Условия соглашения (ЛП) - Секстон Мари

- Но я это сделал. Тебе следовало бы наказать меня, а не награждать.

- Нет, Ривер. Мне нужно было, чтобы ты был уверен.

- Я вообще не должен был сомневаться. Я должен был догадаться...

- Ты не мог этого сделать, - повторил Фил, на этот раз тверже. - У любого человека на твоем месте, любого человека на твоем месте, возникли бы сомнения.

- Прости.

- Прекрати. Помнишь наше новое правило? Больше никаких извинений, особенно в постели. Я бы сказал, что ты прощен, но прощать нечего. - Он наклонился и поцеловал Ривера в то единственное место, до которого смог дотянуться, это оказался изгиб его спины, он продолжал плакать на коленях у Фила. - Я рад, что ты вернулся, Ривер. Ты даже не представляешь, каким счастливым ты меня сделал.

- Я не спал с ним. Я знаю, ты боишься спросить, потому что не хочешь слышать, что я спал, но это не так. Я не смог. Я хочу, чтобы ты знал…

- Тише. - Фил хотел сказать, что это не имеет значения, но это было не так. Он бы понял, но не мог отрицать, что почувствовал облегчение, узнав, что этого не произошло. - Мне больше ничего не нужно знать. Все, что имеет значение, это то, что ты здесь.

Ривер сел. Он не сводил глаз с ключицы Фила.

- Почему ты не хотел отдавать это мне? - Спросил Ривер. - Что ты имел в виду, говоря о сомнениях?

Фил приложил ладонь к щеке Ривера, размышляя, сможет ли он выразить все это словами.

- Я чувствую, что больше не узнаю себя. Я хочу, чтобы ты был здесь, вот так, привязанным ко мне, таким, каким ты был раньше. Но еще я хочу убежать с тобой в горы и никогда не возвращаться. Я хочу все контролировать, потому что только так я чувствую себя в безопасности, но я устал этого хотеть. Я хочу сказать тебе, что готов попробовать что-то новое, но это пугает меня больше, чем я могу выразить словами. Я боюсь, что все пойдет не так. Я занимаюсь этим так долго, что понятия не имею, как стать кем-то другим, кроме того, кто я есть. Но прямо сейчас то, кем я являюсь, не укладывается в голове. - Он покачал головой, разочарованный своей неспособностью охватить все это. - Я не могу этого объяснить. Это не имеет никакого смысла даже для меня. У меня такое чувство, что я живу чьей-то чужой жизнью, и я не знаю, какой должна быть моя собственная жизнь.

Ривер нахмурил брови.

- Есть ли причина, по которой ты должен знать ответы на все эти вопросы прямо сейчас?

Вопрос был таким простым, что Фил растерялся.

- Оставлять это в подвешенном состоянии нечестно по отношению к тебе. Ты имеешь право заранее знать, чего ожидать. Ты имеешь право ознакомиться с условиями, прежде чем соглашаться.

Ривер улыбнулся.

- За исключением того, что мне не нужно знать. Ничто из этого не имеет для меня значения. - Он коснулся ошейника на своей шее. - Я буду носить это, пока ты не скажешь мне снять его. Если ты отдашь мне приказ, я подчинюсь. Если ты не будешь отдавать приказы, я буду действовать по своему усмотрению. Если мы будем жить здесь так, а в горах по-другому, я не против. Если каждый день все будет по-другому, в зависимости от того, как ты себя чувствуешь, я буду с этим работать. - Он поднялся на коленях, прижавшись лбом к лбу Фила. Он обнял Фила за талию. - Я хочу быть с тобой. На самом деле все остальное меня не волнует.

Это был самый лучший ответ, который только мог дать Ривер. Фил больше не мог сдерживать слезы. Он поперхнулся, решив взять себя в руки.

- Кстати, - сказал Ривер, и его улыбка стала кокетливой, - мне очень нравится твоя борода.

