История Великого мятежа - "лорд Кларендой Эдуард Гайд"

Когда же на следующее утро герцог Ричмонд огласил заранее подготовленные вопросы, вестминстерские комиссары, явным образом обескураженные, удалились в соседнюю комнату на совещание, которое затянулось надолго. Стороны собрались вновь лишь после обеда, и граф Нортумберленд объявил, что хотя смысл терминов, почему-то вызвавших недоумение у комиссаров Его Величества, вполне очевиден, граф Лодердейл готов их специально разъяснить. Однако граф - молодой человек, не умевший излагать свои мысли связно и невозмутимо и к тому же говоривший не совсем разборчиво - еще более запутал дело своей неудачной речью, и комиссары короля потребовали на сей счет письменного разъяснения, без которого они не смогут дать ответ на уже сделанные им предложения. Требование это, нисколько не противоречившее правилам переговоров, установленным самим же Парламентом, сильно раздосадовало шотландцев, и граф Лоуден сердито возразил, что королевские комиссары, домогаясь письменного разъяснения совершенно очевидных вещей, лишь тянут время; после чего не без раздражения попросил их удовлетвориться устным ответом, дабы стороны могли наконец продолжить обсуждение.

Комиссары короля еще раз повторили, что подготовить ответ на предложения касательно Ковенанта и служебника они смогут лишь при условии ясного понимания употребляемых в них терминов, а потому вынуждены настаивать на письменном ответе; после чего, не отказываясь от своего требования на сей счет, согласились продолжить переговоры и заслушать на следующем заседании доводы богословов обеих сторон за и против епископального устройства церкви.

Со стороны короля в обсуждении церковных вопросов участвовали помимо д-ра Стюарда (одного из комиссаров), д-р Шелдон (впоследствии архиепископ Кентерберийский), д-р Лейни и д-р Ферн (впоследствии, соответственно, епископы Илийский и Честерский), д-р Поттер (впоследствии декан Вустерский) и д-р Гаммонд; со стороны Парламента помимо м-ра Александра Гендерсона (одного из комиссаров) м-р Маршал, приходский священник в Эссексе, один из виднейших проповедников своей партии и старший армейский капеллан, м-р Вайнс, священник из Уорвикшира и ученый человек (оба они были членами Собрания богословов и людьми весьма сведущими в церковных вопросах), м-р Чейнел, член совета Мертон-колледжа в Оскфорде, и еще несколько особ.

М-р Гендерсон в своем выступлении больше полагался на риторику, чем на логику. Он заявил, что перемены в церковном строе необходимы для сохранения государства, которое пребывает ныне в страшной опасности и не может быть спасено каким-либо иным способом; что сохранить прежние формы и церкви, и государства уже невозможно (и это признали в своей мудрости Парламенты обеих наций), и следует пожертвовать чем-то одним для спасения другого; что в жертву нужно принести епископальный строй, сам по себе нецелесообразный, противный религии и к тому же упраздненный во всех реформированных церквах Европы, кроме английской; что англиканские епископы со времени Реформации благоволили к папизму и упорно держались за католические порядки и обычаи, а недавно даже ввели новшества по образцу римской церкви, возмутившие протестантов Германии, Франции, Шотландии и Голландии; что их действия явились причиной войны между Англией и Шотландией, ирландского мятежа и нынешней Гражданской войны в Англии - и потому Парламент, стремясь к единству всех протестантских церквей (ибо только оно позволит уничтожить папизм), решил заменить старое и пагубное церковное устройство новым, согласным с благочестием и истинной религией, и теперь надеется, что король поддержит его в этом праведном деле, каковое непременно послужит к славе Его Величества. Далее Гендерсон сказал, что текст ответа, данного в старину одним английским королем на предложение изменить законы - “Nolumus leges Angliae mutare” [36] - заключает в себе неточность,  ибо ни один король не мог поставить себе за правило запрет на любые изменения в законах; напротив, большинство королей изменяли законы ради блага подданных, а значит, вместо “mutare” [37] здесь должно стоять “mutari”; смысл же всего этого высказывания таков: «Мы будем изменять законы всякий раз, когда это необходимо, но не позволим, чтобы их в дерзкой своей самонадеянности изменяли другие лица без нашего согласия». Впрочем, заверил Гендерсон, они его единомышленники не собираются дерзко принуждать короля к преобразованию церковного строя, но лишь надеются, что он сделает это добровольно, во благо обоих своих королевств. В заключение Гендерсон выразил желание узнать, почему Его Величество не хочет поступить по совету своего Парламента и упразднить епископальную систему в Англии - ведь, дав согласие на ее отмену в Шотландии, он тем самым показал, что не считает эту форму управления церковью абсолютно необходимой для существования христианской религии.

