Непримиримая одержимость - Анис Дрети

— Мама приняла слишком большую дозу! Кайден нашел её на полу и помчал в больницу. Он не виноват, что врачи не смогли её спасти.

Джо злобно уставился на меня. Я лишь приподнял бровь, бросая ему вызов найти трещину в моей истории. Я позаботился о том, чтобы ничто не могло привести ко мне.

— Он не пролил ни одной слезы по покойной матери.

Дэймон закрыл глаза.

— Это не значит, что он не скорбит.

О, еще как значит.

— Каждый переживает горе по-своему, папа.

Мы находились в больничном крыле, где наша мать сделала свой последний вдох. Пока мы ждали оформления документов и выдачи тела, Джо придумал план отправить меня в школу-интернат. Интернат был благозвучным названием для психиатрической лечебницы, и, зная отца, вероятно, самой ужасной из них. Однако Дэймон настаивал на том, чтобы поехать со мной. Джо взбесился от такого предложения. Во-первых, он не хотел отсылать своего наследника. Во-вторых, Джо планировал сплавить меня в место пострашнее любой клиники – туда, где я никогда больше не увижу дневного света. Если бы Дэймон поехал со мной, руки Джо были бы связаны, и ему пришлось бы отправить нас в какую-нибудь престижную школу в Швейцарии. Дэймон тоже это понимал. Он был дипломатичен, а не глуп.

— Я вижу зло в этом мальчишке, — пробормотал отец, говоря обо мне так, будто меня здесь не было. — Он должен уехать. Я больше не могу на него смотреть.

— Мы только что потеряли маму, — с раздражением ответил Дэймон. — Хоть раз поведи себя как взрослый, папа. Утешь своих сыновей. Не вини нас в маминой смерти.

Джо отшатнулся, как от пощечины.

— Я знаю, ты никогда не причинил бы вреда своей матери. — Он протянул руку, чтобы утешить любимого сына.

Дэймон отстранился от прикосновения. На его лице застыла гримаса обиды.

— Тогда перестань пытаться сослать моего брата. Потому что если ты это сделаешь, я поеду вместе с ним. Не хочу разрушать твои иллюзии, но близнецы – это неразлучный комплект.

Джо явно задели слова Дэймона, но недостаточно, чтобы изменить его намерения.

— Я знаю, что ты хороший мальчик, Дэймон. — Отец посмотрел прямо в мои бездушные глаза. — Но он должен уехать. Врачи сказали, что твою мать еще можно было спасти, и я точно знаю – он специально привез её слишком поздно. Я больше не могу на него смотреть, не после того, как он убил её.

И вновь я был впечатлен своим слабоумным отцом. Обычно он не был таким проницательным.

А вот Дэймон оказался слишком ослеплен горем, чтобы видеть очевидное.

— Хватит. — Он резко взмахнул рукой. Это было настолько неожиданно от моего уравновешенного близнеца, что отец сразу замолчал, а я поднял на него взгляд.

Хм. Похоже, смерть матери повлияла на него сильнее, чем я ожидал. Что ж, со временем Дэймон поймет, что это к лучшему.

— Пожалуйста, Дэймон, не уезжай с ним, — умолял отец. — В такое время ты должен быть здесь, с семьей.

— Как и Кайден.

— Ему наплевать на нас.

Это была правда.

Я вернулся домой раньше, чем ожидалось, и застал мать в разгаре припадка. Вот почему нельзя смешивать наркотики с алкоголем.

Она беспомощно посмотрела на меня, и её глаза расширились, когда мать осознала, что это я, а не Дэймон, нашел ее на полу. Она молча умоляла о помощи, хотя мы оба знали, что шансы на то, что я помогу ей, ничтожно малы.

Конечно, до больницы было всего пять минут езды, и у неё оставалось как минимум тридцать минут до того, как симптомы проявятся и вызовут повреждение мозга, возможную остановку сердца и в конечном итоге смерть. Мне было почти пятнадцать, я умел водить. Всё, что мне нужно было сделать, – это взять ключи и забросить её на заднее сиденье одной из наших машин. Черт, я мог бы даже вызвать скорую.

Но мне пришлось просчитать шансы.

Так вышло, что я застал её во время припадка от передозировки. Поскольку мать не была заинтересована в том, чтобы изменить свой образ жизни, это могло повториться снова, и она бы умерла независимо от моих сегодняшних действий.

