Обещание острова - Таль Мен Софи

– Верю на слово! Такая идея могла прийти в голову только Ивонне!

– А где она, кстати?

– Прямо сейчас? Наверняка сидит перед телевизором и смотрит «Вопросы для чемпиона».

– Ушла на пенсию?

– Не произноси это слово при ней, если хочешь остаться в живых! В конце дня она уже не стояла на ногах. Ее копыта превратились в Триумфальную арку! Поэтому теперь по вечерам ее заменяет Гийом.

– Мари несколько месяцев уговаривала ее нанять меня, – уточнил бармен, слышавший весь разговор.

– Приходи утром на завтрак, – предложил Маттье. – Ивонна будет рада повидать тебя. Разве что ты опять собрался в командировку.

Алексис вздрогнул:

– Нет, с гуманитарными миссиями покончено.

Его взгляд машинально скользнул к костылю. Так было проще не встречаться глазами с Маттье.

– Вернешься в скорую?

– Тоже нет.

– Прости, приятель. Меня это не касается, – извинился Маттье, постучав своим бокалом по бокалу Алексиса.

– Все нормально. Признаюсь, я пока не думал о будущем.

– Как и я, но… У меня есть девчонка, которая думает за меня, это очень удобно.

Алексис усмехнулся. В конце концов, все возможно. Если Маттье Мадек теперь не один, почему бы и ему с его ржавой ногой не попытаться поухаживать за кем-то?

– А знаешь, лучше тебе завтра здесь не появляться, – передумал Маттье. – Если ты, конечно, не хочешь, чтобы Ивонна замучила тебя вопросами.

Бармен Гийом кивнул, соглашаясь.

– Спасибо за совет.

Мужчины, довольные тем, что поняли друг друга, снова чокнулись бокалами.

– Эй! С каких это пор чокаются без меня? – оскорбленно воскликнула Мари, втискиваясь между ними.

Пожирая ее взглядом, Гийом протянул стакан простокваши, не дожидаясь заказа.

– «Смерть мухам» – не самый полезный напиток для малыша. – Она провела рукой по выпирающему животу, потом наклонилась над стойкой и нежно поцеловала бармена.

– Алексис Делепин, – заявила она и стукнула ногой по костылю, сбросив его на пол. – Как же приятно, что ты снова с нами! Даже если ты, насколько мне известно, вернулся в Брест по необходимости, а вовсе не для того, чтобы с нами повидаться! – Она многозначительно заглянула ему в глаза и вдруг резко посерьезнела. – Тебе следует знать, что здесь не ходят, опираясь на железную палку. Здесь друг друга поддерживают. Ходят под руку. А иногда даже подталкивают друг друга. Как следует врезают по заднице. Согласен, Маттье?

– Ха-ха-ха! Прости ее, друг… Беременность ударяет ей в голову.

И все расхохотались.

Маттье часто заявлялся на Груа без предупреждения. Как если бы получал злорадное удовольствие от того, что захватил отца врасплох и нарушил его мелкие привычки. В начале пасхальных каникул он предпочел приплыть по морю из Бреста вместе со своей маленькой семьей: женой Мари-Лу, сыном Мало и, естественно, собакой Экюм. Их парусник пришвартовался к понтону Пор-Тюди перед тем, как совсем стемнело. Лучи света падали на набережную и рисовали на воде золотистые круги. Зеленый луч сигнального прожектора светил в темное небо. И Маттье всякий раз повторял себе, что на свете нет ничего более красивого. Мари-Лу, тоже тронутая зрелищем, крепко прижимала к себе маленького Мало, который, завидев желтую «мехари», выезжающую на набережную, принялся возбужденно вертеться. Яну понадобилось всего несколько минут, чтобы все понять, попрощаться с последним пациентом, предупредить Джо и закрыть кабинет. Мало не дал деду выйти из машины и сразу забрался к нему на колени, попросив разрешения повести автомобиль. Разве он не точь-в-точь как машина на карусели рядом с его домом?

– Дедуля Ян, я уже большой, – настаивал он, загнув большой палец и растопырив остальные, чтобы показать, что научился считать, а через два дня будет его день рождения.

Парень как-то слишком быстро растет, подумал Ян, и к нему вернулось почти привычное подозрение, что он пропускает важные этапы пока еще короткой жизни внука. Как он мог ему отказать?

