В поисках рая. Экспедиция «Кон-Тики» - Хейердал Тур

И действительно: исчезли вдали зубчатые скалы острова, и мы встретились с океаном лицом к лицу. Могучие пенящиеся валы горой вырастали над нами, но шлюпка легко взмывала на них в тучах брызг. Вот смотрим сверху в глубокую серо-зеленую долину, а вот мы уже внизу, зажаты между исполинскими валами. Да, тут туго пришлось бы и не такой скорлупке, как наша.

Мы не знали, что одновременно с нами боролась со штормом «Тереора». Волны обрушились на палубу шхуны, ворвались в кают-компанию и все переломали. А крохотное суденышко с Фату-Хивы уверенно справлялось с бушующей стихией, мы стремительно перелетали с гребня на гребень.

Иоане был отличным рулевым. Оскалив зубы в застывшей улыбке, он пристально следил за волнами и умело вел лодку на гребень. Если же нас накрывало и шлюпка скрипела по всем швам, он только еще крепче вцеплялся в руль, не сводя глаз со следующей волны. Его окатывало водой, соль ела ему глаза, но он ни на миг не выпустил из рук руля. Великолепный кормчий!

Двое гребцов помоложе скорчились на дне шлюпки. Товарищи безжалостно высмеивали моряков, которые поддались морской болезни. На раздувшиеся ноги Лив было страшно глядеть: бинты сорвало и унесло за борт. Она лежала без сознания на мешке, и я удерживал ее изо всех сил, когда нас захлестывало.

Иногда вся шлюпка погружалась в морскую пену, и казалось, что мы вот-вот пойдем ко дну. Но лодка вырывалась из могучих объятий океана, отдав ему лишь несколько фруктов из наших запасов. Вычерпывать, живо! Ни секунды передышки. Много раз мне чудилось, что настал конец: когда мы неслись вдоль водяной стены, которая вздымалась все выше, выше и вдруг рушилась прямо на нас!.. Или когда мы с безумной скоростью перелетали через гребень и скатывались в ложбину между волнами, так что весь корпус лодки скрипел, врезаясь в бушующие каскады! Шлюпка и ее команда буквально творили чудеса.

Но как бы высоко мы ни взлетали на могучих валах, с гребней не было видно земли. Фату-Хива давно исчез, следующий остров еще не появился. Однако Иоане не сомневался, что мы идем верно.

Я плохо помню эти часы. То хлестал дождь, то жгло слепящее солнце… Голые смуглые спины чернели на глазах; у нас с Лив обжигаемая морской солью и лучами солнца кожа вздулась пузырями. Хорошо еще, что волосы отросли, иначе нам не миновать бы солнечного удара. Помню, вокруг нас в ложбине плясали, фыркая, черные дельфины. В следующий миг лодку подбросило вверх, и мы потеряли их из виду.

Уже день в разгаре, а нашему плаванию не видно конца. Вдруг я сквозь полудремоту услышал голос Иоане:

— Мотане!

Перемена курса. Матросы, которые до тех пор вяло следили за тем, чтобы волны не поломали рею, сразу засуетились.

Мотане… Необитаемый скалистый островок севернее Фату-Хивы. Он нам очень нужен, чтобы проверить курс. Мы должны пройти западнее него.

При виде этой темной глыбы на севере стало как-то веселее на душе. Пусть нас по-прежнему швыряет во все стороны и окатывает водой с головы до ног — впереди земля! А вот левее Мотане из мглы проступили зеленые полосы долин на фоне гор, словно непрестанно отступающий мираж, — это Тахуата. Нам еще плыть и плыть до него: горы видно издалека.

Между Мотане и Тахуатой вдалеке из океана длинной серо-зеленой полосой вынырнул Хива-Оа. Я крикнул Лив, что показался наш остров. Она ничего не расслышала.

Самое опасное было впереди. В проливе между южной оконечностью Хива-Оа и Тахуатой проходит сильное океанское течение, здесь особенно большие волны. Наши гребцы хорошо это знали. Встревоженный Вилли посовещался с Иоане. Но другого пути все равно не было. Будем, насколько возможно, прижиматься вправо…

Мы полным ходом мчались к бушующей полосе. Иоане сидел как наэлектризованный, напрягся, точно зверь перед прыжком.