Отвечая Гендерсону, д-р Стюард сказал, что хотя, по его убеждению, доказать незаконный и антихристианский характер церковного строя, установленного в Англии в момент принятия христианства, непрерывно с тех пор существовавшего и весьма способствовавшего расцвету христианской веры, совершенно невозможно, однако он ожидал, что люди, вознамерившиеся этот строй уничтожить и желающие склонить к этому шагу короля, попытаются доказать, что епископальная система незаконна п порочна по самой своей сути. Между тем м-р Гендерсон, продолжал Стюард, благоразумно воздержался от такого рода доводов (хотя в своих публичных проповедях и печатных трудах сторонники Парламента без всякого стеснения именуют епископат «антихристианским»), а говорил лишь о дурных следствиях его существования и о великом благе, имеющем воспоследовать по его упразднении (о каковом благе мы бессильны судить хотя бы потому, что нам пока не известно, чем именно Парламент хочет заменить прежний церковный строй); а поскольку важнейшим аргументом в пользу предлагаемого ныне грандиозного преобразования служит достижение единства с иноземными протестантскими церквами, то он, Стюард, желал бы узнать, порядкам какой именно церкви Парламент намерен подражать, ибо он ясно видит, что изложенное в новом Руководстве по богослужению совершенно не похоже на то, что мы находим в существующих ныне реформированных церквях. Он не возьмет на себя смелость о них судить, однако  ему достоверно известно, что ученейшие их представители сетуют на несовершенство проведенной в их странах Реформации - и как раз по причине упразднения епископата - зато к англиканской церкви, его сохранившей, они относятся с неизменным уважением. Затем Стюард остановился на происхождении института епископата и привел аргументы, обыкновенно используемые учеными людьми в доказательство того, что без епископов невозможно ни посвящение в сан, ни, следовательно, совершение таинств и отправление культа. О санкции короля на отмену епископальной системы в Шотландии, заключил свою речь Стюард, он здесь рассуждать не намерен; что же до Англии,то коронационная присяга, прямо обязывающая короля защищать права церкви, сама по себе сделала бы его согласие с предложениями Парламента незаконными и противными совести.

На обсуждение подобных предметов богословы употребили весь этот день и большую часть следующего, однако уполномоченные короля так и не смогли получить от парламентских комиссаров письменного ответа на вопрос, действительно ли они считают незаконной систему управления церковью посредством епископов.

Когда первые три дня были близки к завершению, и шотландские комиссары недовольно заметили, что стороны так и не достигли согласия, канцлер Шотландии разразился долгой и гневной речью. Он назвал епископов единственными виновниками смуты в Шотландии и Англии, вспомнил попытку архиепископа Кентерберийского ввести в Шотландии англиканскую литургию и каноны и посетовал на то, что аргументы богословов, неопровержимо доказывающие, что институт епископата отнюдь не восходит к Писанию, а следовательно, может быть законным образом упразднен Парламентом, не действуют на комиссаров короля, из чего он вынужден сделать вывод, что они вовсе не желают мира. Закончил свое выступление Лоуден еще более грубыми и дерзкими словами.