Обещание острова - Таль Мен Софи

– Кабинет дока Мадека, слушаю, – так он начинал своим странным тягучим голосом каждый телефонный разговор.

Сидя в не самой канонической рабочей позе, Джо все же умел быть весьма оперативным. Управлять компьютерной мышью кончиками больших пальцев ноги не составляло для него труда, он даже научился лихо снимать телефонную трубку, одновременно нажимая на клавишу громкой связи. Он давно идеально овладел искусством слушать, но теперь открыл в себе еще один талант: составлять объявление по поиску врача на временную работу для сайта Rempladoc.com.

– Джо, ты успел разместить объявление на сайте? – спросил Ян, запирая кабинет.

Сам доктор никогда не умел писать подобные вещи. Не умел ни продавать мечту, ни лукавить. Как, впрочем, и пользоваться компьютером, тем более выкладывать что бы то ни было в сеть. Поэтому, поручив эту работу Джо, он подумал, что выбрал самый легкий путь. Но, возможно, не самый эффективный.

– Так точно, док! – с довольным видом ответил помощник, отдавая честь.

– Прекрасно! Люсьен сказал, что лучше взяться за это заранее… Ты следовал всем моим указаниям?

Джо подпрыгнул в кресле, как на пружинах:

– Положись на меня! После того что я написал, тебя засыплют предложениями.

– Ты меня пугаешь, Джо.

– Ха-ха-ха! Не забывай, док, именно поэтому ты меня и нанял!

Вечером пятницы Алексис наконец-то решился перешагнуть порог бара в своем квартале. Он приехал в Брест месяц назад, но впервые вышел из дома не за покупками и не чтобы пополнить отдел мужской одежды в «Эммаусе». Он в первый раз не побоялся прикоснуться к внешнему миру и к воспоминаниям, рискуя встретить кого-то из давних знакомых. Кстати, принять такое решение ему помог, точнее, помогла, именно одна из старых приятельниц. Несколькими днями раньше, когда он шел снимать гипс, Алексис нос к носу столкнулся с Мари. А ведь он считал, что вероятность наткнуться на кого-то знакомого в частной поликлинике меньше, чем в государственной больнице. Табличка на входе с фамилиями врачей с порога доказала ему, что он был не прав. За восемь лет довольно многие из его коллег переключились на частную медицину. Даже Мари, которой прочили место в университетском госпитале, теперь работала гинекологом в этой поликлинике.

– Ну и видок у тебя, Алекс, – приветствовала его подруга и бывшая партнерша по дружескому сексу, которая всегда отличалась непосредственностью.

– Спасибо, не могу ответить тебе таким же комплиментом. Ты выглядишь… потрясающе.

Молодая женщина – ее живот выпирал из-под белого халата – коротко рассказала свою историю, а потом завела в кабинет коллеги-ортопеда, чтобы тот между двумя консультациями посмотрел его рентгеновские снимки.

– Ух ты… Судя по состоянию лодыжки, огребло не только твое лицо! – завопила она, глядя в негатоскоп.

– По-моему, с ней не так уж плохо, учитывая, сколько она вытерпела.

– Должен сказать, что в Бейруте проделали отличную работу, – оценил ортопед. – Считай, тебе повезло, что ты остался на ногах при том, как у тебя все раздроблено.

До этого момента Алексис не смотрел на ситуацию под таким углом, но услышанное порадовало его. Повезло. Да, он мог считать, что ему повезло.

– Сколько ты уже таскаешь этот грязный сапог? – удивилась Мари, постучав по гипсу костяшками пальцев. – Лет пять, да? Нужно немедленно разрезать его, пока там не завелись черви.

Ее замечание развеселило его. Как и ее манера подначивать. Грубоватая и саркастичная, она не изменилась с годами. Он подумал, что случайность иногда оказывается полезной. Из всех его прежних приятелей наверняка только Мари была способна подшучивать над его состоянием, помогая ему сбросить напряжение и подтолкнуть к встрече с давними друзьями. В любом случае общение с ней было для него как удар электрошокером.

– Давай, приходи в пятницу вечером в «Смерть мухам», там ты много кого узнаешь.

– Вы по-прежнему там собираетесь?

– Естественно! Ничего не изменилось, или почти ничего, сам увидишь… разве что мы постарели и стали еще бóльшими придурками, чем раньше.

