Мария I. Королева печали - Уэйр Элисон

Ощетинившись, та нанесла ответный удар:

– Леди Анна, вы не можете быть мне другом. – Мария решительно отказывалась называть ее королевой.

– Но я непременно им стану, – заявила Анна. – У вас были трудные времена, и я понимаю, как тяжело привыкнуть к разительным изменениям в вашей жизни. Но все может измениться к лучшему. Заклинаю вас, ради вашего дальнейшего благополучия, навестить меня при дворе и отдать мне дань уважения как королеве.

– Никогда! – отрезала Мария.

– Выслушайте меня, – стояла на своем Анна. – Это умилостивит короля, которого крайне расстраивает ваша враждебность. Я лично походатайствую за вас перед ним, и вы увидите, что с вами сразу будут обращаться даже лучше, чем раньше.

Мария смерила ее гневным взглядом:

– Я не знаю иной королевы Англии, кроме моей матери, но, если вы окажете мне любезность и замолвите за меня слово перед отцом, я буду вам премного благодарна.

Улыбка Ведьмы тут же померкла.

– Я настоятельно советую вам принять мое предложение, сделанное исключительно из добрых побуждений в интересах нас обеих.

Мария набралась мужества и не стала сдерживаться:

– Мадам Болейн, вам просто выгодно иметь такую союзницу, как я! Вы заблуждаетесь, если считаете меня слишком невинной, чтобы понять, какую игру вы затеяли. Благодаря вам я быстро повзрослела!

– Если вы будете говорить со мной в таком тоне, то серьезно усугубите свое положение, – прошипела Анна. – Но если вы примете протянутую вам руку дружбы, то сразу увидите, как рьяно я буду защищать ваши интересы.

– Вы гораздо лучше защитите их, если уберетесь со своим бастардом куда подальше и снимете с моего отца свое заклятие, позволив ему вернуться к моей матери, истинной королеве! – вспыхнула Мария.

– Вы не смеете так разговаривать со своей королевой! – повысила голос леди Шелтон.

Мария резко обернулась:

– Моя королева находится в Бакдене!

Голос Ведьмы стал холодным как лед.

– Уж поверьте, я постараюсь выбить из вас, с вашей необузданной испанской кровью, всю гордость, – предупредила она. – Что касается вашего пребывания при дворе, то теперь я не желаю об этом слышать. Что посеешь, то и пожнешь.

– Вот видите, что вы наделали, глупая девчонка! – взвизгнула леди Шелтон.

Мария передернула плечами:

– Не пытайтесь давить на меня. Напрасный труд. А вы, мадам, глубоко заблуждаетесь, если думаете, что дурное обращение или даже угроза смерти хоть как-то поколеблет мою решимость.

– Поживем – увидим! – парировала Анна и вышла из зала.

Мария считала, что хуже не бывает, но, когда наступил март, поняла, что ошиблась. Она догадалась, что грядет нечто ужасное, когда сэр Джон Шелтон созвал всех придворных в большом зале. Стоя на возвышении, лорд Шелтон, напыщенный и преисполненный чувством собственного достоинства, громко произнес:

– Довожу до вашего сведения, что парламент выпустил Акт о престолонаследии, согласно которому высокородная и могущественная принцесса Елизавета объявляется предполагаемой наследницей короны. Акт также признает леди Марию, дочь нашего грозного суверена, короля Генриха, незаконнорожденной.

Леди Клер вытолкнула Марию вперед, выставив девушку на всеобщее обозрение. От унижения у нее жарко пылало лицо. Незаконнорожденная, лишенная всех прав! Это было невыносимо. Она единственная законная дочь короля и никогда не согласится признать обратное!

Однако сэр Джон еще не закончил:

– Акт также обязывает всех подданных дать клятву в том, что они признают принцессу Елизавету несомненной наследницей королевства, а также его величество короля в качестве верховного главы Церкви Англии. Согласно новому Акту о государственной измене, любой, кто отказывается дать клятву, будет осужден за измену.

Марии стало дурно. Ведь это означало, что ее отказ признавать Ведьму королевой, а Елизавету – законной наследницей престола будет считаться тяжким преступлением.

Никогда! Даже под страхом смерти она, Мария, не даст такой клятвы.

