Политическая история Римской империи - Циркин Юлий Беркович

На первом этапе войны участие в ней принял сам император, прибывший на остров вскоре после первых побед римской армии. Бриты не ожидали римского вторжения. В первой битве был разбит Каратак, бежавший к своему брату. Большой вклад в победу внес командир II легиона Т. Флавий Веспасиан. Затем римляне переправились через р. Тамиз (Темзу) и позже захватили Камолодун, бывшую столицу Кунобелина. Прибывший на остров Клавдий объявил об образовании провинции Британии с центром в Камолодуне, рядом с которым римляне построили новый город, и назначении Плавция ее наместником.

Вскоре император с торжеством вернулся в Рим, где справил триумф за победы в Британии. Он был так горд ими, что в честь их назвал своего сына Британником^[60]. Ряд местных вождей и царьков признали римскую власть, а один из них — вождь племени регнов Когидумн даже получил римское гражданство и титул царя и легата Августа. Однако завоевание еще было далеко не завершено. Каратак бежал в западную часть острова и продолжил там сопротивление. С большим трудом Плавций разгромил его. Преемник Плавция П. Осторий Скапула воспользовался раздорами между племенами и сумел подавить новое и очень опасное восстание бритов, а затем еще более расширить границы римских владений. Но говорить о завоевании острова нельзя, так как войны в Британии продолжались еще не менее столетия, а северная часть острова (Каледония) так и осталась независимой.

Всеми этими акциями Клавдий ясно показывал, что он является истинным наследником Цезаря, Августа и Германика. Много занимаясь историей, он прекрасно знал, что именно впечатляющие внешнеполитические и военные акции более всего способствуют укреплению власти. Цезарь был первым римлянином, пересекшим, как тогда утверждали, Океан. Он, Клавдий, не только стал вторым, но и превзошел Цезаря, ибо совершил то, чего не смог сделать тот, а именно — завоевал Британию. Наделе завоевание было далеко не завершено, но пропаганда сделала свое дело. Недаром сына император, как уже было сказано, назвал Британником. Катастрофа в Тевтобургском лесу и переход к оборонительной политике должны были остаться эпизодами, не влиявшими на общее направление римской политики. Рим по-прежнему должен был стремиться к реальному подчинению всего мира, и он, Клавдий, делал для этого решительные шаги. Оборонительная политика была забыта.

После сравнительно недолгого, но очень бурного и весьма запоминающегося правления Калигулы принципат Клавдия казался временем спокойствия и стабилизации. Он отказался от попытки Калигулы одним решительным ударом превратить принципат в самодержавную монархию и, казалось, вернулся к принципам правления Августа. Сенат снова стал играть свою роль в государстве, которая была фактически отнята у него Калигулой. Сенаторы получили даже возможность спорить с принцепсом, чего при Калигуле нельзя было и вообразить. Однако на деле правление Клавдия стало очень важной вехой на пути значительного усиления монархических элементов принципата в ущерб республиканско-сенатским.

Прежде всего правление Клавдия стало важным этапом в создании имперского бюрократического аппарата. Принцепс публично выказывал всяческое уважение сенату, но на деле отбирал у него одну за другой многие важные функции, передавая их своему аппарату. Еще при Августе, как уже говорилось, сформировался совет принцепса. Но большой роли ни при нем, ни при Тиберии он не играл, а при Калигуле и вовсе не функционировал. Клавдий не только восстановил его деятельность, но сделал его постоянным, придав ему более четкую структуру и включив в его состав тех людей, которым он особенно доверял и с кем постоянно советовался. Без предварительного обсуждения в совете он не передавал никаких дел в сенат, что фактически ставило совет над сенатом.

Еще большее значение имело преобразование канцелярии принцепса. Она была увеличена количественно и разделена на отдельные департаменты. Некоторые из них существовали и раньше, но теперь все это обрело стройную систему. Один департамент (ab epistulis) стал общим секретариатом: принимал различные донесения, выпускал распоряжения о назначениях на службу, составлял инструкции, издавал императорские эдикты. Через него принцепс осуществлял общее руководство всей имперской бюрократией, как центральной, так и провинциальной. Другой департамент (a rationibus, позже его глава стал называться rationalis) ведал финансами. После его создания впервые стало возможным получить полное представление о бюджете государства. Третий департамент (a libellis) принимал прошения частных лиц и частично ведал юридическими вопросами, что давало возможность императору не только устанавливать обратную связь с населением, но и самостоятельно решать различные юридические проблемы. Был создан специальный департамент a studiis, занимавшийся библиотеками и культурными проблемами. Во главе всех департаментов Клавдий поставил своих особо доверенных вольноотпущенников Нарцисса, Палланта^[61], Каллиста и Полибия.

