Следы на пути твоем (СИ) - "Arbiter Gaius"

— Каменный дом у самой реки с большим флюгером в форме петуха. Вы легко найдете.

— Уверен, они будут тебе благодарны за то, что ты мне о них рассказал. Ну вот мы и пришли.

У караульной, в которой развалились на отдых (то есть на бдительное несение службы!) стражники Восточных ворот притулилась невзрачная крытая кибитка.

— Лошадка по ту сторону стены пасется, — пояснил чародей. — Хорошо придумал, да?

— И это все? — Гвидо изучал убогое средство передвижения и чувствовал, как к сердцу подступает разочарование. Какие уж тут волшебные дары, она ж того и гляди развалится!

— Что значит — «и все?!», — обиделся его собеседник. — Дурень ты! Ты что ж, дворец царя Соломона тут ждал? На то ведь все и рассчитано! Кто полезет копаться в этих гнилых тряпках? — он, брезгливо сморщившись, указал на полог, укрывавший кибитку. — А если кто бы и решился, так эти пьяные свиньи, — он кивнул в сторону стражников, — отгонят. Я им за то приплатил. Охраняют… — он скептически поморщился, — а что охраняют — сами не знают. Так что тс-с!

Целитель подмигнул растерявшемуся парню, затем быстро огляделся по сторонам, видимо, чтобы удостовериться, что за ними никто не следит, и ловко вскарабкался в кибитку.

— Сейчас, увечный, погоди, помогу тебе забраться, — донесся изнутри его голос, и наружу была выставлена колченогая лесенка.

— Не бойся. Давай руку.

Руки, однако же, оказалось мало, и в конечном итоге целитель попросту сгреб Гвидо в охапку и втащил в кибитку волоком.

— Жив-здоров? — уточнил он, когда парень проморгался от пыли и грязи, покрывавших дощатое дно кибитки, — а теперь и его лицо.

— Вроде да.

— Вот и хорошо. Так, сиди тут, смотри на площадь. Увидишь кого подозрительного — дай знать. Сейчас я сыщу то, что тебе надо.

— Подозрительного — это если с собачьей головой? — уточнил на всякий случай Гвидо.

Целитель замер, услышав вопрос. Окинул парня пристальным непроницаемым взглядом. В конце концов кивнул.

— И это тоже. Сторожи!

Гвидо послушно принялся оглядывать площадь, однако полуразваленной кибиткой, кажется, никто не интересовался. За спиной его слышались какие-то шорохи и перестуки, но повернуть голову, отвлекшись от порученной ему миссии, парень не решался. Наконец хозяин тихонько окликнул его:

— Эй, малый! Ну-ка ползи сюда!

Гвидо послушно забрался вглубь кибитки. Ползти было сложно: в импровизированном жилище чародея царил форменный хаос.

— Вот, смотри!.. — голос целителя понизился до торжественного шепота, и изумленному подростку была продемонстрирована тонкая щепка длиной с палец, аккуратно запеленутая в не первой свежести тряпицу.

— Щепка?!

— Да тише ты!!

— Щепка?.. — повторил Гвидо шепотом.

— Щепка… — в голосе его собеседника проскользнули нотки какой-то обреченной усталости. — Нет, ты и правда такой дурень или прикидываешься? Ты посмотри глазами!

Подросток посмотрел. Ну щепка же! Дерево явно очень старое, аж рассохлось все и потемнело от времени. На одном конце — если сильно всмотреться — видно маленькое пятнышко. Бурое, похожее на давно впитавшуюся в древесину кровь. Погодите!..

— Понял-таки?.. — едва слышно спросил у замершего подростка целитель.

— Это… Правда?.. — выдавил тот, будто забыв, как дышать.— Часть… Креста Христового?.. И Кровь что… Самого Спасителя?..

Торговец реликвиями помолчал, давая парню в полной мере прочувствовать всю невоообразимую ценность предъявленной ему святыни. Щепка лежала у него на раскрытой ладони, но теперь Гвидо даже смотреть на нее прямо было страшно. Будто святотатство совершает.

— Ее не мне надо, — наконец прошептал он. — Священнику отдать. Это ж реликвия, ее в золото оправят, народ приходить молиться будет…

— Хорошая мысль, — неожиданно поддержал его чародей. — Была бы. Если бы мне не было точно и подробно указано, как с этой святыней надо поступать.

— Кем указано?

— Ясно кем. Христом.

— Ка-ак — Христом?..

