Непримиримая одержимость - Анис Дрети

Я отстранилась, чтобы взглянуть на его лицо. Жар в его глазах пожирал крохотное пространство между нами. Он действовал на меня как наркотик, вызывал привыкание. И я знала: это никогда не изменится.

К сожалению, реальность разорвала волшебный туман.

Ко мне вернулись воспоминания: вспышки секса в этих же самых позах – ярче, чем когда-либо. Амели говорила, что я сама выбрала забыть определённые вещи, и теперь я понимала, почему вычеркнула нечто столь прекрасное из памяти.

Я стерла секс из своего сознания из-за того, что сделал Кайден.

36.Роза

Прошлое

— До встречи. — Амели махнула мне, уже уносясь к следующей паре. Она знала, что ждать меня бесполезно: я всегда уходила последней.

Я махнула в ответ, одновременно протирая стол и убирая колбы. К тому времени, как я закинула сумку на плечо, лаборатория погрузилась в зловещую тишину.

Странно.

Ассистенты обычно задерживались, но сегодня, похоже, они ушли вместе со всеми. Почему профессор Максвелл отпустил их так рано? Какова бы ни была причина, я вдруг осталась одна в огромной аудитории, и тишина давила на уши.

Я перекинула лямки через плечо и повернулась к выходу, но вздрогнула: в дверях стоял профессор Максвелл.

С той грандиозной ссоры между нами повисла невыносимая неловкость. Как трусиха, я притворилась больной, чтобы пропустить прошлую пару. Мне нужен был перерыв, но прогулы – роскошь одноразовая. Посещаемость обязательна, если хочу диплом, так что в конце концов я заставила себя прийти в лабораторию.

Несмотря на мучительные воспоминания о случившемся здесь, мне удавалось отвлекаться, с головой уходя в работу. На мгновение меня охватил ужас при мысли, что он снова может вызвать меня к себе. Другие студенты держались своих групп, но профессор Максвелл при каждом удобном случае отрывал меня от друзей. Я никогда не задумывалась об этом глубже – до нашей размолвки.

Сначала я думала, что профессор Максвелл выбрал меня в подопечные, потому что между нами возникла редкая связь, которой он почти ни с кем не делил. Я ошибалась. Теперь понимаю: он намеренно позволил приближаться только мне, отвергая попытки других заговорить с ним. Его мотивы оставались загадкой.

Одно было кристально ясно: он был собственником. Не желал делить моё время и терпеть не мог, когда кто-то еще претендовал на моё внимание. Я видела это по тому, как он хмурился, когда я смеялась с Амели, — словно все мои улыбки принадлежали исключительно ему. Или когда Шон сплетничал со мной, а профессор Максвелл требовал, чтобы я делилась с ним каждой мелочью. Но ничто не будило в нём такую ревность, как когда я делилась конспектами – или чем угодно – с Мэттом. Это всегда заканчивалось тем, что меня выдергивали из группы и изолировали до конца пары.

Я пришла на занятие с тревогой, гадая, что меня ждет сегодня. К моему изумлению, профессор Максвелл даже не взглянул в мою сторону. Не было нужды оставаться с ним наедине. Он не забирал меня из группы, чтобы я служила его личной ассистенткой, и я решила, что он наконец понял намек.

До этого момента.

Мне и в голову не пришло, что он лишь притворялся, будто отпустил тему, чтобы я ослабила бдительность и задержалась, как обычно.

Это было спланировано.

Профессор Максвелл стоял, скрестив руки на груди, и смотрел на меня. Обойти его не получалось.

— Здравствуйте, профессор Максвелл.

Он промолчал. Похоже, до сих пор злился на меня.

— Вы в порядке? — спросила я в напряженной тишине.

— Ты беспокоишься обо мне, Маленькая Роза? — огрызнулся он.

Мне ненавистно было ссориться с человеком, к которому я успела проникнуться глубоким уважением. Но напряжение между нами было неизбежно. Я почувствовала непреодолимое желание извиниться снова, хотя и знала, что это останется без внимания. Ему не нужны были извинения; он хотел лучшего объяснения, чем то, которое я предоставила.

— Нам нужно поговорить.

— О чем?

Его взгляд стал тверже.

