Время дракона - Лыжина Светлана

"Значит, отец и впрямь давал брэилянке наказ, как хочет быть похороненным, - с некоторой досадой подумал Влад. - Именно брэилянке отец доверил сокровенные мысли. Именно ей, а не кому-то ещё", - повторял он себе, однако досада почти сразу сменилась горечью.

"Наверняка, этот наказ давался перед самым походом, когда румынское войско уже собралось выступать против наемников Гуньяди, - рассуждал князь, стоя на коленях возле могилы. - Наверняка, наказ давался с оговоркой "если что случится", но ведь отец в то время уже чувствовал себя плохо".

"Вот и ответ на давний вопрос, которым ты задался, когда увидел голову, - мысленно обратился к самому себе Влад. - Понимал ли твой отец, что умирает? Да, понимал. И не было у него той призрачной надежды, что причина всему не яд, а некая "хворь", которая со временем пройдёт. Не думал он так. Он знал, что умрёт скоро, но предпочёл умереть в походе. Ему следовало умереть именно на войне. Он рассчитывал, авось султану донесут, что "валашский союзник" остался верен до конца, и за эту верность турецкий правитель пожалеет сыновей покойного, обойдётся с ними мягко, а может и пожалует чем-нибудь".

Юный государь протянул руку и попробовал надеть пришитое кольцо на мизинец. На мизинец оно, вне всякого сомнения, налезло бы. Налезло бы и на безымянный палец. А вот для остальных пальцев сделалось слишком маленьким. В раннем детстве Влад часто мечтал: "Когда-нибудь этот перстенёк будет мне маловат, как отцу". Вот и исполнилось, как мечтал. "Эх, знал бы - не стал бы мечтать!" - с горечью подумал он.

В прежние времена Влад примерял не только отцово кольцо. Он также пробовал примериться к отцову мечу и даже примерял на себя отцову жизнь, настойчиво ища сходство между своей судьбой и родительской. Влад искал сходство в судьбах и находил, ведь ему случилось погостить за горами у католиков, как отцу. А ещё случилось убегать из Тырговиште от Басараба точно так же, как родитель убегал от своего лысого дяди. А ещё Влад ездил к туркам, как отец. Даже по Чёрному морю случилось поплавать, как в той родительской истории про побег к грекам.

Было ли повторение судеб совпадением? Может, было, но не для Влада. Он увидел во всём этом знак и не считал совпадением даже то, что происходило сейчас в храме. Сын столько лет примерял на себя отцову жизнь, а вот теперь примерил на себя отцову смерть.

На мгновение Владу показалось, что он сам находился в могиле, которая разверзлась перед ним. Будто сам он был положен в гроб, закрыт могильной плитой, но сумел обмануть судьбу, шагнул через могильный порог обратно и вот теперь снова по сию сторону - вместе с живыми. Вылез, как змея из старой шкуры, оставив прежнюю шкуру на растерзание врагам. "Враги вцепились, дурачьё, и думают, что поймали, - мысленно усмехнулся князь. - А вот нет!"

"Я ещё их всех переживу, - подумал Влад. - Я ещё посмотрю, как подлецы и предатели сами будут корчиться в предсмертных муках. Будут корчиться и кричать: "Будь ты проклят, Дракул"! Да, будут кричать именно так, называя сына именем отца".

Влад был уверен, что враги станут называть его Дракулом, ведь уже сейчас нашлись приметливые люди, которые говорили, что юный государь внешне удивительно похож на своего родителя. Будто сам родитель явился с того света. Явился, а по дороге сбросил с плеч три десятка лет.

Влад чувствовал, как в нём начал разрастаться гнев. До чего же ненавистной вдруг показалась эта овечья покорность Божьей воле, которую проповедовали монахи. Ненавистными показались и правила, которые придуманы для кротких и слабых. "На свете есть множество запретов, но почему-то их нарушает каждый, кому не лень, - думал младший Дракул. - Сказано "не убий", но люди убивают. Сказано "не лги", но люди лгут на каждом шагу, и ложь оборачивается для легковерных гибелью!"

