Любовь, которую ты вспомнишь (СИ) - Сивая Рина

Я бросила взгляд в сторону нужной двери и отрицательно махнула головой.

– Не надо никого, – выдохнула я и шагнула в гостеприимные объятия любимого мужчины. – Не хочу ничего менять.

Даже не заходя внутрь, я ощущала, что та комната все еще была нашей. Интуиция, предчувствие – не знаю, как это назвать. Но в чем я была абсолютно уверена, что не собираюсь спать там в одиночестве.

И пусть это произойдет не сегодня и даже не завтра, а переступать порог нашей спальни я буду только вместе с мужем.

– Пап! Как это включается? – выдернул меня из размышлений вопрос сына.

Диего отстранился первым и двинулся на выручку Александру, как делал это каждый божий день. Но я успела остановить его вопросом:

– Останешься на ужин?

Ди бросил взгляд через плечо.

– Только если приготовишь гаспачо.

Ужин получился максимально семейным. Я так и не поняла, кто первым предложил отменить переезд, но на этой волне пригласили и Хави, и даже Сару с мужем и их детьми. За эту встречу я переживала особенно, не зная, как сестра Ди отнесется к нам с Сашей и не будет ли винить в том, что старший Солер перестал общаться с матерью.

Но все прошло великолепно. Сара улыбнулась мне и с порога сообщила, что рада возвращению. Матео и Сантьяго легко нашли общий язык с Алексом и почти сразу после ужина пошли разносить детскую. Мама, папа и Лера неплохо общались с гостями на английском, а в случае языкового барьера на помощь неизменно приходил Диего.

Он весь вечер сидел рядом со мной, обнимал меня или держал за руку. Так, словно мы – самая настоящая семья.

Уже позже, когда одни гости разъехались по домам, а другие разбрелись по комнатам, Ди помог мне убрать грязную посуду, уложил сына в его новой постели и засобирался уезжать.

Я стояла, прислонившись плечом к стене столовой, и смотрела, как он подхватывал пиджак, до этого висевший на спинке стула во главе стола, расправлял воротник рубашки, одергивал манжеты. Брал в руки мобильный и прятал его во внутренний карман. Как улыбался мне – искренне, но немного грустно. И все еще придерживался правил, установленных мной: не давить.

– ¡Buenas noches, cariño[1]! – прошептал он перед тем, как оставить на моих губах легкий поцелуй.

Солер еще не успел отстраниться, как я поняла, что не смогу его отпустить. Не потому, что боялась, будто он не вернется – вернется, я в этом не сомневалась. Потому что не хотела, чтобы он уходил.

– Quédate conmigo[2], – прошептала я, вцепившись в его рубашку так, словно она – мой спасательный круг.

Диего замер. Его взгляд, до этого кристально ясный, стремительно темнел.

– Если я останусь, мы уйдем под воду с головой, – совершенно честно признался он.

Пытался ли он меня напугать этим? Или вразумить? Или остановить? Сложно сказать. Ведь ничего из этого делать я не собиралась.

– Уверена, ты не дашь мне утонуть.

Я не отпускала его рубашку, и его сердце гулко билось прямо в мою ладонь. Предупреждение Диего повисло в воздухе, густое и сладкое, как мед. Оно не пугало. Оно манило.

– Я не боюсь, – выдохнула я, и это была чистая правда. Весь страх остался там, в прошлом, в тех стенах, что рухнули под тяжестью его слов и поступков этих дней. – Я не боюсь утонуть, если ты со мной.

Его дыхание замерло на целый миг. Ди смотрел на меня так, будто видел впервые. Или, наконец, узнавал после долгой разлуки. Его рука медленно поднялась, и пальцы коснулись моей щеки, провели по линии скулы, задержались у подбородка.

– Ты уверена? – его голос был низким, хриплым от сдерживаемых эмоций. – Последний шанс передумать и выгнать меня.

Я покачала головой, прижимаясь щекой к его ладони. Его кожа пахла морем и теплом.

– Мои правила изменились. Они теперь… наши.

Больше не нужно было слов. Диего наклонился, и его губы нашли мои. На этот раз это не был осторожный, вопросительный поцелуй. Это было заявление. Обещание. Притязание. Это был поцелуй человека, который больше не собирался ждать. И я отвечала с той же стремительностью, с той же жаждой, вцепляясь в волосы Ди, притягивая ближе, стирая последние сантиметры между нами.

