Путешествие в Древний Китай (СИ) - Лей Лора

Бай Юн замолчал, опустив взгляд на пол. Бай Ниу подождала, потом задала вопрос, побуждая его продолжать:

-Как погибла твоя мама?

- Задохнулась при пожаре, когда они с сестрой гостили у тетки Пэй в столице. Да-цзе в тот день отсутствовала, её пригласила на обед семья Сюэ Мухена, жениха. Они уже тогда переехали в столицу, чтобы найти этому козлу лучших учителей! –у Бай Юна аж голос зазвенел от злости.

– К ним какие-то родственники приехали, хотели познакомиться. Вот сестра и пошла... А почему начался пожар и как получилось, что мама задохнулась, а тетку спасли, мы так и не выяснили…И зачем она поехала туда? Ведь годами не видела эту тетку Пэй, а тут решила навестить. Овдовела она, видите ли, грустно ей одной, давай поживем с ней, поддержим…Отец не хотел их отпускать в столицу. Но мама его уговорила..

Тётка рыдала на похоронах, просила прощения у отца, предлагала переехать к нам и заботиться о нас вместо мамы, но он наорал на неё и выкинул из дома, пригрозив убить, если она появится…Мы тогда еще порадовались, что отец так предан маме.. Наложниц-то и раньше у него не было, так, тунфан изредка появлялись, но их мама быстро замуж выдавала с хорошим приданым, я слышал, служанки по этому поводу шептались.

После смерти мамы отец начал меняться: месяц пил, никуда не выходил, ничего не хотел делать, бил слуг за малейшую оплошность, а еще находил повод придраться к сестре – то обед не такой, то одежда не так пахнет, то улыбается она не к месту…Да любая мелочь могла привести его в негодование! Руо-да-цзе плакала часто, пыталась выяснить, что она делает не так. И однажды отец сорвался… Он напился в очередной раз и сказал, что ненавидит ее, что лучше бы она умерла, а не мама, что видеть её не может…

Мы с братом остолбенели. Шан-да-ге нагрубил отцу, обвинил его в несправедливом отношении к Руо, сказал, что сестра не виновата в несчастном случае с мамой. И отец его ударил…Впервые...А сестра после этого случая понурилась, погрустнела, практически перестала выходить из своей комнаты.

- Я не понимал, что происходит, пока однажды не услышал разговор между слугами. Они сказали, что хозяин видит в сестре маму и злится поэтому. Я не понимаю, как такое может быть? - всхлипнул мальчик и поник, словно сломанный цветок.

Подобное поведение Бай Ниу, как взрослая женщина, понять могла, но как это объяснить подростку? Слишком сложно и неоднозначно, да и опасно лезть в дебри психологии в настоящий момент. И без того проблем выше крыши. Поэтому она переключила мальчика на другую тему:

- А чем занимался твой отец?

Бай Юн тряхнул головой, отгоняя неприятные воспоминания:

- Отец вместе со своим другом, дядей Гао Ронгом, управлял гильдией наёмников – увидев, как округлились глаза Бай Ниу, юноша слабо улыбнулся. – Не, не, не убийц – охранников, сопровождающих караваны торговцев. Сам он ходил в походы довольно редко при маминой жизни, больше занимался тренировкой стражников и делами гильдии. А вот дядька Ронг…Он такой сильный и ловкий! – в голосе парня звучало неприкрытое восхищение знакомым.

– Он предпочитает быть в движении, так что отец был в городе, а дядя Ронг конвоировал обозы. Тем более, он не женат, и детей у него нет…Он хорошо относился к маме и Шану, учил нас бою на мечах, а отец злился…Шан-геге очень умный, красивый, его в школе уважали, учителя прочили брату славу цзяньши, и Сюэ Мухен бесился, вечно спорил с братом на уроках, мне ребята рассказывали. Шан, брат, хоть и учился прекрасно, но чиновником быть не хотел. Он грезил о путешествиях, сражениях, желал прославиться как первооткрыватель или великий воин… Но ради исполнения мечты отца готовился сдать экзамен в этом году. И если бы не эта Чунтао, он бы победил Мухена! Это всё из-за неё, они все ушли из-за неё!

Голос рассказчика дрожал, парень смахивал с ресниц слёзы и опять сжимал кулаки в бессильной ярости.