– Ладно, но только немножко, а потом переберешься на заднее сиденье.

– Если ты будешь исполнять все его капризы, – нежно улыбнувшись, предупредила Мари-Лу, – это никогда не кончится.

Итак, Мало было разрешено вцепиться пухлыми ручками в руль и держать его до самой церковной площади, а потом еще нажать на гудок, чтобы рассмешить дедушку. Заодно расхохотался и Джо, замыкающий кавалькаду на велосипеде. Вот уж кому внезапный приезд лучших друзей доставил самое большое удовольствие. Ожидание праздничных дней в ближайшее время. Выходы в море с Маттье, рыбалка с Мало, долгие беседы у огня с Мари-Лу. Как будто сквозь туман пробилось солнце. Теплые лучи посреди одиночества и пережевывания мрачных мыслей. Впрочем, как он знал, всегда оставалась опасность, что после их отъезда наступит расплата за пережитую радость.

В первых днях рождения всегда есть что-то уникальное. Что-то волшебное, чего потом уже никогда не будет. Ребенку кажется, что он царь земли, а его гордость часто смешана с некоторой неловкостью из-за того, что он в центре внимания. В особенности когда все начинают громко распевать «С днем рожденья тебя», дуть в бумажные гуделки и свистки и разбрасывать конфетти. 17 апреля в доме Мадеков праздновал не один ребенок. Мало повезло родиться в один день со своей ровесницей Розой, которая появилась на свет на Груа с интервалом в несколько минут. С глубоким волнением, окрашенным ностальгией, Ян наблюдал за тем, как они задувают свои четыре свечки, роняя на торт слюну, и ему вспомнилось утро четыре года назад. Да и как он мог его забыть?

Случай редкий, но в тот день Джо ворвался к нему посреди консультации с горящими глазами. Когда голос Маттье донесся из установленного над дверью динамика, Ян предпочел сесть и выслушать новость сидя.

– У Мари-Лу только что отошли воды… Мы в больнице.

– Значит, уже скоро. – У Яна сел голос.

– Не знаю… Акушерка ее осматривает. А я в панике.

– Мы сейчас приедем, – мгновенно объявил Джо. – Я отменяю консультации Яна, и мы садимся на ближайший паром.

– Давайте побыстрее, я не уверен, что справлюсь.

– Так тебе вроде ничего особо делать не надо, только ждать, разве нет?

– Вот-вот, Джо… Именно этого я и не умею: ждать. Клянусь тебе, еще немного, и я выгоню акушерку и сам буду принимать роды.

Ян с улыбкой покачал головой. Он хорошо знал, на что способен сын, и это его немного беспокоило. Но как только он повесил трубку, телефон снова зазвонил. Как будто неожиданности не приходят поодиночке.

– Кабинет дока Мадека, я…

Собеседница не дала ему закончить фразу.

– Джо, – простонала она. – Передай трубку Яну, скорее!

Ей не пришлось представляться – оба узнали голос.

– Оливия, я здесь, – ответил Ян, все еще не вполне владея собой после волнующего известия, объявленного сыном.

– У меня с ночи схватки… И промежутки сокращаются. Мне кажется, я рожаю.

К счастью, Ян сидел в кресле, а Джо на столе. Мужчины молча переглянулись, проверяя, правильно ли они все поняли. Два обеспокоенных взгляда, выдающих необходимость одновременно усвоить несколько неожиданных новостей: Оливия беременна, она это скрыла, она точно не успеет доехать до больницы, значит, им придется принимать роды с помощью подручных средств. Джо задрожал, как осиновый лист.

– Сейчас приедем, Оливия… Не паникуй, – успокоил ее Ян. – Ложись на кровать. Старайся дышать спокойно и не тужься, пока мы не появимся.

– Ой… Как это, мы? Я тоже? – квакнул Джо и нехотя последовал за Яном.

Ян с блаженным видом разглядывал двоих ребятишек. Маленького коренастого, как его отец, блондина с лукавым взглядом и тонкую, как тростинка, брюнетку с хитрым, как у матери, личиком. По случаю праздника Джо нацепил красный клоунский нос и пытался неловко жонглировать мандаринами, которые столько раз падали, что в конце концов полопались. В роли сборщика разлетающихся мандаринов выступал пес Прозак.