Токсичные желания (ЛП) - Брекель Надя

— Я сказала, что делают Скорпионы, особенно такие как я.

— Есть разные категории каждого зодиака? — Спрашиваю я, моя рука застыла на ручке.

— Можно и так сказать.

— Вау, тебе нравится все усложнять, не так ли? — Когда я открыл дверь, Эбигейл чуть не ахнула. Моя комната была больше похожа на музей старого рок-н-ролла, чем на обычную спальню. У меня были старые пластинки, которые мама хранила вдоль моей кровати, а у стены — моя коллекция супердорогих гитар. На стенах висели постеры всех классических легенд: Элвиса Пресли, The Rolling Stones, Nirvana, Элтона Джонса, Les Zeppelin и многих других.

— Боже мой, это настоящий проигрыватель? — Эбигейл подходит к моей тумбочке. Не могу поверить, что она сейчас в моей комнате, стоит рядом с моей кроватью. Не то чтобы у меня раньше не было девушек в моей комнате, но Эбигейл Ашер была другой.

— Это настоящая вещь, детка, — говорю я, закрывая за собой дверь.

Она прикасается к высокой горе пластинок, как к хрупкому ребенку.

— Моя мама рассказывала, что папа часто заходил в музыкальный магазин, где она работала в 1970-х годах. Музыкальный магазин принадлежал ее родителям, поэтому мои бабушка и дедушка разрешили ей там работать, чтобы помочь. Мой папа приходил, покупал пластинки и дарил их ей. Он хотел, чтобы у нее была своя музыка, которую она могла бы брать домой, и так они начали общаться.

— Это так мило. Что она любила слушать? — Она проводит рукой по основанию проигрывателя.

— Она любила Beatles, Queen, Элтона Джона, Fleetwood Mac и Pink Floyd. Видимо, отсюда и мои предпочтения. Я рос, слушая их, пока … — Я замолкаю и опускаю взгляд в пол, вспоминая песню, которая играла в ее комнате, когда я нашел маму в отключке. Я был недостаточно взрослым, чтобы сразу понять, что с ней не так, поскольку мне было всего восемь лет, но теперь, когда стал старше, я точно знаю, почему моя мама не просыпалась, когда я пытался ее разбудить.

Я смотрю, как Эбигейл подходит ко мне. Она кладет руку мне на плечо. Заставляя меня посмотреть в эти глаза цвета джунглей.

— Ты не она, — говорит она, когда наши взгляды встречаются, и я непроизвольно опускаю взгляд к ее идеально сложенным губам. Я снова смотрю на нее в ответ и любуюсь ее роскошной, темной вьющейся гривой. Она выделяется так, что трудно не заметить ее красоту. Я не знаю, почему она не считает себя хорошенькой. Я имею в виду, как это возможно, что эта милая, невинная девушка подвергается травле со стороны своей собственной семьи? Я делаю еще один шаг ближе, и ее глаза расширяются.

— А ты — это не твоя семья. Ты лучше их.

Она слегка приоткрывает рот, и я не уверен, что между нами происходит, ведь все это время мы были только друзьями, но я хочу поцеловать ее. Я чувствую, как мой член подергивается, что шокирует меня, поскольку такое случается редко, поскольку требуется гораздо больше, чем пара хорошеньких губок, чтобы заставить его проснуться. Я кладу руку ей на талию и собираюсь притянуть ее к себе, когда дверь моей спальни распахивается.

4

ЭБИГЕЙЛ

Там, где не хватает слов, говорит музыка.

— Ханс Кристиан Андерсон

— Вот ты где, Би, — Дюк замолкает на полуслове, переводя взгляд с меня на него. — Что у нас тут? В наши дни выбираешь легкие варианты, да? Я не виню тебя. Неуверенные в себе цыпочки любят доказывать, что они хорошенькие, лежа на спине с широко раздвинутыми ногами.

— Заткнись нахуй, Ди! — рявкает Блейк.

— Эй, эй, полегче, тигр. Я просто прикалывался над вами, ребята. Кроме того, я зашел сюда, чтобы проведать вас и узнать, не хотите ли вы присоединиться к нам и сыграть партию в пив-понг.

— Я спущусь через минуту. — рявкает Блейк.

— Хорошо. — Дюк разворачивается и собирается уходить, но замирает на месте, оглянувшись через плечо. Его взгляд был направлен прямо на Блейка.

