Elden Ring: Своя концовка (СИ) - "Лемор"

Вновь атаковала.

На этот раз она не относилась к безумцу легкомысленно. Атаки, плавные и грациозные, но при этом до невозможного быстрые, посыпались на мужчину. Казалось, женщина не испытывала никакой боли. Чёткие, отточенные сотнями и тысячами сражений движения, чем-то напоминавшие грациозный танец.

Если Радан сражался яростно, вкладывая в каждый свой удар желание победить, уничтожить, превзойти, то Маления…

Она не сражалась. Просто танцевала, и горе было тем, кого она решила выбрать своим партнёром.

К счастью, какой бы сложный танец не исполняла женщина, любой, попробовав достаточно раз, однажды изучит его. И сможет начать поспевать за ним.

Словно идеально зная её стиль, предугадывая каждую атаку, мужчина без всяких проблем уходил от них, смешивая абсолютно лишённые смысла перекаты и самые обычные увороты с отскоками.

Он, как и она, не сражался. Казалось, это не она вызвала Константина на танец, а наоборот.

Удар!

Маления отскочила, вновь почувствовав неприятный укол боли. Обычное железо вновь не выдержало удара Погасшего, разбившись о прогнившую кожу Неземной.

Погасший невозмутимо откинул клинок, вновь достав из ниоткуда другой.

Если первый раз её проучили, заставив воспринимать противника серьёзно, то теперь…

— Зачем?

Маления нахмурилась. Другой клинок в его руке. Он мог ранить её, она чувствовала в нём силу, способную лишить её жизни. Но вместо этого мужчина, будто насмехаясь над ней и их танцем, использовал обычное оружие.

Константин стоял неподвижно. Пусть из-за кувшина на голове нельзя было понять, о чём он думал, было очевидно, что Погасший размышлял над чем-то очень и очень серьёзно.

Маления вновь испытала удивление: странный мужчина вновь поклонился. Но на этот раз он как будто не выражал признание ей, а извинялся.

Второй клинок исчез из руки Погасшего. Его стойка изменилась, он взял клинок в две руки.

Ни Миллисента, ни Мелина, ни кто-либо ещё ни разу не видели, чтобы он брал клинок таким образом. Что-то было в одной этой стойке пугающее.

Женщина прислушалась к своим чувствам, не до конца веря в то, что испытывает.

Опаска. Нет, даже не так. Пробившийся из самых глубин души страх. Едва-едва заметный, но…

Маления сжала клинок столь сильно, что протез заскрипел. Будто на секунду испытав сомнения, Клинок Микеллы неожиданно замахнулась мечом, после чего…

Опавшие листья поднялись в воздух. За ними же — сама Маления. Словно и впрямь пришедшее с небес существо, женщина зависла в воздухе.

Но только для того, чтобы в следующий момент оказаться рядом с безумцем, пригласив на особый, Водный Танец.

В следующий момент Мелина поняла, про какие истинные парирования всё это время говорил Константин.

Дзынь.

Дзынь.

Дзынь.

Дзынь…

Звук, чем-то напоминающий едва слышный звон колокольчика, для кого-то мог показаться громче воя павшего великана.

За Водным Танцем невозможно было уследить. Десятки, если не сотни ударов. Взмахи мечом, что, казалось, могли разрезать само пространство. Совершенное искусство, от которого практически невозможно защититься. Лишь бежать, зная, что клинки всё равно тебя настигнут.

Даже Радан, сражаясь с Маленией, знал, насколько опасно ту было подпускать близко к себе. Никто не мог выдержать танца полубогини. И всё же…

Нашёлся безумец.

Ни одна из атак так и не достигла полуголого мужчину с кувшином на голове. Его тело, что должно было быть разрезано на сотни кусочков, осталось полностью невредимым.

Он не сделал ни единого шага, оставшись стоять на месте.

Мелина была уверена, что её избранник в очередной раз избежит атаки. Сделает свой ненормальный перекат, отскок, возьмёт щит, в конце концов, лишь предполагая, что эти «истинные парирования» значили.

