Костя удивлённо моргнул.
— Пласидусакс?..
— …будь ты проклят, Бейл! Клянусь! Ты ещё пожалеешь! Узри истинного рыцаря-дракона! И меня — Игона! Твои страхи обрели плоть! Ха-хА-ХахАх-Ха!
Жрица, услышав… какие-то странные нотки в тоне Кости, подняла на него взгляд.
Зрачки драконицы сузились.
— Ты… ты не…
— Твоего повелителя убил я, — не стал ходить вокруг да около Погасший. — И сейчас иду за Бейлом. Ты можешь составить нам компанию.
— …Бейл!..
Тело жрицы неконтролируемо задрожало. Она с ужасом уставилась на того, кто забрал жизнь её владыки, ни на секунду не сомневаясь в этом.
Она, старая драконица, была слишком чувствительной. Она знала, что перед ней была лишь проекция. Но даже проекция пугала её. Сила высшего порядка, неестественная для их мира, была слишком чуждой. Самим фактом своего существования она меняла законы и правила вокруг, извращая и без того извращённый мир.
Проекция же Кости из этой силы состояла от и до.
— Ты убил моего повелителя и теперь хочешь убить предателя… — потерянно пробормотала жрица. — Откуда в тебе столько жестокости? Нет, не мне судить…
Старая драконица сама себя оборвала, понимая, что её слова не имели смысла. Они, драконы, были одним из самых жестоких и тираничных существ в Междуземье.
Они, разумные животные, ценили силу превыше всего. Всё остальное было не столь важным. Если существо было сильным, то могло считаться достойным, будь это человек, полубог или древний дракон.
Впрочем, как будто кто-то следовал другой логике. Просто усложнял её, занимался самообманом и обманом других.
Существо перед ней не пыталось её обмануть. Она не знала, к какому виду оно принадлежало, но это было и не важно. Важно было лишь то, что он был силён. Сильнее всех, кого жрица когда-либо видела в своей долгой жизни.
Кажется, это была судьбоносная встреча.
— Я лишилась своего единственного Повелителя по твоей прихоти.
— …Бейл!..
Константин приподнял брови, уже зная, что драконица скажет дальше. Всё же, соулслайки были аниме, и с этим ничего нельзя было поделать [299].
— Мне нужен новый повелитель, — холодно произнесла жрица, поднимаясь с земли. — Ты.
— …хаХАхАхАХАХаХА!
В Костю обвинительно ткнули когтем, словно он был виноват во всех грехах человечества.
Наверное, таково было бремя всех фанатов вайфу.
Мужчина безразлично пожал плечами, поправив сползающего хохочущего товарища.
— Как хочешь.
Он и так, прямо объявив себя королём, собирался взять на себя слишком большую ответственность. Одной ненормальной драконицей больше — одной меньше.
Ему уже всё равно, пока вайфу будут счастливы. Для этого, к сожалению, нужно было как-то попытаться исправить ситуацию в Междуземье. Пожалуй, в их ситуации каждая лишняя спасённая душа, сохранившая в себе жизнь и, что самое главное, разум, была на вес золота.
Погасший всё больше сожалел о том, что так беспорядочно занимался фармом. Это было слишком недальновидно.
Уже видя, как приободрилась жрица, Погасший неожиданно кое-что вспомнил:
— Только постарайся договориться для начала с Грейолл.
Жрица удивлённо наклонила голову, но быстро поняла, о ком шла речь.
Издалека к ним летела огромная белая драконица.
«Она следила за мной», — вздохнул устало Костя.
Он не успел её позвать. Она прилетела на бой сама. И Погасший даже не знал, было это хорошим знаком или нет. В конце концов, у неё даже квеста своего не было. Ни единой реплики. Он вообще не мог предположить, как она могла поступить и о чём подумать. Преимущества послезнания не было.
И, словно этого мало, он сам себя в это втянул, выйдя за пределы механик.
— …мерзкий Бейл, хАхаХАхаХАха!..
Голова. В последние часы… дни… или недели?..
Мужчина поморщился.
В последнее время у него сильно начала болеть голова.