Пагубная зависимость нашей матери превратилась в настоящую проблему. Дэймон лично возил её в реабилитационный центр четыре раза за два года. Она не могла вынести разлуку со своим золотым ребенком, поэтому брат и отец чаще всего останавливались в ближайших отелях.

У нас с близнецом были разногласия, но я всегда восхищался его умом. Он разбирался в технологиях и мог достичь великих целей, если бы сосредоточился на них. Вместо этого Дэймон позволял матери тянуть его за собой в её бесконечную спираль саморазрушения.

До выпуска из школы у меня оставалось полгода. Дэймон мог бы быть на том же пути. К сожалению, из-за матери он пропустил слишком много занятий, играя роль её эмоциональной поддержки во время каждой «реабилитации». Только она никогда не выздоравливала – возвращалась домой, чтобы снова начать тот же порочный круг. Это сказывалось на будущем Дэймона. Он должен был заниматься своим делом, а не жить на чемоданах в удаленных горных курортах.

Позволить ей умереть было необходимым, но просчитанным риском. Хотя я оказывал своему близнецу услугу, это не должно было выглядеть так, будто я был причастен.

Вместо того чтобы поднять её с пола, я пододвинул стул и запустил секундомер на телефоне. Мне нужно было отвезти её в больницу ровно в тот момент, когда она будет балансировать на грани смерти. Всё должно было выглядеть так, будто я пытался помочь ей, обеспечив при этом, чтобы врачи уже ничего не могли сделать для её спасения. Повреждение мозга и недостаток кислорода должны были успеть проявиться.

Она смотрела на меня с отвращением и пониманием, что всё это время была права насчет меня, пока я ждал её смерти. Я лишь пожал плечами. Несмотря на её убежденность, я дал ей умереть не из-за ненависти. Фермеры усыпляют больных животных, чтобы избавить их от страданий. Люди ничем не отличаются. Мать была больна и не проявляла никаких признаков улучшения. Она всё равно никогда бы не поправилась и в конце концов скончалась бы – независимо от моих действий. По крайней мере, если она умрет сейчас, у Дэймона появится шанс на блестящую карьеру. Если бы она умерла позже, то успела бы окончательно испортить его будущее.

Чего я не учел, так это реакции Дэймона. Конечно, я ожидал некоторых слез по усопшей матери. Но я предполагал, что в конечном счете он почувствует облегчение. Она была препятствием на его пути к величию. Было непрактично желать сохранить такую обузу.

Глядя на Дэймона сейчас, можно было подумать, что он чувствует что угодно, кроме облегчения. С каждой секундой он становился всё более взвинченным.

— Клянусь Богом, пап. Если ты еще раз обвинишь Кайдена, тебе не придется выставлять его. Мы сами уедем.

— Я не пытаюсь выставить тебя. Просто пойми, Дэймон. Я не могу жить под одной крышей с тем, кто убил мою жену.

Дэймон выпрямился во весь рост, его ноздри раздулись от гнева.

— Если бы Кайден хоть пальцем тронул маму, я бы сам закопал его на шесть футов под землю. Я точно знаю, что он на это не способен, и то, что ты этого не видишь, – твоя проблема, а не наша. Я люблю тебя, пап, но, серьезно, отвали уже.

Я в шоке уставился на Дэймона. Неужели я сломал его окончательно?

Пока отец продолжал орать, я вышел из комнаты и поднялся на крышу, чтобы выкурить сигарету. Впервые я усомнился в своих действиях. Я сделал Дэймону огромное одолжение, но он выглядел полностью раздавленным. Это было тревожно. Я никогда не видел его таким. Возможно, их связь была глубже, чем я думал.

Дэймон всю жизнь жертвовал чем-то ради меня. Когда нам было двенадцать, он больше всего на свете хотел получить дурацкую игровую приставку. Мать запретила мне играть, и он был готов отказаться от приставки в знак солидарности.

А теперь я отнял у него самого важного человека в его жизни. Мы оба сходились в одном – Джо Максвелл был идиотом. И пока Дэймон дипломатично терпел отца, его опорой, как ни иронично, была наша мать-наркоманка. Без неё у него не осталось поддержки, потому что я не мог обеспечить её брату.