Столкновение (ЛП) - Хабра Бал

— Ты хочешь позаботиться обо мне?

— До тех пор, пока ты мне позволишь.

После этого не нужно долго уговаривать Саммер пойти со мной домой. Когда я несу ее в дом, в нем так же тихо, и я чувствую облегчение, что здесь нет импровизированной вечеринки. После моего разговора с Диланом ему запрещено посещать и устраивать вечеринки до дальнейшего разрешения. Но это не мешает ему отрываться так, словно он на одной из них.

Саммер снимает платье и натягивает одну из моих футболок, прежде чем нырнуть под одеяло. Я делаю то же самое и ложусь рядом с ней. Она сбрасывает одеяло, чтобы лечь на меня сверху. То, как она целует мою грудь, вызывает ощущение жара на моей коже. Мои руки твердо лежат на ее талии, не двигаясь, несмотря на ее протесты. Она пьяна, и как бы ей этого ни хотелось, единственное, что мы будем делать сегодня вечером, это спать. И выяснять, какого черта она пошла и напилась.

— Ты скучный. Может, нам пойти посмотреть, что делает Киан? — она пытается слезть с меня, но я крепко удерживаю ее на месте. Видимо, пьяная Саммер – авантюристка.

— Я бы не хотел получить еще одну лекцию о том, что я нарушаю святость его комнаты.

— Он такой драматичный! Мы всего один раз перепутали его комнату с твоей.

Киан заставил меня купить ему новые простыни и дважды постирать его старые. Мы даже не были полностью раздеты. На прошлой неделе мы с Саммер были так увлечены друг другом, что не заметили, как после лестницы повернули направо, а не налево. Киан теперь запирает свою дверь.

Она на мгновение замолкает, позволяя своим пальцам рисовать фигуры на моей груди.

— Почему ты пришел за мной сегодня вечером?

— Я всегда приду за тобой, Саммер. Даже когда ты этого не захочешь.

Она корчит гримасу.

— Ты тошнотворно идеальный. Думаю, ты мне действительно нравишься.

Еще пьяная Саммер любит раскрывать свою душу. Хотя, я полагаю, необходимым условием для отношений является симпатия друг к другу.

— Это хорошо или плохо?

Ее рот задумчиво кривится.

— Я все еще решаю.

— Могу я что-нибудь сделать, чтобы ускорить процесс? — я заправляю ее волосы за уши, и она дрожит.

Я заключаю ее в объятия, и она целует меня в подбородок.

— Достаточно того, что ты есть.

— Значит, ты милая, когда пьяна, да?

— Не заставляй меня жалеть об этом, — ворчит она.

Она отворачивается, чтобы снова положить голову мне на грудь. Я чувствую перемену в ее настроении. В такие моменты, как сейчас, я хотел бы видеть проблемы, крутящиеся в ее голове, и разобраться в них вместо нее.

Саммер скатывается с меня, чтобы лечь на матрас, но я не позволяю ей далеко уйти. Когда я беру ее за лицо, нить безразличия обрывается, и в ее выражении появляется ранимость. От моего действия слезы, с которыми она боролась, пропитывают подушку.

Мое сердце сжимается до неприятной степени, когда я вытираю влагу с ее щек.

— Что случилось, детка?

Она качает головой.

— Ты не расскажешь мне, почему ты сегодня напилась?

— Ради развлечения, — она шмыгает носом.

— Настоящая причина, Саммер.

— Многие люди напиваются ради развлечения.

— Люди? Да. Ты? Нет.

Она молчит, и я знаю, что не должен давить на нее, но мне невыносимо видеть ее в таком состоянии. Если это снова связано с Донни, я не уверен, что смогу сдержаться, чтобы не заехать ему кулаком по лицу. К черту условный срок.

Ее глаза снова наполняются слезами.

— Я ухожу из Далтона. Я не поступила в магистратуру, — ее голос срывается.

Мое сердцебиение учащается, и я уверен, что она чувствует бурю, которая бушует под поверхностью. Слова рассыпаются, и я с трудом формирую предложение, видя ее страдания. Я крепче прижимаю ее к себе, пытаясь исправить разбитый взгляд, которым она смотрит на меня.

— Черт, мне так жаль, Саммер. Мы можем что-нибудь сделать? Может быть, подать апелляцию? Мы можем поговорить с приемной комиссией или попросить профессора Мюллера поручиться за тебя.