Разрываясь между смехом и слезами, Фил притянул Ривера к себе и поцеловал. Он все еще был напуган. Все еще волновался. Все еще не понимал, что ждет его впереди, но решил оставить все как есть. На данный момент Ривер вернулся к нему, и он не хотел терять ни минуты на разговоры. Он никогда не умел говорить правильные слова или выражать свои чувства, но это у него получалось. Он уложил Ривера на кровать, и они принялись срывать одежду друг с друга. Цепочку пришлось отцеплять достаточно долго, чтобы Ривер успел снять футболку, но как только она снова была надета, Фил воспользовался ею. Он толкнул Ривера обратно на кровать, используя крючок в изголовье, чтобы закрепить цепь. Это означало, что Ривер был привязан и лежал на спине. Ривер мгновенно подчинился, приняв послушание со стоном благодарности. И все же Фил держался за цепь, прижимая Ривера к подушке, пока они целовались. Впервые за много лет ему захотелось связать кого-нибудь. Он понял необходимость по-настоящему владеть кем-то, но все его снаряжение для бондажа находилось в другом конце дома, в темнице. Он хотел этого, но не нуждался в этом. Ривер уже давно научился повиноваться, не будучи связанным. Он обхватил подушку по обе стороны от головы, чтобы не нарушить правила.

Фил поцеловал его, и Ривер раздвинул ноги, приподняв колени, умоляя если не губами, то всем телом. Фил возился со смазкой, отчаявшись так, как не мог припомнить ни с одним из своих прошлых любовников. Он говорил себе, что должен быть медленным. Он должен быть осторожен. Он должен убедиться, что Ривер готов.

Но ему не нужно было в этом убеждаться. Он знал.

Он скользнул внутрь, медленно, но легко, его глаза были прикованы к Риверу, одна рука все еще держалась за цепь. Он вошел полностью, настолько глубоко, насколько Ривер мог его принять, и все же он продвинулся еще глубже. Ривер заскулил. Фил понимал, что, возможно, отчасти это было больно, но в основном потому, что это было то, чего они оба ждали. Ривер боялся, что никогда не сможет этого дать.

- Пожалуйста, - прошептал Ривер. Нарушая правила, но кого это, черт возьми, волновало? - Пожалуйста, учитель.

Все, что Фил сдерживал, вырвалось наружу. Слезы. Душевная боль. Ошеломляющее облегчение. Все это слилось в один неутолимый голод, простую животную потребность раствориться в другом человеке. Он повис на цепи Ривера, его движения были быстрыми и сильными. Он поцеловал Ривера. Свободной рукой он потянул за волосы. Он провел губами и зубами по шее, груди и плечам Ривера. Он поддался глубокой, темной ярости, решив во что бы то ни стало завладеть Ривером. Кровать с грохотом ударилась о стену, цепь звякнула в такт. Ривер вскрикнул в основном от удовольствия, но Фил услышал его удивление. Он услышал, как тот вскрикнул от боли, когда Фил впился зубами в шею Ривера. Фил не остановился. Не то чтобы он хотел причинить Риверу боль. Просто все это меркло перед первобытной потребностью обладать. Держаться за Ривера и никогда не отпускать. Чтобы, наконец, дать выход бушующей в нем буре. Его ярость достигла пика, и все его существо вырвалось наружу, когда он кончил. Он прижался к Риверу, тяжело дыша. У Ривера стало влажно на животе. Он достиг кульминации где-то в этот момент, а Фил даже не заметил этого. И внезапно все это обрушилось на него. Потратив всю свою энергию на секс, Филу больше нечем было занять свой разум. Это нахлынуло на него волной, вырвав рыдание из груди. Он ненавидел, когда кто-нибудь видел его таким, даже Ривер, но спрятаться ему было негде. Сбежать было невозможно, и поэтому он сделал то, что, что должен был сделать в ту минуту, когда Ривер вернулся в свою комнату.

Он заплакал.

Он старался молчать, отчаянно пытаясь скрыть свою слабость, но не мог унять дрожь в теле, когда темная буря разрушила его оборону. Он даже не мог бы сказать, почему плакал, от радости, горя или просто от облегчения, зная, что ему больше не нужно бороться. Поток эмоций едва не захлестнул его, прежде чем утечь, как вода сквозь сложенные чашечкой ладони, оставив его, наконец, опустошенным. Ему потребовалось некоторое время, чтобы прийти в себя, вернуться к рациональной, упорядоченной части своего сознания, ухватиться за нее, как за спасательный круг. У него болели глаза и жгло горло. И все это время Ривер прижимал его к себе, шепча ему на ухо что-то успокаивающее.

- Боже мой, - прошептал Фил, ненавидя себя за то, что потерял контроль над собой. Он редко чувствовал себя таким глупцом. - Прости.

- Если мне нельзя извиняться, то и тебе тоже.