— Bonne idée [43].
Да, идея и правда хорошая. Я была готова взять свою личную жизнь в собственные руки.
Начиная с Адриана.
Глава 9
Через неделю после художественной выставки все в «У Филиппа» праздновали успех Адриана. Формально — не совсем все: ресторан работал как обычно, но в основном был заполнен постоянными посетителями. Сам Адриан взял выходной, так что за стойкой его сегодня не было. Вместо этого он устроился рядом со мной, по эту сторону длинного сверкающего прилавка, и его обтянутое джинсами бедро едва заметно касалось моего, когда кто-то из нас шевелился.
Вечер шёл своим чередом, и я всё больше жаждала этого лёгкого, будто случайного, но таких неслучайного прикосновения, пока оно не стало единственным, о чём могла думать. Температура моего тела колебалась где-то между вулканической и готовой взорваться сверхновой. Всё было идеально.
Марго — ещё одна барменша, которую я знала лишь мельком, — подавала напитки. Бруно принёс шампанское, которое, по его настоянию, продавалось по закупочной цене. Вечеринка была чудесной, и волнение от возможного романа с Адрианом делало всё происходящее ещё прекраснее.
Наверное, даже слишком прекрасным.
Моё сердце бешено забилось, когда наши взгляды встретились. Он наклонился ближе, и я почувствовала его дыхание у самого уха:
— J'ai un cadeau pour toi [44].
Он собирается что-то мне подарить? Сердце сжалось, дыхание перехватило от предвкушения.
— Ah, bon? [45] — только и смогла вымолвить я, стараясь звучать спокойно.
Он кивнул, и на его губах появилась лёгкая улыбка.
— Я покажу тебе. Он в багажнике моего фургона.
— Худшая фраза для знакомства, которую я когда-либо слышала, — поддразнила я, едва сдерживая смех.
Адриан усмехнулся:
— Ты права, это может быть истолковано двусмысленно. Давай попробуем ещё раз: у меня в фургоне кое-что для тебя. Клянусь, я не серийный убийца.
Я рассмеялась:
— Гораздо убедительнее.
— И я так думаю, — ответил он с улыбкой.
— Так что же это за подарок? — спросила я, отставляя бокал шампанского.
— Une surprise [46]. — Он переплёл свои пальцы с моими, встал и мягко стащил меня со стула. В его голубых глазах теплился смех, но под ним скрывалось нечто большее — намерение, сосредоточенность, от которой у меня внутри всё сжалось от волнения, а по животу разлилось тепло. — Viens [47].
Он попросил меня пойти с ним — и я, не раздумывая, подчинилась.
Адриан протянул Марго немного денег, чтобы оплатить наши напитки. Я попыталась заплатить за свою часть, но он отмахнулся. Перехватив взгляд Флер, я дала понять, что ухожу. Она заметила наши руки, сцепленные пальцами, и бросила на меня взгляд, который можно было истолковать только как смесь «ты, дерзкая девчонка» и «беги домой и сними трусики как можно скорее». Мне пришлось прикусить губу, чтобы не рассмеяться.
На улице Адриан подвёл меня к небольшому белому фургончику — чем-то напоминавшему машину для доставки еды.
— Шикарно, — сказал он с лёгкой самоиронией, указывая на фургон.
— Très chic [48], — согласилась я, кивая так серьёзно, как только позволяли три бокала шампанского.
— У меня есть мотоцикл, — добавил он, — но на нём не повозишь грузы и не доставишь заказы.
Я кивнула, но мои мысли унеслись прочь. Я уже представляла, как мы с Адрианом мчимся по просёлочным дорогам: ветер треплет волосы, прохладный воздух касается кожи под кожаной курткой, которую я давно хотела купить, мои руки обвивают его талию, а щека прижимается к его спине.
Mon Dieu! Мы даже не целовались и не были на настоящем свидании, а я уже воображала нас парой, отправляющейся в путешествие.
Ради здравого смысла я попыталась усмирить фантазию, но всё в этой картине казалось слишком правильным.
Адриан открыл заднюю дверь фургона и вытащил оттуда большую коробку — примерно мне по пояс, завёрнутую в блестящую золотистую бумагу и перевязанную алым бантом.
— Ух ты! У тебя и правда есть для меня подарок! — выдохнула я. Сердце забилось так быстро, что я чувствовала его где-то в горле.
Как будто чувствуя, насколько я взволнована, Адриан мягко обхватил мою шею ладонью и слегка откинул мою голову назад.
— Joyeux anniversaire [49], — прошептал он, глядя прямо в глаза. Его большой палец нежно провёл по линии моего подбородка.
— Но сегодня не мой день рождения, — прошептала я, улыбаясь.
— Это не день рождения, — ответил он. — Это дата.
Я не сразу поняла, что он имеет в виду. Он наклонился ближе.
— Наш первый поцелуй.
Он дал мне время отстраниться, но я не хотела. Если бы он не сделал первый шаг, я бы сама поцеловала его до конца ночи. Обвив его шею руками, я зарылась пальцами в его тёмные волосы и прижалась губами к его губам. Я ждала этого поцелуя неделями.
Сначала лёгкое прикосновение, затем — более уверенное, и наконец — обжигающе-прекрасное. От него по телу прошла волна, будто ток, заставившая каждую клеточку жить. Это был тот самый поцелуй — от которого ты таешь, теряешь себя, перестаёшь дышать, потому что жить без него уже невозможно. Тот, ради которого отдаёшь часть души и получаешь взамен нечто большее — целостность.
Адриан медленно отстранился. Его глаза горели, дыхание было сбивчивым.
— Je pense à toi jour et nuit [50].
Эти слова прозвучали, как ласка во тьме, заставив меня дрожать.
— Я видел только тебя с того дня, как ты взяла у меня корзинку с багетом и сказала, что твоё свидание вслепую сорвалось, потому что ты выглядишь слишком привлекательно.
Его пальцы нежно скользнули по моим волосам, откидывая их с лица.
— Tu es plus que belle [51].
От его слов у меня перехватило дыхание. Делать из металлолома и дерева предметы интерьера — не единственное, что Адриан делал хорошо.
Мой взгляд упал на коробку:
— My present? [52]
Он улыбнулся и протянул её мне.
— Ты нетерпелива.
— Curieuse [53], — поправила я. Для такой большой коробки она оказалась удивительно лёгкой.
Адриан помог мне поставить коробку на землю, пока я разворачивала упаковку. Внутри оказалась лампа — та самая, что мне так понравилась, когда я впервые увидела его работы.
— Это чудесно… — прошептала я, проводя пальцами по изящным металлическим листьям, обвивавшим абажур. Коробка была большой, потому что он добавил и светлый кремовый абажур с тонким завитком на ткани. — Это лучший подарок в моей жизни.
Адриан выглядел удивлённым, и я поняла, что он до сих пор не осознаёт, насколько он талантлив. Я поклялась, что помогу ему поверить в себя. Он создан не для того, чтобы стоять за барной стойкой. Его призвание — превращать обломки и металл в чудеса.
— Поможешь донести домой? — спросила я. — Это совсем рядом.
— Bien sûr [54], — ответил он, закрывая фургон. В одной руке он нёс лампу, в другой держал мою ладонь, и так Адриан проводил меня домой.
Эпилог
Флер крепко обняла меня.
