Танго алого мотылька. Трилогия (СИ) - Ветер Морвейн "Lady Morvein"

Простые люди слагают прочувственные песни о героях, сражающихся с правительством, превозносят их, и дети, подрастая, пополняют ряды бойцов, заменяя собой тех, кого сожгли, расстреляли, кого казнили перед камерой жутким образом, стараясь запугать противников. Люди начали поклоняться Санта Муэрте, обряжая в подвенечное платье скелет и поднося ему цветы — и культ этот разрастается, заставляя верить, что такая смерть неизбежна.

Кирстин слушала всё это, но не удивлялась ничему.

— В мире полно психов, — подытожил Рей.

— На самом деле, я не могу сказать, что это психоз, — произнесла Кирстин задумчиво, — они просто видят мир кардинально отлично от нас. Как иначе видели его первобытные племена, викинги или римские рабы… Даже люди средних веков видели его совсем не так, как мы. Только в Возрождение люди стали чем-то походить на нас.

— Не знаю. Судить не берусь, — Рей встал и, без спроса поцеловав Кирстин в висок, направился к себе. В эти дни он большую часть времени проводил в кабинете, совещаясь с Йонасом и ещё парой доверенных людей. Так что как бы Кирстин ни нужно было его общество, она, теперь уже вынужденно, оставалась в одиночестве.

Кроме того, дом и охрана Рея больше не казались ей неприступными. Она необыкновенно отчётливо ощутила, что находится на войне, где люди убивают друг друга всерьёз. Кирстин и раньше понимала, что отходить от охраны хотя бы на пару шагов может быть рискованно, но теперь и рядом с ней не чувствовала себя в безопасности. Единственным человеком, рядом с которым Кирстин по-прежнему было спокойно, стал Рей.

Кирстин не сопротивлялась, когда после долгих разговоров с подручными Рей выходил в гостиную и обнимал её — со спины, потому что Кирстин по большей части стояла неподвижно и смотрела в окно. Напротив, она закрывала глаза и откидывалась ему на грудь.

— Всё будет хорошо, — говорил Рей.

Кирстин кивала, хотя и не испытывала уверенности в его словах, и они долго стояли так.

Однако о встрече с Торренсом Кирстин рассказывать не спешила. Слова полицейского очень удачно наложились на её собственные попытки осмыслить, что происходило в её жизни последний год.

С определённой точки зрения Торренс был прав. Она была жертвой — и что самое неприятное, оказалась одной из тех жертв, что влюбляются в своих насильников.

Это было так — и не так. Кирстин вспоминала самые первые свои бессонные ночи с телефоном в руках и теперь по-новому осознавала, что тот человек, которому она доверилась когда-то от и до, в самом деле с ней. В самом деле любит её. И всё остальное, что произошло в промежутке между их знакомством и этим осознанием, можно было забыть как страшный сон.

Но, пытаясь забыть, Кирстин лишь снова вспоминала подвал и липкое ощущение страха, чужого человека — не Рея — касавшегося её и рассматривавшего со всех сторон. Да, возможно, для неё всё и кончилось хорошо. Но были ещё девушки в яхтклубе, беловолосая шведка со шрамом через всё лицо и мёртвая арабка… И сколько их таких не вернётся домой, Кирстин не могла представить.

— Сколько жертв у тебя бывает в год? — спросила она как-то, когда они с Реем стояли так, глядя в окно.

Рей вздрогнул.

— Мы не называем их так, — ответил тот.

— Не сомневаюсь, — горькая усмешка промелькнула у Кирстин на губах, — наверное, вы зовёте их игрушками или, как сказал Майкл… питомцами… За меня ты заплатил два миллиона восемьсот. Но я слышала, что в бордели в Германии человека могут продать за пару тысяч, это так?

— Так, — не стал спорить Рей, — на тебя был именной заказ. Вернее… на девушку с твоим типажом. Я увидел тебя и понял, что ты подойдёшь.

— А если бы не подошла… Ты бы продал меня за пару тысяч? Мне столько заплатили за садового зайца, которого я вырезала в октябре, — горькая усмешка пробежала у Кирстин по губам.

— Если хочешь узнать свою цену в денежном эквиваленте — то во время торгов ставки дошли до двух семисот. Но после первой выставки мне уже предлагали три с половиной. Для сравнения… Ханна и Марта были проданы за четыре миллиона вдвоём.

