежно провел ладонью по изгибу ее бедра:

– Было бы скучно просто рассказать.

Она прикусила нижнюю губу.

– Лучше я тебе это покажу.

– О да... – прошептала она.

Я начал медленно спускаться вниз по ее телу, оставляя за собой дорожку мягких поцелуев.

По ее шее.

По округлым линиям груди.

Моник застонала.

Жадно, с наслаждением, я задержался на ее плоском животе, усыпая кожу поцелуями.

Она вся задрожала от удовольствия.

И тогда я продолжил путь, опускаясь все ниже, пока не остановился у нежной выпуклости ее лона.

Пальцы Моник вплелись в мои волосы.

Срань небесная. Она такая мокрая.

Я с наслаждением любовался ее гладкой, аккуратно выбритой киской.

В теплом свете ее щелочка поблескивала влажным соблазном. Клитор выглядывал из складок, как спелый плод, готовый к моим губам.

Мой член дернулся.

Я осторожно раздвинул ее лепестки пальцами, обнажая мягкую, влажную плоть.

Пальцы чуть подрагивали, когда я прикоснулся к ней.

Я хотел только одного, потеряться в ее наслаждении, почувствовать, как она дрожит под моей лаской, как ее дыхание сбивается, когда я начну ее пробовать.

В эти дни Моник принесла в мою жизнь столько покоя. Столько света среди моей тьмы.

Она заслуживала только самого чистого, безудержного блаженства. И я был намерен подарить его ей.

Медленно, не отрывая взгляда, я положил руку на ее бедро.

Ее кожа была теплой, гладкой, а мышцы под моими пальцами трепетали.

Я поднял взгляд на Моник и заметил, что она внимательно за мной наблюдает.

Ухмыльнувшись, я произнес: