Между строк (ЛП) - Хейл Оливия

— Мне все равно следовало спросить тебя заранее.

— Да. Следовало, — соглашаюсь я. — Хотя я понимаю, почему ты сделал то, что сделал. Но я не хочу, чтобы меня к чему-то подталкивали, Эйден. Если я сделаю это, будь то с Одри или с кем-то еще, в конце концов, я хочу, чтобы все было на моих условиях.

— Теперь я это осознаю, — вздыхает он. — Черт, Шарлотта... Я видел только, как тебе было больно, и хотел все исправить. Я видел, как каждый день твоей жизни прошлое продолжает влиять на тебя.

— Эйден, — я качаю головой. — Ты не сделал ничего плохого.

— Может, и не лично, но я все равно чувствую ответственность.

— Ты не влияешь на решения продюсеров.

Он проводит рукой по волосам.

— Видя, как это мучает тебя... я чувствую себя на пять сантиметров выше, Хаос. Все, чего я когда-либо хотел с момента нашей первой встречи, это дать тебе все, чего бы ты ни пожелала. И вот я здесь, пытаюсь завоевать тебя с очень невыгодной стартовой позиции. Я поговорил со своим главным режиссером-постановщиком, отвечающим за производство. Мы позаботимся о том, чтобы на съемках каждого нашего реалити-шоу присутствовали психотерапевты.

Я ерзаю на скамейке.

— Ты, правда, это сделал?

— Да. Ты многому меня научила.

Он рисует пальцами круг на моем плече, и в его взгляде что-то меняется.

— Я читал мемуары.

— Я пока ничего не удаляла из черновика, — быстро отвечаю я. — Я пойму, если ты захочешь что-то вырезать.

— Шарлотта...

Он качает головой.

— Если хочешь, мы можем отменить публикацию книги.

Я отстраняюсь.

— Что?

— Если то, что ты связана со мной, причиняет тебе боль, если это вредит твоей семье, если ты действительно хочешь избежать публичного внимания...

Он с трудом сглатывает.

— Я могу позвонить и все отменить. Я удостоверюсь, что твой редактор в «Полар Публишинг» узнает, что это полностью моя инициатива. Просто еще один эгоистичный генеральный директор с капризами, понимаешь. Твоей профессиональной репутации ничего не угрожает.

Мое дыхание становится поверхностным.

— Но ты нарушишь договор с советом директоров и не получишь одобрения на покупку стримингового сервиса.

Он пожимает плечами.

— Да. Ничего страшного.

Он работал над этим месяцами. Годами. Судя по его словам, он считает, что это ключ к тому, чтобы «Титан Медиа» оставалась конкурентоспособной в ближайшие десятилетия.

Он готов заплатить огромную цену за мое спокойствие.

— Ты не можешь так поступить, — говорю я ему. — Эта сделка слишком много для тебя значит.

Его губы кривятся.

— Я нашел кое-что гораздо более важное.

— О.

— Все, что тебе нужно от меня, твое. Просто скажи. Если хочешь, чтобы мы жили в анонимности и безвестности, так и сделаем. Я могу следить за таблоидами и платить им, чтобы они больше никогда не напечатали ни одной статьи про тебя. Я извинюсь перед твоими родителями. Я сделаю все возможное, чтобы убедить их, что ты больше никогда не будешь страдать из-за меня или «Титан Медиа».

Его рука скользит по моей руке и находит мои пальцы, переплетая их со своими.

— Хаос, даже если все, чего ты хочешь, это отношения без обязательств, которые позволят тебе свободно путешествовать и писать, переезжать с места на место, я буду рядом на каждом шагу.

— Вся твоя жизнь в Лос-Анджелесе, — шепчу я.

— Только потому, что там находится штаб-квартира «Титан Медиа». Но я смогу работать удаленно.

В его голосе звучит яростная решимость.

— Ты это все, что важно. С тех пор, как я вошел в тот номер отеля, ты изменила весь мой мир. Я видел твою храбрость и твое нежное сердце, и это самое прекрасное, что есть на свете. Я хочу...

Он слегка качает головой.

— Черт, я хочу все, что касается тебя. И я приму все, что ты готова мне дать.

— Чего ты хочешь?

Я крепче сжимаю его руку.

— Скажи мне, Эйден.

— Это ты мне скажи, — отвечает он.

Я качаю головой.

— Дело не только в моих желаниях. Дело в нас. И я хочу услышать, чего хочешь ты.

