След пророчества - Закалюжная Людмила

– Не хочешь представиться? – спросила я, разглядывая разбитую губу чтеца, которая начала опухать.

– Каминская Агнешка, – пожала плечами девушка. – Их вещатели выследили тебя, потому что без стикса ты уязвима. Но ничего, таблетка уже начала действовать, а магия искателя тебя скроет. Немного ещё подождём и будем пробовать снова прорываться к собору.

Агнешка часто дышала, прижалась спиной к стене и довольно зажмурилась на солнце, которое вдруг решило выглянуть из-за туч. Дождь прекратился.

– Кто это… они? И почему Трофимов не пришёл в кафе? – выпалила я, чувствуя, как волнение возрастает с каждой секундой. Мы с Матвеем Александровичем не были лично знакомы, но я искренне беспокоилась за него.

– Трофимову нельзя… вчера его сильно ранили у трактира «Под ведьмой», – тихо ответила Агнешка. – А они: – неужели тебе нужно объяснение? Они сейчас делают всё, чтобы нас остановить. Так, идём. Хватит тут стоять.

Глава 3

В небольшую комнатку спартанского вида, где единственным украшением была потёртая икона Творца, еле-еле проникал солнечный свет через узкое окошко. Воздух был густ от запаха лекарств, смешанных с воском догорающих свечей и терпким ладаном. На кровати с грубым шерстяным одеялом лежал мужчина, его прерывистое хриплое дыхание разрывало тишину. Грудь, обмотанная желтоватыми повязками, поднималась рывками, будто каждое движение давалось ценой неимоверных усилий.

– Стикс – прекрасная защита от магов, но от оружия, созданного человеком, мало толку, а главный минус – зрячие не могут помочь. Нам пришлось ждать, пока действие стикса пройдет, и только после этого мы приступили к лечению. Он будет жить, а магия искателя поможет ему быстрее встать на ноги, – тихо произнесла по-немецки пожилая монахиня. Она взглянула на меня синими глазами зрячей.

– Когда он очнётся? – спросила я, разглядывая бледное лицо Трофимова. Агнешка стояла сзади, я слышала, как она нетерпеливо, едва слышно постукивала каблуком по каменному полу.

– К ночи или завтра утром, но он будет слишком слаб, чтобы говорить, – ответила монахиня и знаком предложила нам выйти.

В сыром коридоре оказалось холоднее, чем на улице, и я сильнее запахнула плащ. Монахиня повела нас дальше по коридору к настоятелю. Её фигура, сгорбленная годами, отбрасывала угловатую тень на стену. Были слышны только наши шаги и шуршание её рясы.

Я думала, как быть. Агнешка сказала, что только настоятель сможет помочь, пока беспомощный Трофимов лежит в келье.

По плану Мишанина завтра утром мы с Трофимовым должны были сесть на поезд до Гданьска, ехать чуть больше часа. Оттуда – пересесть на поезд до Берлина, который прибудет в столицу в четвертом часу вечера. После – устроиться в съемной квартире и послать весточку Эриху. Встреча с бароном должна состояться поздно вечером. Сейчас выходило, что операция под кодовым названием «Стальной шторм» была на грани срыва. Агнешка, упрямо молчавшая о причинах вылазки Трофимова в трактир, лишь бросала короткие фразы: «Настоятель объяснит».

Вся эта неизвестность жутко раздражала. У меня чесались руки, так хотелось достать Таро, чтобы хоть мельком глянуть на карты. Разрешится всё или придется под покровом ночи вернуться на родину? Только не это, когда моя мечта встретиться с Эрихом только начала сбываться.

Я выжила в приюте только благодаря этой мечте. Сжимала зубы от страха и холода, когда в наказание запирали в ледяном погребе. Терпела удары розг по рукам, голод, когда лишали ужина или завтрака. Обычно детям в приюте уже через год разрешалось встречаться с близкими родственниками. Я была лишена подобных встреч – табор уехал… Вера в обещание Эриха найти меня давала те самые силы, а еще… надежду. Она грела, как тот единственный лучик света в темноте.

Некоторые маги надевали браслеты-хидсу, чтобы не встретить парную магию, потому что никто не знал, когда эта встреча могла произойти. Не всем так везло, как нам с Эрихом, увидеться в детстве. Были случаи, когда разбивались крепкие семьи, маги уходили, забывая обо всем. Потому что нет ничего важнее пары, твоей серебряной души.