— Я, наверное, должна быть польщена, — улыбка замерла на губах Кирстин. — И если я надоем тебе, как они…

— Кирстин, — руки Рея на плечах Кирстин сжались сильней, — мы с тобой об этом уже говорили. Подобное исключено.

— Мне кажется, ты не из тех людей, кто знает, что будет через месяц.

— Я… наверное, нет. Но в том, что касается тебя, я уверен на все сто.

— Я не собиралась ругаться, Рей, — Кирстин чуть развернулась в его руках и заглянула Рею в лицо. — Я хотела узнать… сколько их бывает в год. Вот и всё.

Рей поджал губы и какое-то время молчал.

— Вначале, когда я вошёл в этот бизнес, от меня требовали поставлять порядка ста пятидесяти человек в год, — Кирстин вздрогнула и хотела вырваться из его рук, но Рей её удержал. — Не то чтобы я был большим гуманистом, но посчитал правильным оптимизировать этот процесс. Те, кого мне предлагали, уходили бы по названной тобой цене. Но нам с Майклом удалось договориться о переходе в иной формат. Шейхи и кое-кто из их друзей делали именные заказы или заказы на внешность, как это было с тобой. Через модельное агентство подобрать подходящих кандидаток было легко. Были и те, кто с интересом относился к предложению уехать поработать на Ближний Восток. Они прекрасно представляли, о чём речь. Но это — экзотика и обещание богатой жизни. Это шанс получить влияние и богатство, которых в Европе они никогда бы не нашли.

— И рискнуть жизнью.

— Любая прибыль предполагает риск.

— А такие, как этот американец?

— Мы проверяем тех, кто покупает у нас товар. Предполагается, что девушки не попадут в руки к ублюдкам и садистам. А я, в свою очередь, не вляпаюсь в дело об убийстве — как сейчас. Но промашки возможны всегда.

Рей помолчал.

— Я не буду оправдываться перед тобой, Кирстин. В большинстве случаев мне не жаль тех, кто попадает в подобные обстоятельства. А тебе, — он повысил голос, предчувствуя возражения, — наверняка станет их жаль. Я просто пытаюсь сказать, что стараюсь найти ту грань, на которой смогу существовать.

— Не понимаю, зачем это тебе, Рей. У тебя мало денег?

— В начале денег было не так уж много. Да и то, что кажется тебе богатством — намного меньше того, что имеют люди на страницах Forbes, — Рей снова помолчал, — маловероятно, что мне удалось бы развить бизнес, если бы я не имел контактов в соответствующей среде. Среди тех людей, кто покупает у меня живой товар. Десять лет назад для них всех я был просто неудачным отпрыском семьи Мерсер. Для тех, кто не входит в мой теневой бизнес, я остаюсь таким и сейчас. Но те, кто состоит в яхт-клубе, в определённой степени от меня зависят. Я знаю о них слишком много, чтобы они не считались со мной. В свою очередь я до некоторой степени завишу от них.

— Ты так и не ответил на мой вопрос.

— Мне нужно было объяснить, чтобы ты поняла. Бывает порядка пяти именных заказов в год. Ещё есть «каталог». Там представлены те модели из нашего агентства, которые могут заинтересовать постоянных партнёров. Из него за год тоже выбирают порядка пяти — десяти человек. Им предлагается контракт. Они знают, на что соглашаются. В общих чертах. И есть ещё заказы, от которых нельзя отказаться.

— Ханна и Марта знали, на что идут?

— Да, — резко ответил Рей и тут же добавил, — правда… с ними это обсуждал Майкл. Я тогда уже начал терять интерес к делам.

Отметив для себя последние слова, Кирстин решила сосредоточиться на другом.

— Майкл… — повторила Кирстин, — ты уверен, что можешь ему доверять?

— Я знаю его десять лет… — без особой уверенности сказал Рей, — он — мой единственный друг, Кирстин. Если не доверять ему — то уже некому…

Кирстин тогда промолчала. Она пока не хотела говорить о том, что к ней вообще подходил Торренс. Мало верила в то, что сможет так спокойно отдать Рея в руки полиции, хотя и мечтала расправиться с похитителями весь прошедший год. И в то же время возможность решать предпочитала оставить за собой.