Когда мы наконец оторвались друг от друга, чтобы перевести дыхание, Солер прижал лоб к моему, и его глаза сияли в полумраке прихожей.

– Тогда веди меня, хозяйка этого дома, – прошептал он. – Покажи мне нашу спальню.

Я взяла его за руку и повела за собой на второй этаж. Сердце колотилось где-то в горле, но это был стук не тревоги, а предвкушения.

Дверь была плотно закрыта. Я решительно опустила ручку, толкнула дверь, и мы вошли.

Комната была такой, какой я ее помнила. Большая кровать, балкон с видом на ночное море, огромные окна, прикрытые легкими, полупрозрачными шторами, и более темные гардины по углам. Книги на прикроватной тумбочке со стороны Диего – словно он читал их буквально вчера. Туалетный столик заставлен моей косметикой, но я этого не делала – значит, нужно сказать спасибо маме или Лере.

Наши фотографии на стене у двери, но теперь туда добавились и фото Александра – свежие, сделанные уже здесь, в Барселоне.

Все словно на своих местах. Как будто ничего и не было. Как будто я не уезжала на долгие пять лет, а Диего ничего не забывал. Как будто не было боли, страха, пустоты.

Он остановился в проходе, давая мне время на погружение в ностальгию. А когда наши глаза встретились, Ди улыбнулся самой обворожительной своей улыбкой и тихо произнес:

– Добро пожаловать домой, Ана.

В его взгляде читалось все – и благодарность, и страсть, и та самая, давшая трещину, уязвимость, которую он показывал только мне.

– Спасибо, что позволила мне вернуться, – он сделал шаг ко мне. Дверь за его спиной тихо прикрылась. – К сыну. И к тебе.

– Спасибо, что вернулся в мою жизнь, – отчего-то шепотом произнесла я.

Сложно сказать, кто первым подался вперед и сократил расстояние между нами. В разговорах больше не было смысла: все, что нужно было сказать, мы уже произнесли. Осталось только чувствовать.

И когда руки Диего скользнули под подол моего платья, а мои пальцы расстегнули первую пуговицу его рубашки, я поняла, что мы не просто уходим под воду с головой.

Мы летели на дно, и это было самым освобождающим падением в моей жизни.

[1] Доброй ночи, милая (исп.)

[2] Останься со мной (исп.)

___

Нам осталась последняя глава и эпилог. Спасибо всем, кто дочитал до этого момента! Финал 13 сентября

Глава 68.

С той ночи Диего не ночевал в своей городской квартире ни разу. Даже если задерживался на работе. Даже если назавтра у него была запланирована ранняя встреча. Даже если я говорила, что не расстроюсь и не обижусь.

Он всегда возвращался. К нам. Укладывал Алекса спать, если было не слишком поздно. В ином случае – поднимался в его комнату, поправлял сыну одеяло и целовал в лоб. В такие моменты я с трудом могла удержать слезы, не веря, что все это – по-настоящему.

Но мой сладкий сон не заканчивался, и это замечала не только я.

– У вас как второй медовый месяц, – беззлобно ворчала Валерия как-то за завтраком, когда я суетилась вокруг стола, пытаясь всем угодить, что-то подать или расставить тарелки, но каждый раз, проходя мимо Диего, уделяла внимание ему. Дотрагивалась до плеча. Улыбалась. Наклонялась, чтобы поцеловать в щеку. А он ловил меня за руку и притягивал к себе.

Он изменился, мой суровый Диего Солер. Он и раньше был внимательным, но теперь не пропускал ни одной мелочи. Он постоянно спрашивал, что я думаю о том или ином вопросе. Чем занималась сегодня. Что нужно купить. Диего пятилетней давности решал бы такие бытовые моменты самостоятельно, но этот позволял мне чувствовать себя причастной ко всему происходящему в нашей жизни.

Он невероятно трепетно относился к каждой минуте, проведенной с сыном. Никогда не отказывал, если Алексу была нужна помощь. По собственной инициативе занимался с ним испанским. Играл в машинке на ковре с нарисованными дорожками. Мы не говорили об этом вслух, но я чувствовала, что так Ди пытался компенсировать то время, что упустил.