Вообще, в это время при отсутствии сколько-нибудь разработанной бюрократической системы и подготовленного чиновничества значение доверенных и преданных лично императору, а не государству отпущенников резко возросло. И Август, и Тиберий активно использовали некоторых особо доверенных отпущенников для выполнения ими тех или иных важных поручений. Значительной была их роль у Калигулы. При Клавдии она неизмеримо возросла. Они занимали самые разные ступени в формировавшемся императорском государственном аппарате. Граница между личным хозяйством и двором принцепса и государством в значительной степени стирается. Размеры императорской собственности резко увеличились. Август был очень богатым человеком, что позволяло ему, как говорилось выше, весьма щедро одаривать римскую толпу, а в первое время и армию, и ветеранов.

Репрессии Тиберия и Калигулы, сопровождавшиеся конфискациями, еще более увеличили собственность принцепса. А ею, естественно, управляли доверенные лица хозяина, какими являлись его вольноотпущенники. Частичное хотя бы стирание грани между личным и государственным имуществом вело и к управлению последним вольноотпущенниками самого Клавдия. Кроме того, он мог принимать во внимание, что они не могут иметь политических амбиций и, следовательно, нет опасности использования ими своего положения для свержения принцепса. Более того, их благополучие и, может быть, даже жизнь зависели от жизни и сохранения власти Клавдия. Особенно видное положение при нем заняли Нарцисс и Паллант, превратившиеся если не во всесильных, то, во всяком случае, в очень влиятельных фаворитов.

Этим Клавдий не ограничился. Был создан ряд должностей префектов и прокураторов, занимавшихся отдельными делами государственного и хозяйственного управления. Так, управление резко увеличившимся личным имуществом принцепса было поручено специальному прокуратору a patrimonio. Вместо сенатского квестора, управлявшего Остией, Клавдий стал назначать своего прокуратора остийского порта. Императорский префект теперь контролировал государственную казну — эрарий, ранее находившуюся в ведении сената. Резко возросло значение императорской казны — фиска. К нему, в частности, перешли от эрария снабжение Рима хлебом и раздача денег римской толпе. Что же касается самого эрария, то принцепс реорганизовал его управление. Вместо двух преторов, официально ежегодно избиравшихся сенатом, он поставил во главе его четырех квесторов, им самим назначаемых сроком на 3 года. Наряду с созданием департамента a rationibus все это привело к тому, что Клавдий взял под свой прямой контроль всю финансовую систему государства, практически полностью оттеснив от нее сенат, хотя формально авторитет сената и в этой сфере уважался. Императорские прокураторы, действовавшие в сенатских провинциях, получили право юрисдикции в финансовых вопросах, ранее принадлежавшее проконсулам. На судебные решения прокураторов нельзя было даже подавать апелляции.

Правление Клавдия стало, таким образом, следующим после времени Августа шагом к созданию независимого от республиканских институтов имперского бюрократического аппарата. Можно даже говорить, что на фундаменте, заложенном Августом, Клавдий выстроил здание этого аппарата, который, разумеется, позже совершенствовался, но очень долго не менялся радикально. Созданный Клавдием относительно стройный бюрократический аппарат стал первой в европейской истории бюрократической административной системой. При всем своем виде, как уже говорилось, несколько рассеянного и неуклюжего «ученого мужа» Клавдий проводил свой курс довольно жестко и последовательно. Был ли он разработан заранее и принцепс действовал в соответствии со своей программой или все эти меры принимались относительно спонтанно в зависимости от сложившихся обстоятельств, сказать трудно. Очень возможно, что, находясь долгое время в тени и будучи или по крайней мере считая себя историком, Клавдий размышлял над проблемами власти и управления. И совсем не исключено, что уже тогда у него возникли контуры той картины управления, какую он стал проводить, достигнув трона.