Она качает головой.

— Так это не работает. Кроме того, я не думаю, что смогу продолжать бороться за это. Я просто устала.

Стойкость Саммер на протяжении всего исследования внушала мне благоговейный трепет. Зная, что она чувствует себя опустошенной из-за того, чего хотела больше всего, – разрывает мне грудь.

— А Стэнфорд – единственное место с аналогичной программой. Это был мой запасной вариант, и крайний срок принятия их предложений был сегодня вечером.

Стэнфорд? После этого семестра я буду в Канаде, но никогда не думал, что она будет дальше, чем в часе езды. Не говоря уже о противоположном конце страны. Боль в голове усиливается, и я пытаюсь удержаться от того, чтобы не сказать какую-нибудь глупость, уставившись в потолок.

— Так ты едешь в Калифорнию?

— Ага, — ее прерывистый вдох говорит мне, что она пытается не заплакать. — Знаешь кого-нибудь из хоккеистов Стэнфорда?

— Это не смешно.

Ее вздох тяжелый и полный отчаяния.

— Я знаю. Мне жаль.

— Так это все. Ты просто уедешь? — мне трудно удержаться от резкого тона. Я не могу принять, что теперь это наша реальность.

— Не то чтобы у меня был выбор. Если я не смогу попасть туда, мне некуда будет идти. Все, ради чего я работала, исчезнет просто так.

— А как насчет твоего пятилетнего плана? — глупый вопрос. Это ясно по ее реакции.

— Эйден, я в постели с капитаном хоккейной команды. Мой план уже не актуален.

Я поднимаю руку, чтобы коснуться ее подбородка, потирая большим пальцем гладкую кожу.

— Мои искренние извинения за то, что разрушил твои планы.

— Оно того стоило, — сияет она, успокаивая тяжесть в моей груди. — У меня никогда не было отношений на расстоянии.

Осознание того, что Саммер все еще думает о нас, расслабляет меня больше, чем я ожидал, и моя головная боль ослабевает.

— У меня тоже.

— Ты хочешь? Я имею в виду, отношения на расстоянии.

У меня почти болит шея от того, как быстро я поворачиваюсь.

— Ты шутишь? Ты так легко от меня не отделаешься, Престон.

Она ухмыляется.

— Черт, я думала, что наконец-то нашла выход.

— Я бы заколотил все выходы до того, как ты об этом подумала.

— Ты граничишь с психозом.

— Это тебя заводит? Я могу прибавить обороты.

— Нет, — она смеется. — Я думаю, нам нужно оценить тебя еще раз.

— Оценивай дальше, — я срываю с нее одеяло, заставляя ее взвизгнуть, когда холодный воздух касается ее кожи. Она прижимается ко мне, крадя любое тепло, какое только может.

— Я имела в виду психологически, — бормочет она.

Я целую ее в щеку.

— У нас все получится, детка. Нам все равно пришлось бы это сделать в моем сезоне новичков.

Карие глаза светятся удивлением.

— Ты думал о будущем?

Я не удивлен ее вопросом, потому что, когда мы впервые встретились, я был непреклонен в том, что у меня не было плана. В то время хоккей был моим единственным приоритетом. Но теперь, когда у меня есть она, я хочу уравновесить ее в своей жизни. Это будет самое простое, что я когда-либо сделаю.

— Нашем будущем. С тобой трудно не хотеть его во всех возможных аспектах.

Ее идеальные губы растягиваются в душераздирающей улыбке.

— Ты делаешь мне предложение?

— Я уверен, что если бы я попросил тебя выйти за меня замуж прямо сейчас, ты бы дала мне по яйцам.

Она смеется, и этот сладкий звук проникает в сердце, которое принадлежит ей.

— Я бы никогда не причинила боль Эйдену-младшему, — дразнящие пальцы порхают по моему прессу. Я позволяю ей продолжить, хотя это настоящая пытка, знать, что я не поддержу ее внезапный приступ желания. Когда ее пальцы проникают под резинку, я хватаю ее за запястье, чтобы остановить.

Ее раздражение становится очевидным, когда она фыркает и хлопает меня рукой по груди.

— Ты снова пытаешься быть джентльменом, не так ли?

— Нет, я занимаюсь тем, что серьезно отношусь к согласию.

Саммер кладет голову мне на грудь. Она молчит так долго, что я думаю, может она заснула, но ее дерганье говорит об обратном.