При всей своей решимости Мария жила в постоянном страхе. Она понимала, что еще немного – и вопрос поставят ребром, поскольку она каждый день виделась с Елизаветой и малышка постоянно упоминалась в разговорах. Все остальные подчеркнуто называли ее «миледи принцесса». А вот Мария обращалась к ней, опуская титул. Не могли же ее наказывать за то, чего не было сказано!

Но затем – о, счастливый день! – пришло известие, которого она с нетерпением ждала все эти бесконечные годы.

Новости сообщила ей леди Брайан.

– У меня весточка от моего сына Фрэнсиса, – сказала она Марии, когда они убирали в большой дубовый сундук белье из детской, и, понизив голос, продолжила: – Он просил передать сообщение от мессира Шапюи, который призывает вас, а также вашу матушку дать клятву, на которой настаивает король, но с оговоркой, что вы делаете это под принуждением.

Шапюи желал им добра. Если они обе выполнят требование короля, это не ущемит их прав. Но клятва есть клятва, ее следует давать искренне. Мария сомневалась, что сможет это сделать, пусть и с оговоркой, да и мать на такое не пойдет.

– Но почему мой отец поступает с нами подобным образом? – со слезами на глазах спросила девушка.

– Это выше моего понимания. – Леди Брайан, нагнувшись, шепнула Марии на ухо: – Папа признал брак короля с вашей матерью законным. – И, поспешно отпрянув, тихо добавила: – Забудьте о том, что я вам говорила. Но я считаю, вы должны знать.

От радости Мария потеряла дар речи. Наконец-то мать оправдана. Папа объявил ее законной женой короля, и теперь никто не посмеет назвать Марию бастардом. А вот бедняжка Елизавета действительно оказалась незаконнорожденной, хотя и была слишком мала, чтобы ощутить все последствия. Новый акт отца должен быть отменен.

От счастья у Марии в тот день буквально выросли крылья. Теперь нужно ждать приглашения ко двору и возвращения всего, что ей было дорого, любимо и привычно. А Ведьму отошлют прочь, несомненно с хорошим пенсионом, чтобы она в качестве маркизы Пембрук могла жить в забвении, но вполне обеспеченно. Мать вернет себе место на троне и примирится с отцом. Мария с ликованием в сердце отправилась в часовню и возблагодарила Господа за то, что Он направил папу и подвиг его принять правильное решение.

Однако эйфория длилась недолго. Очень скоро стало ясно, что никто вокруг не ждет никаких перемен. Все по-прежнему обращались с Елизаветой как с принцессой, а с Марией – как с ее прислугой. При разговоре с ней никто не использовал ее законного титула. Шли дни, она все больше падала духом, пока в конце концов не поняла, что не будет никаких приглашений ко двору, да и вообще ничего не изменится.

На самом деле Акт о престолонаследии значительно ухудшил положение Марии. Когда она ясно дала понять, что никакие скрытые угрозы не заставят ее признать Ведьму королевой, а Елизавету – наследницей, леди Шелтон стала обращаться с опальной принцессой еще суровее и, казалось, даже получала извращенное удовольствие, третируя ее.

– Король, ваш отец, считает вас своим злейшим врагом, – заявила леди Шелтон, когда Мария в очередной раз обратилась к Ведьме, назвав ее леди Анной.

– А как еще мне ее называть? – возразила Мария.

На что леди Шелтон, к величайшему ужасу девушки, схватила ее за плечи, злобно потрясла и, оттолкнув, прошипела:

– Ее милостью королевой! Именно так!

Когда уже позже леди Брайан застала в детской плачущую Марию и та поведала о случившемся, старая нянюшка погладила свою бывшую подопечную по плечу:

– Она просто боится за собственную шкуру. Вот потому-то она такая жестокая. Она призналась мне, что король приказал ей сказать вам, что вы являетесь его злейшим врагом. Он рассчитывает таким образом принудить вас к подчинению.

– Ну, этим он ничего не добьется! – вскричала Мария.

– Мое дорогое дитя, вы слишком упрямы в ущерб себе. Ваше неповиновение ставит вас в опасное положение. Постарайтесь изменить свое поведение. Вам не помешает наладить отношения с леди Шелтон. Она тоже находится в крайне сложном положении. Я видела, как она рыдала при мысли об ожидающих ее последствиях при любой потере бдительности.