Сейчас все зависело от него.

Крупнейшая на Хива-Оа долина называется Атуона. Тут находится столица архипелага, в которой обитают двести — триста жителей. Когда-то в Атуоне жил губернатор Маркизских островов; это здесь исчезли статуи Тукопаны и его дочери.

В долине разбросаны дощатые лачуги, но за пальмами их не заметно с моря. Издали видны только лес и горы, полумесяцем окаймляющие широкую долину. Здесь прожил последние годы своей жизни художник Гоген. Его могила расположена на высоком пригорке.

На Маркизском архипелаге почти нет белых. На Нуку-Хиве их двое — администратор и один миссионер; все остальные — жандарм Триффе, телеграфист Бельвас и владелец небольшой лавки мистер Боб — живут на Хива-Оа. Еще на Хива-Оа есть миссионерский пункт, где обитают священники и две монашенки-католички. И наконец, здесь живет норвежец Генри Ли; в глухом уголке он устроил плантацию. Остальные жители архипелага полинезийцы и метисы.

Островитянину, никогда не бывавшему на Таити, Атуона — кучка деревянных домиков и заброшенная резиденция губернатора — кажется большим городом, верхом красоты, Царством Небесным.

Мы увидели столицу, когда солнце уже заходило.

Промокшие насквозь, смертельно усталые, мы вспоминали кошмарный путь среди неукротимых исполинских валов…

Идем к берегу, четко звучат слова команды, черные от загара гребцы убирают парус и мачту. Цель трудного плавания достигнута, но напряжение еще не оставило нас. Рано чувствовать себя в безопасности. Идти к берегу с наветренной стороны — дело серьезное.

Гребцы взялись за весла. Далеко в море протянулась отмель, и волны с оглушительным ревом обрушились на нее. Сегодня они докатывались до самого леса. Несколько островитян стояло на берегу, любуясь игрой могучей стихии.

Лив очнулась, но глаза ее безумно смотрели на пенный хаос. Гребцы внимательно слушали команду Иоане. Парни, которых свалила морская болезнь, получили одно весло на двоих; теперь нужна каждая пара рук.

Решительно идем к кромке прибоя, но сзади нас вырастает грозный вал, и приходится отступать, лихорадочно работая веслами. Точно мячик, шлюпка взлетает в воздух. Пронесло… Можно опять вперед.

Иоане — лицо как у разъяренного демона — срывающимся голосом выкрикивал команды. Гребцы ловили каждое его слово. Он был весь внимание и энергия. Только его воля и опыт могли нас спасти.

Вот она, нужная волна! Иоане командует:

— Навались, навались!

И гребцы, стиснув зубы, сверкая глазами, навалились так, что весла затрещали.

Через всю полосу прибоя стремительно нес шлюпку бурлящий гребень. Мы судорожно держались за борта. Вдруг двое парней выпустили свое весло.

Иоане взревел от ярости. Вилли в прыжке пролетел мимо нас и схватил весло; парни лежали плашмя на груде фруктов.

Но Вилли опоздал. Шлюпка уже развернулась боком к волне, и Иоане ничего не мог сделать. Бросив весла, гребцы вскочили на ноги и прыгнули за борт. Я схватил Лив и тоже нырнул в воду. Вилли — за нами. Нас подхватил бушующий водоворот.

Опомнился я, когда ощутил под ногами песок, и тотчас побежал вместе с Лив к берегу, спасаясь от неумолимо надвигающейся с моря новой, отливающей стеклянным блеском стены. Нас тормозила, отступая, предыдущая волна, но мы вырвались из ее цепких объятий и упали на траву.

А наши спутники облепили шлюпку, которую швыряло прибоем. Любой ценой надо спасти ее! Они поминутно исчезали в жидкой лавине, но лодку не выпускали. Плывя больше под водой, чем по воде, вытащили на берег все мешки и чемоданы, а затем привели и шлюпку!

На всякий случай мы отнесли наше имущество подальше в лес. Весла, фрукты и прочие мелочи волны потом сами выбросят на берег. Мы добрались до Хива-Оа.

Глава восьмая

На Хива-Оа