Когда ему снимали гипс, Алексис думал, что теперь будет ходить нормально, без костыля. Даже бегать. Но увидев свою худую, как спичка, икру и твердую, негнущуюся, словно кол, щиколотку, он быстро остыл.

– Вообще не гнется, – скривился хирург, проверявший подвижность ноги. – Тебе понадобится много сеансов кинезитерапии, если ты хочешь восстановить хоть какую-то гибкость.

– Я по-любому никогда не был особенно гибким.

– Ну да, гибкость ума – это не про тебя, – не удержалась Мари.

При каждом шаге он ощущал, как сильно давит на сустав вес тела – как будто он поправился на сотню килограммов. Сколько винтов и болтов у него в ноге? Он казался себе насквозь проржавевшим роботом, которого Орельен слишком долго продержал в ванне. Какие мучения!

Он добрый час крутился вокруг «Смерти мухам», не решаясь войти. Уходил подальше, но все равно возвращался на улицу Буа-Дамур, к дому 9. Может, музыка притягивала его, как магнит? Или смех и оживленная болтовня курильщиков у входа? Или то, что место совсем не изменилось? Алексиса это очень ободряло. Его собственное видение мира перевернулось, а неподвластная времени атмосфера бистро позволила ему на мгновение поверить, что еще не все потеряно. Что он может вернуться к обычной повседневной жизни. И для этого достаточно открыть дверь.

– Алексис Делепин? Ну и дела! – услышал он возглас, проходя перед окнами.

Опознать владельца этого своеобразного низкого голоса с улицы было невозможно. Единственное, что точно определил Алексис: это не Мари.

Дверь, как обычно, звякнула. Никто уже не обращал внимания на звяканье колокольчика. И никакой импозантной хозяйки в фартуке за стойкой. Та, кого он узнал бы среди тысячи, с ее пухлыми розовыми щеками и копной кудрявых волос. Куда спряталась Ивонна? У него сжалось сердце, когда он разглядел заменившего ее бородача хипстерского вида. Слишком сдержанный, слишком вежливый, слишком красивый для этого заведения, подумал он. А потом заметил ряд выставленных на стойке бокалов, наполненных коричневатой жидкостью, которую ни с чем не спутаешь, – знаменитым коктейлем «Смерть мухам», которым он не раз напивался в хлам. Мужчина в шортах и шлепанцах, облокотившийся на стойку, поднял свой бокал, глядя на него, и жестом пригласил его присоединиться. Алексису лицо было знакомо. Но понадобилось несколько секунд, чтобы извлечь из памяти имя, которое хранилось там все восемь лет. Маттье Мадек был интерном в хирургии, когда Алексис руководил отделением скорой помощи. Большой любитель покуролесить за пределами больницы, серьезный студент и прекрасный врач. Двоюродный брат Анны, подруги Мари, завсегдатай «Смерти мухам», можно даже сказать, круглогодичный обитатель бара. Память возвращала Алексису сеть переплетенных между собой сведений.

– Привет, Маттье, – ответил он, устраиваясь на соседнем табурете и прислоняя костыль к стойке. – Ты по-прежнему на посту, как я погляжу.

– Как всегда вечером пятницы… Слушай, сто лет прошло! Не уверен, что узнал бы тебя, если бы Мари не предупредила.

– Знаю-знаю… Говорят, видок у меня еще тот.

– Видок мужика, вернувшегося из кругосветного путешествия в одиночку, – с улыбкой уточнил Маттье. – Мне это знакомо.

Алексису сравнение понравилось.

– Спорим, тебе надо малость взбодриться, – добавил Маттье. – Я угощаю!

Алексис смочил губы коктейлем, и на него тут же нахлынула волна воспоминаний. Громкий сердечный смех Ивонны, игра в белот в глубине бара, хихиканье его бывших подружек, маленькая собачка, постукивающая коготками по плиткам пола, тарелки с колбасной нарезкой и другими копченостями, которые здесь назывались «фисташки-арахис» и подавались к аперитиву, болтовня у стойки с Джо, одним из знаковых персонажей заведения.

– Я побывал во многих барах по всей планете и, можешь мне поверить, такого коктейля нет больше нигде, – объявил Алексис тоном опытного энолога.