"Я ещё померяюсь силами со своими недругами, - подумал Влад. - Я знаю, чего желаю, и не отступлюсь. И мне всё равно, что станут обо мне говорить. Пусть осуждают мою злопамятность! Пусть осуждают мою жестокость! Пусть судачат, что я забыл христианские заповеди! Пусть! А мне всё равно! Я больше не барашек! У султана больше нет причин называть меня так. Я уже не барашек!"

Влад вскочил с колен так резко, что свеча, которую он держал в руке, погасла сама собой. Юный государь передал её отцу Антиму.

- Я хочу заказать панихиду, - хрипло произнёс юный государь.

- Да, панихиду отслужить надо бы, - согласился монах. - Надо бы, ведь мы потревожили покойного, заставили его снова узреть суету этого мира.

Влад перекрестился и отошёл прочь от могилы.

- Сыне, можем ли мы закрывать гроб? - спросил отец Доментиан.

- Да можете, - ответил государь.

Вдруг из-за колонны снова выглянула голова на длинной гибкой шее, а вслед за шеей показалось туловище с лапами. Монахи, возившиеся около могилы, ничего не видели, и даже отец Доментиан, внимательно следивший за взглядом государя, не видел.

"А может, дьявол ко мне не приходит? - засомневался Влад, - Может, всё выдумка? Ведь отец никогда не говорил, что эта чешуйчатая тварь живая. Только в детстве он потакал мне, когда я принимался рассуждать о запертых змеях. Затем перестал потакать. А тогда, на боярском совете, мне могло показаться. Мало ли, что может привидеться со скуки! Наверное, это наваждение. Ну и пускай! Лишь бы это наваждение помогало!"

Государь задумался, как обращаться к змею в присутствии посторонних, и вдруг обнаружил, что может говорить с ним, не раскрывая рта. Достаточно было произносить фразы мысленно.

- Подскажи, как мне осуществить то, что я задумал, - горячо попросил Влад. - Подскажи! Я решил вступить в наследственные права и взять тебя на службу. Послужи и мне, как служил моему родителю. Так что же?

- У тебя много врагов, - задумчиво ответила тварь. - Очень много. Ты желаешь, чтобы они умерли мучительной смертью, но осуществить это будет трудно. Ты потратишь больше десяти лет, чтобы расквитаться со всеми.

- Я решил мстить.

- Хорошее решение, - змей улыбнулся.

- Тогда дай совет. Если совет будет хорош, я накормлю тебя трупами моих врагов. О! Я с удовольствием набью ими твой ненасытный желудок. Так что же?

- Сейчас ты идёшь одной дорогой с турками, - ответила шипящая тварь. - Ты ставленник султана. Вот и оставайся его ставленником. Продолжай идти этой дорогой, не сворачивай с неё, потому что она приведёт тебя к цели.

Панихиду отслужили на следующий день. Служил отец Антим в присутствии юного государя и всей монастырской братии, а как только служба закончилась, Влад уехал, но с тех пор стал наведываться в обитель часто, причём неизменно сопровождаемый змеем.

- Езжай, предупреди, чтоб встречали, - сказал государь Влад одному из охранников, когда дорога, наконец, вывела из леса. Воин помчался предупредить, а венценосный путешественник нарочно поехал медленно, разглядывая синее небо с кучерявыми облачками, которое теперь не скрывалось за ветвями деревьев.

То, что под небом, Влад почти не разглядывал, ведь всё это он видел раньше: зелёные поля, словно сшитые из лоскутов, некую деревеньку, белеющую вдали, и раскинувшееся справа длинное озеро, которое на самом деле было не озером, а разлившимся притоком реки. Даже по очертаниям этот водоём напоминал реку - узкий, извилистый, он тянулся за горизонт, на север, где соединялся с рекой Яломицей. "Если добраться до Яломицы, а затем следовать вдоль её берега на запад, то доедешь до Тырговиште", - вдруг вспомнил государь.

Влад вспомнил про Тырговиште потому, что жупаны не раз спрашивали, зачем переносить столицу в Букурешть. Они спрашивали, а князь отвечал, что, дескать, к новой столице сходится много сухопутных и водных путей, удобных для торговли, однако этот ответ не раскрывал всей правды. У Влада имелась и другая, не менее веская причина для переноса столицы. Князю нравилось, что Букурешть расположен рядом с монастырём Снагов - всего-то три с половиной часа езды - ведь именно в этот озёрный монастырь Влад совершал паломничества чаще всего.