Глава 76
Не было для одного из старейших и подлейших драконов места лучше, чем вершина Зубатой горы. Место, в котором уже долгое время завывали бури и искрились молнии, не прекращаясь ни на секунду. Вершина, что лишь единицы среди единиц могли покорить.
Бейл восстанавливался. Восстанавливался медленно, тяжело, спустя многие-многие годы всё ещё чувствуя боль от ран и, что важнее, унижения. Его крылья, скорее всего, уже никогда не восстановятся. Пусть для древнего дракона его силы крылья были вторичны и он обладал достаточным могуществом взлететь на чистом казуальстве, потеря крыльев всё ещё была страшнейшим унижением, которое Бейл не мог забыть.
Однажды он вновь крепко встанет на лапы и отомстит Пласидусаксу! Его заклятый враг, он должен был всё ещё где-то скрываться и восстанавливаться подобно тому, как восстанавливался он! Ничто не могло сломить их владыку, только он, Бейл Ужасный!
Правду говорят, что враг мог быть намного ближе любого друга: Пласидусакс давал Бейлу силу не сдаваться, несмотря ни на что. Как бы ему не было плохо, как бы ему не было тяжело — знание того, что мерзкий владыка драконов всё ещё был жив, давало ему сил.
Он обязательно выживет! Их схватка будет легендарной, нужно только подождать и не сдаваться!..
Настроенный на самые позитивные мысли Бейл недовольно открыл глаза, почувствовав чье-то приближение. У Ужасного были надежды, что последовавшие за ним драконы смогут избавиться от мелких сошек, но уже совсем скоро стало понятно, что они не справлялись.
В такие моменты Бейл чувствовал себя пенсионером, которому не давали нормально отдохнуть.
То возжелавшие приключений путники ему в пасть лезут, то вырожденный молодняк начинает думать, что может его, одного из древнейших драконов (какая разница, что у него оторвали крылья, идиоты!), лишить жизни, то ненормальные драконицы создают культы и идут убиваться об него…
Справедливости ради, один особо настырный крикливый рыцарь-дракон (эти двуногие и впрямь настолько в себя верили, что посмели так назваться?..) смог немного его позабавить и Бейл, искалечив дурака, позволил ему уползти прочь, но это было скорее исключение, чем правило: остальные «рыцари-драконы» были намного скучнее Игона, а потому сразу отправлялись в желудок, лишь раздражая Ужасного.
Кто бы мог подумать, что он приползёт к нему вновь так скоро.
…или не приползёт?..
— Бе-е-ейл!!!
Безумный крик, продолжившийся не менее безумным смехом, раздался словно со всех сторон. Но один из древнейших драконов быстро понял, что на самом деле вопль шёл с неба. Если быть точнее — с гигантской древней драконицы, которую Бейл не мог не узнать, почувствовав всплеск животной ярости:
Грейолл. Мать позорящих их род низших вырожденцев. Он был уверен, что она давно мертва. И всё же, она не только была жива, но и выглядела так, будто обрела вторую молодость.
Так и не встретив никаких препятствий, огромная драконица приземлилась недалеко от продолжавшего лежать на пузе Бейла.
Он не считал её противником. Пусть ему и хотелось как можно быстрее раздавить её и пойти дальше грезить о великой схватке со своим заклятым врагом, любопытство оказалось сильнее, и даже безумный хохот Игона не смог его отвлечь:
«Зачем ты прилетела, Грейолл?»
Рычащий, холодный, наполненный так и сквозящим безумием голос дракона распространился по всей Зубатой горе, имея все шансы обычного человека и оглушить: дракон был просто слишком большим и могущественным.
— …мерзкий Бе-е-ейл, ха-ха-ха! Вот и пришла твоя смерть! Ха-хА-хА-хАхаХа!
«Я хотела собственными глазами увидеть смерть предателя».
Бейл фыркнул, начав медленно подниматься. Буря стала сильнее, по горе начали проходить раскаты грома.
«Как наивно, — оскалился дракон. — Неужели ты думаешь, что сможешь победить меня, Ужасного?»