Кто бы мог подумать, что перекаты…

Перекаты были не единственным, в чём он достиг абсолютного, выходящего за рамки здравого смысла мастерства.

Всё это время её избранник был не просто универсальным воином и чародеем, но настоящим мечником.

Вероятно, самым страшным и могущественным, что когда-либо видело Междуземье.

И, кто бы мог подумать, он скрывал это столь яро лишь для того, чтобы показать их Клинку Микеллы.

Почему-то девушке захотелось схватиться за голову и просто, совсем как маленькая девочка, захныкать и кому-то пожаловаться.

Столько неловких и странных ситуаций. Всего этого можно было избежать, покажи он своё мастерство мечника раньше. Сколько бы уважения и страха он бы заслужил, показав эту свою сторону. Их потомки бы говорили не про перекатывающегося безумца, а про великого мечника, способного обрушить на своих врагов самые могущественные чары.

Но… НО!

Вместо этого он предпочитал перекатываться. Перекатываться, помяни его все Внешние Боги и его Солнце лично! Зачем, когда он мог почти всё просто… парировать?! ПОЧЕМУ?!

Миллисента, чувствуя, как от увиденной картины у неё перехватило дыхание, удивлённо перевела взгляд на Мелину, издавшую странный, высокий, непередаваемый звук.

Кажется, девушка чуть не всплакнула.

— Ты тоже восхищена?! — с придыханием воскликнула девушка.

Конечно же, несломленная красноволосая воительница понимала её! Это было самое прекрасное, что она видела в своей жизни!

Мелина, услышав вопрос воительницы, вновь издала непередаваемый звук, на этот раз ещё немного громче и жалостливее.

И всё же, по-настоящему шокированной оказались не Миллисента или Мелина, а сама Маления.

Застыв перед безумцем в кувшине как вкопанная, не веря в то, что видит перед собой, она, казалось, на миг потеряла связь с реальностью. И Константин, не смея недооценивать женщину, не стал прощать ей этого, взмахнув клинком.

Маления резко отскочила, чувствуя, как по её груди разошёлся порез. Обычные раны на ней заживали практически мгновенно, но этот порез не спешил проходить, продолжая кровоточить.

Константин ничего не выражающим взглядом смотрел на раненную женщину, позволяя ей немного прийти в себя. Так же, как она позволяла всем несчастным соулслайкерам [256].

Конечно же, сбежавший из Секиро босс [257] была вайфу. Константин относился к разным вайфу по-разному, испытывая к ним разные эмоции. Клинок Микеллы была единственной вайфу, которой он не боялся навредить от слова совсем.

Напротив. Если он осмелится её жалеть, то сделает только хуже. Мужчина не мог вести себя настолько неуважительно перед ней. Его бы не простил ни один трайхардер.

Но это, конечно же, не значило, что он хотел её смерти.

Между фанатом вайфу и казуальным трайхердером не было противоречий, они были единым целым.

— Нападай.

Неожиданно требовательный голос женщины заставил Погасшего на миг застыть, но… всего на миг.

— Колебаться — значит проиграть, — железным голосом произнёс Погасший, будто напоминая это самому себе.

В следующий момент мужчина взмахнул мечом, создав порыв ветра столь сильный, что он, подобно клинку, направился к Малении. За ним же моментально последовал выпад.

Мгновенно разорвав дистанцию с только отбившей воздушный разрез женщиной, Константин, подобно Малении, закружился в воздухе. Опавшие лепестки, поднявшиеся в воздух, в ближайшее время не планировали вновь падать на землю.

Дзынь.

Дзынь.

Дзынь.

Дзынь…

Маления никогда бы не подумала, что встретит мечника, способного показать то же мастерство, что и её учитель [258]. Она, привыкшая вести танец, давно забыла про то чувство потока, которое можно ощутить, лишь встретившись с достойным противником.

Дзынь.

Дзынь.

Дзынь.

Дзынь…

Мужчина и женщина обменивались ударами столь быстро, что звон, казалось, не прекращался ни на секунду. В какой-то момент танец стал более напористым, появилась агрессия, чувство соревнования.