— О том, как я трахнул тебя на своей яхте, а потом снова в лаборатории. Или ты забыла, как лишилась девственности?

Мой пульс участился. До той проклятой вечеринки профессор Максвелл никогда не позволил бы себе таких грубых слов. Я замерла, язык прилип к нёбу – слова, что раньше слетали сами собой, теперь не шли.

Он приблизился, и его голубые глаза внезапно ожесточились.

— Ты не можешь притворяться, будто этого не было, Роза.

Я оглядела пустую аудиторию: стены недавно перекрасили в теплые оттенки бежевого.

— Я уже говорила Вам, — прошептала я. — Я... я совершила ошибку на яхте. Это был момент слабости.

— Нет, не был. Между нами весь семестр что-то назревало. Ты нарочно прикидываешься слепой.

Его голос звучал с такой уверенностью, что по спине пробежал холод.

— Я не знаю, что еще сказать. — Мой голос прозвучал глухо. — Я просто хочу, чтобы всё вернулось к тому, как было раньше.

Его челюсть напряглась.

— Очень жаль. Ты начала это, так что только справедливо, если закончу я. А я с тобой не закончил. Даже близко.

Почему он так упирается? Он же сам ненавидел, что студентки видят в нем секс-символа, и делал всё, чтобы их оттолкнуть. Возможно, дело в отказе. Ни одна девушка еще не отвергала его, и это всколыхнуло воспоминания о матери, которая пренебрегала им всё детство.

— Профессор Максвелл. — Горло сжалось, и мне пришлось сделать паузу, прежде чем продолжить. — Ваше руководство значило для меня всё. Я не хочу лишиться его. Но я уверена, Вы согласитесь, что кто-то Вашего уровня будет для Вас более подходящим выбором, чем студентка.

Даже уставившись в пол, я краем глаза ощущала, как его пронзительный взгляд прожигает меня насквозь. Мои слова не тронули его, только разозлили. Между нами повисло тяжелое молчание, и я почувствовала, как лезвие его взгляда скользит по моей коже.

Затаенный страх вспыхнул, когда он медленно двинулся на меня.

— Ч-что Вы делаете?

Я заставила себя поднять глаза. Его лицо было непроницаемо, но в глубине зрачков мелькнуло что-то, от чего по спине пополз ледяной холод. Тело напряглось, инстинкты кричали об опасности.

Я попятилась, но он схватил меня за локоть.

— Мне не нужна «подходящая». — Он наклонился и вдохнул запах моих волос. — Мне нужна только ты. — Холодный голос звучал безапелляционно.

Я не сдержала резкого вдоха.

— Пожалуйста, отпустите меня. — Я дернулась, и он отпустил – но лишь потому, что сам так решил.

Ни один из нас не проронил ни слова, пока он сверлил меня взглядом. Профессор Максвелл нарушил тишину неожиданным признанием.

— Я жил тихо и одиноко – и мне это нравилось. Единственное, что меня по-настоящему цепляло, – работа. — Он помолчал, не отрывая от меня глаз. — Но затем ты ворвалась в мою монотонную жизнь. — Палец скользнул по моей щеке; я отступила, разрывая контакт. Он шагнул следом, пока наши дыхания не сплелись в одно. — Ты даже не представляешь, что запустила. — Темные глаза вспыхнули. — Внезапно работа отошла на последний план, потому что появилось нечто лучшее. Нечто, чего я никогда не испытывал. Жизнь наконец обрела краски. — Его грозный взгляд впился в меня. — А потом ты передумала и отобрала это всё. — Зловещая угроза в голосе пробрала меня до костей.

Его ладонь нырнула в мои волосы, пальцы ласково перебирали пряди. На этот раз я не отстранилась.

— Я до сих пор не понимаю твоих причин, сколько ни пытаюсь. — Пальцы в моих волосах внезапно сжались в кулак. Я едва сдержала крик, когда хватка стала жестче. — У меня не остаётся выбора, кроме как придерживаться первоначального предположения. Ты беспокоишься о мнении своей семьи, хотя они тебя бросили. Я уже говорил, что разберусь с твоим отцом. Тебе следовало довериться мне. — Он звучал раздраженно, недоумевая, почему я твержу об этом, если он уже объявил семью несущественной проблемой.