Яство сильных
Есть у людей защита
От злобы и ярости зверя,
Что в мире, голодный, рыщет —
Незыблемая свобода;
Ей с давних пор служат пищей
Те тайной вечери яства,
Которые ныне видим…
Мы печаль отринем,
Прочь разуверенье.
От Хлеба с Вином приидут
Пламени — тленье,
Зверю — смиренье,
Горю — забвенье,
Грехам — оставленье.
ДИЕГО ДЕ ТОРРЕС ВИЛЬЯРОЭЛЬ {212} (1694–1770)
Самых лютых душегубов не сыскать вам на дороге
Слыхал я, как придворные судачат:
«Три тыщи нажил этой синекурой,
Могу и десять, ведь губа не дура».
По ним, не по цыганам розга плачет!
Что хочешь эти жулики припрячут
В согласье полном со своей натурой:
Рвань, мула, плащ — а их дубленой шкуры
Ценою и три куарто не назначат.
По буеракам их искать — пустое;
Зазорно вору жить анахоретом
И счастья своего искать в разбое.
Займитесь лучше нашим высшим светом:
Гнездо давно там свито воровское,
Где сладко жить мошенникам отпетым.
«Прилег у очага небеспричинно…»
Прилег у очага небеспричинно,
Куда подальше посылая вьюгу,
И завернулся в драную дерюгу —
Вполне себе оделся благочинно.
В запасе я держу на жерди длинной
Отлично прокопченную свинюгу.
В час голода окажет мне услугу
Она; потом я сытый и невинный.
Чернильницей, гитарой и Евклидом
Я забавляюсь, да еще колодой:
Как заскучаю, карт себе я выдам.
Вот жизнь моя, покой мой и природа;
И не претит мне жить с изгойским видом —
Пускай изгнанье длится год от года.
ХУАН ПАБЛО ФОРНЕР {213} (1756–1795)
К Мадриду
Вот, Коридон [36], великая столица;
Омыта Мансанарес [37] маловодной,
Она державы сердце судоходной
И Новым Светом управлять стремится.
Здесь благочестью, друг, привольно спится:
Весь в подношениях алтарь доходный,
Святая вера чтится всенародно,
И от крестов на улицах не скрыться.
Коль хочешь убедиться сам в угаре
Народной веры, глянь, как повсеместно
Святые продаются на базаре.
Скажи мне, Коридон: вдруг Царь Небесный
И вовсе не нуждался в этом даре?
Разгадка, мой пастух, мне неизвестна.
АФРА БЕН {214} (1640–1689)
Амур во всеоружии
Амур, взойдя на дивный трон,
Кровавые сердца тиранил,
Им создавал мученья он,
Своей волшебной властью ранил.
Он пламя из твоих очей
Себе похитил для забавы
И страстью из души моей
Он над людьми творил расправу.
Себе он взял мои стенанья,
Твою гордыню возымел,
Мои присвоил он страданья
И твой колчан разящих стрел.
Во всеоружье, божество
Вручает данникам уделы:
Тебе досталось торжество,
Я ж только болью овладела.
АЛЕКСАНДР ПОУП {215} (1688–1744)
Умирающий язычник к своей душе
Душа, блуждающее пламя!
Ты согревала мою грудь,
А ныне легкими крылами,
Мой гость, летишь в обратный путь?
Где ты отныне обитаешь,
В краях безрадостных — каких?
Мечась, дрожа, ты умираешь;
Веселье смолкло, смех затих!
Умирающий христианин к своей душе
Искра пламени живого,
Прочь из тленного покрова;
В дивной, резвой круговерти
Чувствуй скорбь и радость смерти!
Не держи ее, природа:
Дай спокойного исхода.
«С нами, — ангелы гласят, —
Ты, сестра, лети назад!»
Чем же я теперь пленен?
Силы тают, замутнен
Взор, слабею, чуть дыша;
Это смерть, моя душа?
Мир отступил; забылись муки;
Рай вижу! Ангельские звуки
Вокруг меня звенят.
Дай крылья! Ввысь! Мне неба мало!
О смерть! Где ныне твое жало?
Твоя победа, ад?..
ВИТАЛИЙ СИМАНКОВ {216}
ДЖЕРАРД МЭНЛИ ХОПКИНС {217} (1844–1889)
Сладостный причал
(новопостриженицы)
Давно желанна мне страна,
Где область вечная весны,
Где пажитей тихи и безмятежны сны,
Где дышит лилий купина.
И я молила Господа, чтоб дал
И мне почтить затишные края,
Где гребни дыбистые не имеют острия
И где безбурен сладостный причал.