— Чувак, я знаю, что ты проходишь через это, — он поворачивается всем туловищем, переводя взгляд с Блейка на меня. — Но ты видел тех цыпочек там, внизу? У тебя в голове был полный бардак после реабилитации, но я знаю, что с твоими глазами все в порядке. Эти цыпочки просто сногсшибательны. — Голос Дюка повышается на октаву.

Никогда в жизни я не чувствовала себя настолько не в своей тарелке. Блейк и все его друзья были хороши собой. Мне не следовало приходить на эту вечеринку, чтобы тусоваться с ними. Уверена, что все они смотрят на меня как на одного из парней. Внутри меня теплилась надежда, что, может быть, у нас с Блейком все не так, но теперь я уверена, что это именно так.

— Как насчет того, чтобы нюхнуть, вернуться с головой в игру и пообщаться?

— Ты с ума сошел? Он чуть не умер несколько недель назад. — Огрызаюсь я, вмешиваясь в их бессмысленный разговор.

Дюк обращает свое внимание на меня.

— Эбс, я знаю, что ты сейчас в команде группы, но я знаю Блейка уже давно. Я знаю, что ему нужно.

Я бросаю взгляд на Дюка, а затем на Блейка.

— Я спущусь через минуту, — говорит Блейк. Его челюсть сжимается, когда он смотрит на своего друга.

Дюк поднимает руки вверх, как будто сдается.

— Хорошо, хорошо. Не торопись.

Дюк выходит из спальни Блейка, широко распахнув дверь. Я смотрю на Блейка, и его руки стиснуты по бокам, как будто он борется с дьяволом внутри себя.

— Нам лучше вернуться вниз, — говорит он, не отрывая взгляда от двери. Он выглядит таким окоченевшим, что, если я дотронусь до него, он может опрокинуться.

Через несколько мгновений он уходит, но я хватаю его за руку.

— Пообещай мне, Блейк. Пообещай мне, что ты не будешь употреблять кокаин или любой другой наркотик. — Мои глаза умоляют его, и я потрясена мужеством, которого мне хватило, чтобы сказать это твердо и жестко, потому что внутри я не чувствовую ничего, кроме страха.

Он медленно вытягивает шею, чтобы посмотреть мне в лицо, и его глаза на мгновение кажутся расплавленными. Я бы солгала, если бы сказала, что он не пугал меня своими темно-синими глазами.

— Ты мне не мама и не папа, Эбс.

То, как он произносит мое имя, резко и холодно. Такой холод, что дрожь пробегает по мне, и мое сердце немного разбивается от его слов.

— Я не пытаюсь казаться таковыми, но я знаю, как легко сорваться, и...

— Я понял, ты беспокоишься. Не стоит. Просто побеспокойся о себе. — Он отвел взгляд и направился к двери, пока не скрылся из виду. Забрав крошечную частичку моего сердца.

Когда мы спустились вниз, он держался от меня на расстоянии, хотя я весь вечер чувствовала на себе его взгляд.

Выходные были мучительными. Сейчас понедельник, и я снова в этой темнице. Старшая школа становилась сносной благодаря Блейку, но я не разговаривала с ним после вечеринки у него дома. Сегодня Блейк не вышел на улицу, чтобы встретиться со мной в нашем обычном месте за ланчем. Я все время вспоминаю выражение его лица в спальне. Не уверена, был ли он разочарован мной или Дюком. Это был запутанный момент, который оказался более значимым, чем я когда-либо считала возможным.

Оказавшись дома, я попыталась сосредоточиться на музыке, чтобы отвлечься.

— Привет, что происходит между тобой и Блейком? — спрашивает моя сестра, входя в гостиную со полезной закуской. Арахисовое масло и сельдерей были ее любимым блюдом в последние дни.

— Что ты имеешь в виду? — Спрашиваю я, не поднимая глаз. Я продолжаю натягивать струны, хотя уже настроила их идеально.

Она макает палочку сельдерея в арахисовое масло и откусывает кусочек. Я слышу, как она чавкает, пережевывая палочку. Ее громкие чавкающие звуки звенят у меня в ушах. Я поднимаю взгляд и поджимаю губы. Одно из моих извращений — слышать, как люди жуют, но я пытаюсь заглушить это, проверяя струны скрипичным смычком.

— Так ты собираешься игнорировать меня?

Я глубоко вздыхаю.

— Ничего, мы просто друзья.

— Что ж, настроение определенно изменилось, как только вы двое вернулись оттуда, куда тайком сбегали.