— Нет, ты точно дурень, — припечатал целитель. — Вот ты правда думаешь, что человеку по силам завладеть кусочком Истинного Креста? Вот так вот и стоит он до сих пор на Голгофе, да? И каждый охочий может его поковырять?! Нет, ну ты хоть соображаешь?! — смущенный Гвидо не отвечал, и он продолжил. — Он спрятан, малый. Очень хорошо спрятан. И охраняют его не только люди. Понимаешь, о чем говорю?

Подросток неуверенно кивнул.

— Вот. А хоть бы и не охраняли. Это ж грех бы какой был — Истинный Крест ковырять! Ты думаешь, после такого святотатства эта щепка хоть кому-то да помогла бы?

— Так это — не Истинный Крест? — переспросил вконец запутавшийся подросток.

— Истинный. Не представляешь даже, насколько. С неба прямиком полученный.

— С неба?!

— А то как же. Сам Спаситель, на этом кресте Распятый, мне явился. Прямо на той самой Голгофе. Я ведь на нее поднимался, понял, парень? По следам Спасителя нашего, шаг в шаг. И когда достиг вершины…

— То что?..

— Помнишь историю, как Он апостолам на горе Фавор являлся? Вот так же и мне. В ослепительном сиянии, белый, что твой снег. Увидел, что я христианскому люду помогать готов — и дал средство, — он повертел в пальцах щепочку.

— И что Он сказал?.. — благоговейно прошептал Гвидо. Рассказ собеседника поразил его в самое сердце. — Что нужно сделать, чтобы исцелиться?

— Вот тут как раз и начинается самое непростое, — ответил тот. — И по правде говоря, парень, чем дальше, тем больше я сомневаюсь, что ты справишься.

— Почему?

— Да хилый ты какой-то. Нестойкий.

— А надо быть стойким? Для чего?

— Ну, ты же не думал, что благодать исцеления снизойдет на тебя просто так, без всяких усилий? Одним словом, малый. Во-первых, крепко запомни: все то, что будет происходить, есть тайна между тобой и Господом Христом. Ты никому не должен говорить об этом, пока чудо не свершится. Понял?

— И опекуну нельзя?..

— Никому нельзя, что тут непонятного?!

— Все понятно. Что дальше, господин целитель?

— Дальше найди место, где тебе никто не помешает. Лучше всего — ночью. Возьми частицу Креста и сложи с ней костер…

— Сжечь ее?! Но господин чародей, это же святыня!..

Чудотворец страдальчески поморщился, затем решительным жестом завернул щепку назад в тряпочку и спрятал за пазуху.

— Все, с меня хватит! — воскликнул он. — Ты совершенно невыносим! Мало того, что не выдержишь испытания — так из-за своего неверия и вовсе все дело загубишь! Вот, забирай свои гроши и проваливай!

Он сунул в руки растерявшемуся подростку его пояс с деньгами и принялся негрубо, но настойчиво выпихивать его к выходу из кибитки.

— Господин целитель, не надо! — наконец обрел тот дар речи. — Пожалуйста, не прогоняйте меня! Я все сделаю, как вы скажете! И деньги заберите, только расскажите, что делать! И щепку эту… то есть, частицу Креста — отдайте!

— Ладно, — почти выпихав его на порог, смилостивился чудотворец. — Но еще одно слово — и ты идешь домой. Понял?

— Понял.

— Так вот. Ночью, в пустынном месте, ты сложишь костерок, в который положишь и эту святыню. Когда он разгорится — сунь руку в огонь.

— В огонь?!.

— Иди домой!

— Нет, я молчу!

— Говорю же, что ты не выдержишь… Ну, можешь просто держать ладонь над пламенем. Но так, чтоб горело, понял? Никаких уверток, все честно, ясно?

— Ясно. И… долго держать?

— Пока Символ веры не прочтешь.

— Держать руку в огне и читать Символ веры? Длинный или короткий?[5]

— Все без дураков, парень. Длинный, конечно. Смотри. Господь, Спаситель наш, когда Его распинали страдал, верно?

— Угу.

— Вот. Но, страдая, Он не утратил веры, а исполнил все, что должно было. Вплоть до смерти на кресте. Правильно?

— Правильно.

— Значит, и ты тоже должен вместе с Ним страдать, но не утратить веры. Он воскрес, — а ты сможешь ходить.

— А если… Если я не выдержу? Если уберу руку? Или собьюсь?

Чародей пожал плечами.