- Я не забыл…ты, Курт и Кэрол прижали меня со всех сторон, поэтому я бы не смог, даже если бы и захотел.
- Мы – команда! – воодушевленно выкрикнула она, направляясь к двери, одарив их последней улыбкой, прежде чем выйти.
- Она одна из самых чертовски сложных женщин, и этого у нее не отнять, - пробормотал Берт, отбросив бумаги вместе с остальными документами и добравшись до очередного печенья.
Курт улыбнулся. Он обожал, что их с Блейном семьи так хорошо поладили, что большую часть времени чувствовали себя как одно большое целое без разграничительных линий.
- Итак, - начал Берт, глотая, прежде чем продолжить. – Как дела, ребенок?
Курт немного нахмурил лоб и приподнял ноги, чтобы изящно поджать их под себя, расположив чашку на своих коленях.
- Папа, мы разговариваем каждый день. Ты знаешь, как обстоят дела.
- Да, приятель, но по телефону легко солгать. Я же не вижу воочию ни одну из твоих баек, - усмехнулся Берт, откидываясь назад и положив руку на спинку дивана.
- Я не рассказываю байки, - нервно сказал Курт, вспоминая, как дергалась его бровь и как он обгрызал кожу на левом мизинце всякий раз, когда приходилось лгать. Не существовало просто никакого способа, чтобы его отец об этом знал.
- Да, ты это делал, а ты – мой сын, так что я знаю все и вся, - самодовольно сказал он, подбираясь к следующему печенью.
Курт стукнул его по руке, и Берт надулся.
- Все в порядке, - заявил саб. Берт изучал его лицо, приподняв бровь из-под козырька своей поношенной кепки. – Ух, ладно. У нас с Блейном после вчерашнего благотворительного вечера, возможно, была ситуация, с которой надо было разобраться, но сейчас она полностью разрешилась.
Его отец медленно кивнул.
- Ты хочешь об этом поговорить?
Курт окрасился в ярко-красный цвет и поставил свою чашку на стол, чтобы сделать хоть что-нибудь.
- Нет!
Берт сузил глаза.
- Это потому что речь идет о…
- Ла-ла-ла-ла, - тотчас же запел ему в ответ Курт, обхватив руками свои уши.
- Вещах, касающихся Дома и саба? – безжалостно закончил Берт, и Курт прервался и уставился на него.
- Эээ, да. Точно. Только это. Ничего другого. Ничего. Совсем, - выпалил он.
Щеки саба покраснели, а вся его кожа нагрелась от смущения.
Если мы поговорим о сексе, я умру.
Берт хмыкнул.
- Ладно. Если только ты уверен?
В его тоне что-то было. Нечто, что было безошибочным, и Курт в итоге немного улыбнулся от его беспокойства.
- Да, папа. Я уверен. Блейн действительно очень заботится обо мне.
- Я это знаю. Любовь сразила идиота, которого ты окрутил одним мизинцем, - усмехнулся Берт, и Курт засиял, потому что теперь он был на сто процентов в этом уверен, и это было самой удивительной в мире вещью.
- Ох, я знаю этот взгляд, - подколол его Берт.
Курт немного вздрогнул от удивления, когда пальцы приподняли его лицо, но не прикоснулись к нему.
- Какой взгляд?
- Взгляд, который сообщает «я тебя люблю», - усмехнулся Берт, но на самом деле он был на седьмом небе от счастья за своего сына и его Дома.
Курт в изумлении таращился на отца, положив руку ему на колено.
- Такого взгляда не существует.
Берт ухмыльнулся, и вокруг его глаз собрались морщинки от смеха.
- Ну, ты примерил его прямо сейчас.
- Нет!
- Еще и как.
Саб поджал губы и отвернулся, хотя его рот подрагивал от улыбки.
- Ты такой ребенок.
- Сказал ребенок, - мстительно ответил Берт.
Курт поднял руки, признавая капитуляцию.
- Хорошо! Мы признались в этом. Счастлив?
Берт широко и неспешно улыбнулся.
- А ты счастлив?
Курт уставился на него, словно на инопланетянина.
- Что за вопрос? Конечно же счастлив, я не могу быть еще счастливее, чем сейчас.
Берт пожал плечами, и, наконец, потянулся за чашкой чая, вернувшись в исходное положение.
- Тогда и я счастлив.
Курт ощутил прилив тепла и любви к своему отцу, который настиг его в этот самый момент, и сабу пришлось серьезно побороться с желанием заобнимать мужчину. Чтобы пойти на компромисс, он придвинулся и прижался к нему сбоку, наслаждаясь запахом моторного масла и дешевого моющего средства. Он скучал по отцу. Больше, чем на самом деле осознавал.
- Как твои дела? – пробормотал Курт через некоторое время в его фланелевую рубашку, когда они просто молча наслаждались компанией друг друга.
- Они идут просто замечательно…особенно со всеми теми пакетами, которые ты продолжаешь нам посылать, - проворчал Берт, и его голос раздавался в груди глубоким и удовлетворенным рыком.
Курт улыбнулся, похлопав его по животу.
- Не ворчи, старичок.
Он фыркнул.
- Даже если бы я это делал, все равно ничего не изменится. Упорство – это про тебя.
- И откуда бы я перенял такую черту? – фальшиво изумился Курт.
- Для меня это тайна, - изобразил смущение и удивление Берт.
Саб подкатил глаза, а затем вновь стал серьезным.
- Тем не менее, эта кампания…ты же в порядке с ней, правда? Я имею в виду, что тебе не нужно этого делать, если ты не хочешь. Они не станут думать о тебе хуже.
- Если бы я не хотел, то не занимался бы этим, Курт. У нас есть шанс внести здесь реальные изменения, поэтому я был бы одним из самых больших дураков, если бы отказался, - пояснил Берт.
- Я знаю. Просто не хочу, чтобы ты чувствовал давление, потому что это семья Блейна и…
- Я займусь этим, приятель.
Курт с облегчением выдохнул, не подозревая, что задерживал дыхание.
- В таком случае, у тебя есть план? Я собираюсь за тебя голосовать, и ты знаешь, что вынашиваешь эти идеи, о которых я ничего не знаю, с самого Рождества.
- Никогда не смогу так жить, - проворчал он.
- Папа, - предупредил Курт, откидываясь назад, чтобы посмотреть отцу в глаза.
- Хорошо, попридержи коней, - пошутил он, снимая кепку и поднося руку к голове. – Я просто подумал… эти опросы. Они собрали статистику по всем представителям высшего класса?
- Скорее всего. Ты знаешь, что они единственные, кто голосует, не считая чудиков вроде тебя, - ухмыльнулся Курт.
- Но что, если бы это были не только чудики вроде меня? – ухватился за мысль мужчина
Курт нахмурился и наклонил голову.
- Что ты имеешь в виду?
- Те богатые сукины сыны не нацелены на Лайму или подобные ей места, но каждому из тамошних людей разрешено голосовать на законных основаниях, да?