Легенда о серебряных душах

«Давным-давно, – не сотни, а тысячи лет назад, когда Творец только сотворил Землю, живых тварей и небесное царство душ, – каждая душа была частицей Его света. Она представляла собой мощную энергию, которая светилась золотыми искрами. Но были души и с серебряным свечением. Возможно, Отец вложил в них чуть больше своей любви, чем в остальных, а может, наоборот, ошибся, смешав лунную пыль с солнечным пламенем. Неизвестно. Только серебряные души, словно притягиваясь невидимыми нитями, держались вместе, пока золотые кружили в хороводе, затмевая их мягкий блеск.

Шли века, и душам наскучила вечность. Они стали молить Творца:

– Отпусти нас на Землю! Мы хотим узнать, что такое утро, запах дождя и смех детей.

– Мои дорогие дети, – сказал им Творец, – на Земле вы будете испытывать голод и жажду, ненависть и любовь, страх и боль… Я не смогу защитить вас.

– Но мы хотим научиться любить! – настаивали души, и золотые, не дождавшись ответа, устремились вниз, оставляя за собой шлейфы света. Серебряные замедлились у края небес. Они видели, как Отец, оставшись почти в одиночестве, смотрел на Землю, и сердце их сжалось.

– Мы не покинем Тебя, – прошептали они, но Творец видел, как сильно серебряным душам хочется отправиться в путешествие, и молвил:

– Идите, дети мои.

– Нет-нет, мы останемся с Тобой. – Слишком любили они Творца, чтобы оставить одного.

Золотые души возвращались, рассказывая о битвах, страстях и чудесах. Их истории звучали, как песни, а серебряные, слушая, чувствовали, как в груди загорается тоска.

Серебряные тоже мечтали спуститься, но они боялись путешествовать по Земле.

– Страшно, – признались они. – Мы заблудимся.

– Тогда идите по двое, – предложил Отец. – Я свяжу вас нитями, что ярче Млечного Пути. Вы узнаете друг друга даже в кромешной тьме, а любовь станет вашим щитом.

Так и случилось. С тех пор, когда две серебряные души встречаются на Земле, между ними вспыхивает сияние – знак того, что Отец сдержал обещание. Их называют парной магией, а их связь – нерушимой, ибо она рождена из вечности.»

Монахиня вела нас лабиринтами коридоров, наконец, мы вышли на просторную площадку, повернули направо в другой коридор и вот тут она остановилась возле дубовой двери. Постучала дважды – коротко, замерла на пару секунд и только после этого открыла дверь.

– Настоятель, вы просили Агнешку к вам зайти, с ней… Арина Волкова, – пожилая женщина говорила по-немецки, видимо, чтобы я поняла, о чем. Монахиня пошире распахнула дверь. – Входите.

Я вошла первая, Агнешка – за мной. Воздух в кабинете казался густым от дыма ладана и чего-то ещё… горького, как полынь. Настенные свечи в бронзовых канделябрах освещали комнату неровным светом, а их отсветы дрожали на стеллажах с книгами в древних переплётах. На полках между фолиантами стояли странные предметы: стеклянный шар с мерцающей дымкой внутри, серебряные весы с чашами в виде черепов.

Сам настоятель сидел за массивным дубовым столом, покрытым резьбой, похожей на переплетённые виноградные лозы – символ терпения и власти. Мужчине на вид около пятидесяти пяти, но морщины у внешних уголков глаз выдавали возраст, скрываемый пепельными волосами. Его борода, подстриженная «лопатой», отливала серебром, контрастируя с тёмной сутаной. Фиолетовый пояс – знак учёной степени, на груди – серебряный крест с гербом, на котором был изображен щит и два перекрещенных ключа. Желтоватые глаза настоятеля проницательно разглядывали меня.

«Убедитель!» – мелькнула мысль, и я тихо порадовалась, что приняла стикс. Я всегда считала убедителей самыми опасными магами. Ментальное воздействие – страшная сила, способная поставить на колени любого. Не зря в прошлом убедители всегда стояли у власти, место настоятеля слишком низкое для их статуса, только если это не просто настоятель… что ж, скоро пойму.