Глава 9

Через несколько минут внутренней борьбы младший Бай смог справится с клокочущим в сердце негодованием, перевел дух и вернулся к изложению:

- После того, как отец накричал на Руо и ударил брата, пришел дядя Ронг. Они долго ругались, даже кабинет разнесли. Но с того дня отец пить перестал и начал часто уезжать. Иногда отсутствовал пару-тройку дней, иногда – неделю, две и больше. Без него было спокойнее, да и оставался он между походами ненадолго. Мне даже хотелось порой, чтобы он… уехал… совсем…

А спустя пять месяцев он привез эту Чунтао и сказал, что она – его наложница и будущая жена и госпожа этого дома, что мы должны называть ее матушкой и во всем слушаться, велел сестре передать ей ключи и впредь не лезть в хозяйственные дела. Сестра даже слова не смогла вымолвить, отдала ключи и убежала, а Шан…

Он назвал отца предателем и отказался принять Чунтао. Отец так разозлился, что начал избивать брата, грозился лишить наследства, обзывал грубо, но Шан не произнес ни звука, как бы отец ни требовал, чтобы он подчинился. И чем дольше брат молчал, тем сильнее отец злился и избивал его…

Я сначала испугался и растерялся, потом стал просить отца не бить брата больше, расплакался…Слуги тоже умоляли отца остановиться, но досталось и им, и мне…Вернулась сестра, видно, кто-то ей доложил…Она тоже пыталась остановить отца, упала ему в ноги, просила простить брата, я тоже встал на колени и тоже просил…Отец был не в себе, я таким его никогда не видел: лицо красное, глаза безумные, голос хриплый, он смотрел на нас с лютой ненавистью, как на врагов…Было так страшно!

А потом сестра поползла на коленях к Чунтао, со слезами уговаривала наложницу успокоить отца, чтобы он не убил брата и меня, простить нас, обещала во всем её слушаться… Она называла ее «матушка», умоляла, кланялась непрерывно, лбом билась об пол …Это было…Не знаю…кошмарно, нелепо, невозможно….- Бай Юн заново переживал прошлое, голос его стих на время…

- А Чунтао… Знаешь, она смотрела на всё это… и улыбалась …Мне опять стало страшно …Такое выражение лица я никогда не видел и никогда не забуду…Мне тогда показалось, что она довольна тем, что происходит, ей нравится унижение сестры, разбитое лицо брата, мои слезы, стоящие на коленях слуги и мы…

«Ну что ж, –сказала она – раз вы так просите, я прощу вас… на этот раз». Подошла к отцу, взяла его под руку, что-то начала нашептывать ему на ухо…Так и увела в павильон матери – отец сам предложил ей там жить.

Брата слуги отнесли в наш дворик, сестра вызвала лекаря и несколько дней не отходила от постели да-ге. Меня же отправила в школу и наказала не возвращаться как можно дольше…Я послушался…и сбежал из дома в школу… - Бай Юн замолчал, выпил воды: он явно сожалел и винил себя за малодушие, и ему было больно…

Чуть погодя он вернулся к рассазу:

- В школе можно оставаться, несмотря на наличие дома в городе, у нас многие так жили. Но мне не нравилось, поэтому я ходил в школу каждый день, хотя комната имелась. Моим соседом был мальчик из провинции, из не очень состоятельной семьи, ему, думаю, нравилось жить одному, но против моего возвращения он не возражал.

Так что две недели я оставался в школе, там и встретил возобновившего занятия брата. Шан ничего не рассказывал про отца и Чунтао, был задумчив, мрачен, попросил впредь быть осторожнее с наложницей, если вдруг встречу ее в особняке, а лучше вообще не ходить домой, по возможности. Попрощался и ушел к себе, в общежитие старших учеников.

Так мы прожили почти до весны. Сестра изредка приходила к нам, передавала деньги за учебу, спрашивала, как мы успеваем, о себе не распространялась, говорила, что справляется, ладит с наложницей и отцом и просила не волноваться за неё. Брат хмурился, но молчал. А я, дурак, верил ей... А ведь она похудела, я видел, и глаза были грустные… Но Руо сводила всё к тому, что скучает по нам.

Бай Юн удрученно хмыкнул:

- До столичного экзамена оставался месяц, брат стал первым на провинциальном. Мухен, хоть и жил уже в столице, но экзамен сдавал здесь занял второе место. Ох и разозлился же он! Даже с сестрой не встретился, сразу уехал. Руо ничего не сказала, но расстроилась сильно. Она пришла после оглашения результатов и позвала нас домой – отпраздновать победу вместе с отцом и дядей Ронгом. Брат не хотел идти, а я соскучился по дому, по слугам, да и по отцу с дядей тоже. Поэтому упросил Шана пойти. Лучше бы я этого не делал!