Вивьен оставила их вдвоем на скамейке, а сама пошла вернуть чашки. Когда она вернулась, Ласситер аккуратно поправлял изумрудно-зеленый бант в волосах Маргариты.
– Какие красивые зеленые глаза, – заметила Вивьен. – Как у Авы Гарднер.
– Я наслышан о танцах на столе, – усмехнулся Ласситер.
– Как у мамы, – вместо этого сказала его дочь, так тихо, что Вивьен едва расслышала ее слова. Она вопросительно посмотрела на Ласситера, который поднес указательный палец правой руки к губам, одновременно поднимая девочку на ноги левой рукой.
Они пропустили Маргариту немного вперед, пока Ласситер катил велосипед Вивьен, как и в тот первый раз на Виа Сакра.
– Она не знает, что ее удочерили?
Он покачал головой.
– Мать лучше знает, когда дело доходит до таких вещей. Возможно, когда-нибудь, когда она станет достаточно взрослой. А возможно, никогда, я думаю, если Анита настоит на своем, что она обычно и делает.
Они уже вернулись к тому, с чего начали, к Teatro 15, когда он наконец рассказал об истинной причине их встречи. Это напомнило Вивьен о деловых обедах – как финансисты дожидались десерта, чтобы наконец высказать свое беспокойство или попросить об одолжении.
– У тебя ведь не очень большой опыт общения с детьми, да?
Что на это ответить? Как сказать то, чего женщина никогда не должна говорить? Вивьен очень хорошо знала, что она думает о детях и материнстве, но раньше ей не приходилось облекать это в слова. Джон Ласситер был первым отцом, с которым она пошла на свидание.
– Как сказать. Я нечасто бываю рядом с ними.
– Я думаю, из тебя вышла бы прекрасная мать.
– Тогда ты действительно плохо меня знаешь. – Она взяла руль велосипеда из его рук и уже собиралась поставить ногу на правую педаль, когда увидела разочарованное выражение на лице Маргариты.
– До свидания, Маргарита. Присмотри за своим папой, – быстро сказала Вивьен и умчалась прочь. Крутя педали, она размышляла над его вопросом. Ее ответ был правдивым. У нее не было большого опыта общения с детьми. Она даже не держала младенцев на руках.
Тем более своих собственных.
Глава 11
Гастингс, Англия
24 октября 1942 года
Вивьен лежала в постели в квартире своей бабушки, когда начались схватки.
Ребенок появился на свет с опозданием на несколько дней. Вивьен точно знала, когда должна была родить, потому что прошло ровно девять с половиной месяцев с даты, выгравированной на задней крышке ее часов «Картье»: 22 января 1942 года. Часы были подарком ее жениха – памятью о свидании на их единственную ночь, проведенную вместе. Они встретились, когда он был в отпуске и смог улизнуть из семейного особняка в Лондоне, чтобы провести выходные у моря. Родители Дэвида, лорд и леди Сент-Винсент, были недовольны его выбором невесты, и молодые не хотели усугублять ситуацию и оказаться застигнутыми кем-то из многочисленных слуг. Дэвиду и Вивьен было чуть за двадцать, и они страстно любили друг друга. Но Вивьен принадлежала к низшему среднему классу (чем вообще занимался ее отец? – титулованная семья часто задавалась этим вопросом), и чудачество матери (во время единственной встречи двух семей в отеле «Рояль» произошел инцидент) превратили ее в «простушку» в глазах будущих родственников мужа.
Вивьен терпеть не могла, когда ее заставляли чувствовать себя заурядной. В дополнение к своему бесспорному чувству стиля и привлекательной внешности, она обладала блестящим интеллектом, так как только что окончила Даремский университет с красным дипломом. Она научилась читать и писать еще до того, как пошла в школу, и к концу подросткового возраста в ящике ее стола уже лежало несколько разных рукописей – в них она пыталась нащупать голос и структуру историй, которые хотела рассказать.
Дэвид изучал греческий и латынь в Оксфорде (позже Вивьен часто думала, как бы ему понравился Рим), и после окончания учебы предполагалось, что он будет управлять обширным семейным поместьем в Скиллертон-холле. В отличие от других известных им титулованных семей, которые были вынуждены по частям распродавать родовые поместья, Сент-Винсенты были образцом стойкости. Их безжалостность к девушкам вроде Вивьен отражала их приоритеты: семья должна добиться успеха любой ценой.
Вивьен, с другой стороны, происходила из небогатой семьи, что было верным признаком слабости. У нее не было приданого, зато была слабоумная мать и весьма посредственные связи. Красота и стиль никогда не могли искупить эти грехи. В семье, столь приверженной идее генетического превосходства, Дэвид выделялся среди других членов дома Сент-Винсент как аномалия. Ему нравились все, ему было все равно, откуда они родом («В конце концов, моя прабабушка разливала пиво в уэльском пабе»), и он так легко отдавался делу, что любой, кто узнавал его, чувствовал себя так, словно только что встретил своего лучшего друга.
Отпуск на побережье должен был быть очень коротким. В конце месяца пехотная дивизия Дэвида отправлялась в Северную Африку. Вивьен не была азартным человеком, но шансы на то, что свидание будет долгим, были невелики. Она взяла с собой свою маленькую мятно-зеленую комбинацию, а он – французские презервативы из тайника соседа по комнате, и вместе они решили, по крайней мере, самостоятельно распорядиться своей невинностью в этом сошедшем с ума мире. Надпись на часах Вивьен в конечном итоге стала свидетельством того, насколько важной может быть одна-единственная ночь. Она символизировала так много всего: первый раз вместе, союз, прощание. Урвать столько жизни вместе, сколько им может больше никогда не выпасть.
Конец ознакомительного фрагмента.
Текст предоставлен ООО «Литрес».
Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на Литрес.
Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.