— Я хочу, чтобы ты жила со мной, — говорит он. — Мне нужны твой смех, твои улыбки. Твои ночные посиделки и ранние подъемы. Я хочу, чтобы ты была рядом на мероприятиях, и я хочу узнать твой мир. Я хочу, чтобы ты показала мне этот город и познакомила со своими родителями, и я хочу убить любого, кто сказал о тебе хоть что-то плохое за эти годы.

Его глаза горят, и его выражение поглощает меня целиком.

— Я хочу, чтобы ты рассказала свою историю. Я хочу, чтобы все узнали правду о том, что произошло на реалити-шоу, даже если это будет выглядеть плохо для моей компании. Я хочу провести с тобой годы. Идти рядом с тобой по любому пути, который приведет тебя твоя работа. Я хочу, чтобы мы вместе занимались серфингом, ходили в походы. Хочу держать тебя в объятиях на диване, пока ты засыпаешь под фильм. Я хочу, чтобы все знали, что ты моя, а я твой. Я хочу обнимать тебя по ночам и хочу, чтобы твоя фамилия изменилась еще раз. Все это эгоистично. Но ты спросила меня, и я честно отвечаю тебе, Шарлотта. Я эгоист. Мне многое дано в жизни, и вот я здесь, прошу большего. Прошу тебя. Потому что, помоги мне Бог, я отдам все остальное, чтобы ты была моей.

Он проводит тыльной стороной ладони по моей щеке. Находит прядь моих волос и нежно накручивает ее на палец.

— Ты с самого начала была такой непредсказуемой, Хаос. Выворачивала меня наизнанку на каждом шагу, пока я не смог думать ни о чем, кроме тебя. И теперь я так влюблен в тебя, что это больно. И хотя я ненавижу тот факт, что причинил тебе боль, я спрашиваю, примешь ли ты меня назад.

Этот момент, кажется, длится вечно.

Так сильно влюблен в тебя, что это больно.

Я смотрю на него и на его волевые черты лица. Он всегда был красивым. Сейчас он так прекрасен, что мне тоже больно.

Его слова льются рекой и наполняют меня теплом.

Слеза скатывается по моей щеке. Зеленые глаза Эйдена расширяются, и его рука скользит вниз, чтобы обнять мое лицо.

— Шарлотта, — шепчет он.

— Ты любишь меня? — шепчу я в ответ.

Он опускает голову в коротком кивке.

— Ты полностью меня уничтожила, Хаос. Для меня нет, и не может быть никого другого.

Я бросаюсь к нему.

Думаю, это удивляет нас обоих. Он обнимает меня с тихим стоном и отвечает на поцелуй. У него мятный вкус. Его губы словно возвращают меня домой.

Я поднимаю голову, которая теперь наполовину лежит у него на коленях.

— Я тоже тебя люблю.

Эйден замирает. Все его тело, кроме рук на моей талии. Они сжимают ее еще крепче.

— Любишь?

— Да. Ты нравился мне с самой первой встречи. Даже когда ты раздражал, когда сводил меня с ума, когда расстраивал... Ты всегда мне нравился. За те несколько недель, что мы провели вместе, это чувство стало сильнее. Мне казалось, что я тону и плыву одновременно.

— Я понимаю, о чем ты.

— Я долго пыталась с этим бороться. Но это не... не из-за шоу. Наверное, потому, что я боялась, что мне причинят боль.

Мой лоб упирается в его, мы оба тяжело дышим.

— И я боялась, что меня раскроют. Боялась совершить глупую ошибку.

Он гладит меня по спине медленными, успокаивающими движениями.

— Тебе было больно. И ты исцелялась.

— Я думала, что все позади, — шепчу я. — Но я не осознавала, что чуть не потеряла шанс быть счастливой. Это страшно.

Эйден тихонько усмехается.

— Все это, чертовски страшно, Хаос. Ты можешь погубить меня одним своим словом.

Несколько мгновений мы дышим молча. Счастье медленно разливается по моим венам, опьяняющее и густое, пока его слова не оседают, вызывая тревожную мысль в глубине моего сознания.

— Эйден, — выпаливаю я. — То, что я сказала, когда мы ссорились в начале недели? О том, что ты не должен верить своим... Боже, я даже повторить это не могу.

— Своим собственным хвалебным статьям?

Его голос звучит непринужденно, а руки не перестают гладить меня по спине. Я закрываю глаза от стыда.