Анатомия «кремлевского дела» - Красноперов Василий Макарович

Сообщаю, что в 1929–1930 гг. получила несколько писем из‐за границы, из Парижа от нашей студентки Н. Кирилловской (дочери члена общества политкаторжан Д. Новомирского), которая в настоящее время работает в Москве. 25. V-33 г. меня вызвала в персидское посольство Вильгельмина Ивановна, которая работает у персидского посла (при маленьком ребенке). Видела ее несколько раз в городе Владикавказе у тети, где она работала акушеркой. Вызвала она меня, чтобы сообщить, что мама тяжело больна и без работы и что мне надо ей помочь деньгами [593].

Иранское посольство я посетила в апреле 1932 года. За несколько месяцев до моего посещения посольства я получила от моей матери из гор. Орджоникидзе письмо, в нем она писала, что встретила там знакомую акушерку, с которой она пришлет мне в Москву посылку. Фамилия этой акушерки Павлова Вильгельмина Ивановна. С ней я знакома была мельком. В апреле 1933 г., будучи на работе в Правительственной библиотеке в Кремле, меня вызвали к телефону в помещении библиотеки. Незнакомый мужской голос сказал мне, что приехала Павлова, привезла новости из дому и просила меня зайти в иранское посольство по адресу – Покровский бульвар, д. № 3, к 6‐ти часам вечера. Я ответила утвердительно и к назначенному времени пошла в посольство. В посольстве я сказала, что пришла к Павловой. Меня попросили подождать, и через некоторое время неизвестный мужчина проводил меня в комнату-столовую, где меня ожидала Павлова. Кроме Павловой в комнате никого не было. Павлова начала с того, что извинилась за вызов меня в посольство, объяснив это тем, что хозяин ее, иранский консул или посол, у которого она служит в качестве воспитательницы ребенка, не разрешает ей выходить в город, боясь инфекции ребенка. Она сообщила мне, что моя мать осталась без работы и тяжело заболела и тетка моя просит оказать ей материальную помощь, ибо положение матери – тяжелое. Письма мать мне не передала, а просит Павлову рассказать о ее положении. В процессе дальнейшего разговора с Павловой она мне сказала, что поступила на службу к консулу только для того, чтобы впоследствии получить заграничный паспорт и уехать из СССР в Латвию, где у нее есть родные. Тут же она спросила меня, каким путем она могла бы получить паспорт. Я ответила ей, что подобного рода дел я не знаю и ничего ей сказать не могу… [Я провела в посольстве] около получаса. Павлова очень торопилась, ибо ей нужно было идти к ребенку. Она проводила меня до дверей и ушла [595].

В конце 1933 года мы шли однажды втроем (я, Муханова и Розенфельд) с работы, и у нас на Красной площади был разговор, в котором Муханова спросила сначала Розенфельд: “Сказать, что ли?” – и, получив ее согласие, сообщила мне прямо, что она и Розенфельд готовят убийство Сталина. В дальнейшем об этом мне несколько раз говорили в 1933 г. Муханова и Розенфельд и в 1934 г. Розенфельд [596].

Я знаю, что практически для подготовки убийства они делали следующее:

1. Через меня и Давыдову Розенфельд пыталась устроить Муханову на работу в библиотеку Молотова… При мне Розенфельд говорила Мухановой: “Будем работать у Молотова, а это уже марка”. Розенфельд настойчиво действовала в этом направлении. Меня она специально уговаривала отказаться от работы в библиотеке Молотова в пользу Мухановой (это было летом 1933 года, и я тогда о практической подготовке убийства Сталина не знала). Эта попытка не удалась, так как Минервина, работавшая вместе со мной и Розенфельд в библиотеке Молотова, не хотела менять состав работников.

2. Через Давыдову и Минервину Розенфельд и Муханова пытались устроиться на работу в библиотеку Сталина. Они проявляли при этом большую заинтересованность и настойчивость. Эта попытка тоже не удалась по причинам, которые мне неизвестны.

3. Розенфельд и Муханова пытались получить билеты на Красную площадь в ноябре 1933 года. Прямо они мне не говорили этого, но из настойчивости, с которой они добивались билетов, мне было ясно, что это стоит в связи с их планом убийства Сталина. Билетов им достать не удалось.

4. Муханова до ограничения хождения по Кремлю часто, как она говорила, “гуляла по Кремлю”, я об этом уже показывала. Сопоставляя с этим разговор у окна библиотеки осенью 1933 г., когда Муханова, увидев проходящего Сталина, сказала: “Так его легко и подстеречь”, – и ее постоянный интерес к тому, кто где встречал Сталина, я полагаю, что прогулки Мухановой были связаны с планом убийства Сталина. Прямо о возможности убийства его при такой случайной встрече Муханова и Розенфельд мне не говорили. Они говорили мне об организованной подготовке убийства путем проникновения в библиотеку Сталина.

5. Думаю, что в связи с подготовкой убийства был и особый интерес, который проявляли Муханова и Розенфельд к заказам на книги, поступавшим из Секретариата Сталина. Заказы на книги делались Секретариатом Сталина по телефону. Муханова, а после ее ухода из библиотеки – Розенфельд всегда вели эти телефонные переговоры. За исполненным заказом в библиотеку обычно присылается курьер. Один раз я слышала, как Розенфельд упорно добивалась того, чтобы самой принести отобранные книги в Секретариат, и упрашивала работника Секретариата дать ей пропуск. С кем именно она говорила, я не знаю. Попасть в Секретариат ей, кажется, не удалось. Это было в конце 1934 года. Муханова таким же путем добилась того, что ходила в секретариат Молотова с иностранными книгами. Она бывала там, как она говорила, у [заведующего секретариатом Молотова А. А.] Визнера, которому и передавала книги. Знаю с ее слов, что она пробовала установить личное знакомство с ним [597].