Ознакомительная версия. Доступно 13 страниц из 64
Напрасная надежда: мастер не из тех, кто бегает от проблем.
Лекарь действительно мгновение как будто колебался — однако затем отступил на шаг, молча пропуская неожиданного посетителя внутрь.
«Постарел как будто, — подумалось Гвидо. — И выглядит плохо. Болен, что ли?..»
— Ребенок заболел, — не размениваясь ни на приветствия, ни на предложения присесть, скорее утвердил, чем спросил лекарь.
— Слухами земля полнится, — глухо подтвердил Боэн, не поднимая взгляда от пола. Руки его нервно смяли снятый при входе шаперон из дорогой ткани.
— На слухи не размениваюсь, почтенный, — холодно ответствовал лекарь. — Ко мне ты пошел бы только от отчаяния. А большего отчаяния, чем от болезни ребенка, не бывает.
— Правду говоришь… Моя младшая. Ей пять, и уже три месяца она не встает с постели…
— Погоди, — прервал его Виллем. — Кто сказал, что я готов это слушать?
Боэн вскинул на него глаза, во взгляде его промелькнула обреченная решимость загнанного в угол зверя.
— Отыграться решил, — с каким-то глубоким пониманием в голосе протянул он, слегка кивая в сторону Гвидо. — Что ж, отрицать не стану: есть за что. И на твоем месте я бы такого тоже так не оставил. Но отыгрывайся на мне. Не на ребенке. Буду помирать — не приходи, не спасай. Твое право. Но к ней приди. Ей больше не на кого надеяться, мы все перепробовали.
— Не мне это решать, — равнодушно пожал плечами лекарь.
— Не тебе? — в голосе Боэна проскользнуло непонимание. — А кому ж тогда?
— Ему, разумеется.
Виллем подошел к замершему подопечному, положил руки ему на плечи.
— Он перед тобой, — негромко произнес он. — Я поступлю так, как скажешь ты. Захочешь — я вышвырну его отсюда, и со своими проблемами он будет разбираться сам. Захочешь — и мы попробуем помочь. Решай.
— Я… — Гвидо поднял на него голову, глаза расширись от страха. — Мастер, я не смогу…
— Сможешь. Это не сложнее, чем назвать нужный состав снадобья. Решай, парень.
Гвидо, прикусив губы, несколько секунд смотрел в стол, затем нерешительно поднял взгляд на Боэна.
— А… Что с вашей дочкой? — тихо спросил он.
— Она не встает с постели с конца лета. Сил нет. Да и интереса. Просто смотрит в никуда. А иногда ей больно, тогда она кричит и плачет. Жена дает ей настойку, чтобы она спала. В последнее время это все чаще.
Подросток медленно кивнул, словно принимая сказанное к сведению.
— У вас ведь и другие дети есть? — задал он новый вопрос.
— Да, четверо сыновей. Все они старше нее.
Гвидо снова помолчал, глядя в стол, затем поднял голову, губы его решительно сжались.
— Когда вы творили это со мной, — негромко заговорил он, — я хотел умереть. А еще — чтобы вы как можно скорее отправились в ад. Не знаю, что решит Господь о вашей душе на Страшном Суде, но на мой взгляд — смотреть, как умирает ваш ребенок — для вас самое подходящее наказание, — он замолчал, и Виллем чуть шевельнулся за его спиной.
— Это твое решение, мальчик? — тихо произнес он.
Подросток медленно, словно через силу, отрицательно качнул головой.
— Я бы хотел, чтобы вы через это прошли, — обратился он к Боэну. — Я бы хотел, чтобы вы мучались, видя страдания вашего ребенка. Но чтобы ребенок страдал — этого я не хочу. Ваша дочка не виновата в том, что делали вы. Мы можем помочь ей, мастер? — он обернулся к Виллему, на лице которого была написана неприкрытая радость и гордость.
— Попробуем, — отозвался тот. — Только… — он взглянул на Боэна. — Уясни следующее. Я иду к твоей дочке. Осматриваю. Ставлю диагноз. Назначаю лечение. Пишу примерные рецепты. Но все снадобья, что ей понадобятся, рассчитывать, составлять и смешивать будет Гвидо. Ты же не захочешь, чтобы у него, например, руки дрожали или мысли путались из-за недобрых чувств к тебе?..
Делец отрицательно качнул головой.
— Я понял тебя. Да, собственно, я и не собирался…
— И дальше не собирайся, — почти миролюбиво заключил Виллем. — А то он в обучение к аптекарю собирается, лет через десять будет пользовать твоих подросших детишек. Полагаю, этого для тебя должно быть достаточно, чтобы очень, очень высоко ценить его душевный покой.
— Его душевный покой — мое самое большое сокровище, — уверил Боэн. — Не дурак, поди.
— Вот и славно, что не дурак, — губы лекаря дрогнули, но лишь очень наивный человек мог бы посчитать это улыбкой. — Ну что стоишь, веди.
Он перекинул через плечо ремень новой сумки и вслед за Боэном вышел из дома.
Гвидо смотрел им вслед, чувствуя, как с души стремительно исчезает гигантский камень.
***
Виллем вернулся только ближе к ночи. Вошел, грохнул сумку на стол и сразу принялся вытаскивать из нее кое-как запиханные листы дешевого пергамента, покрытые каким-то записями.
Гвидо, вышедший из кухни, остановился рядом, внимательно их рассматривая.
— У девочки отравление черной плесенью, — пояснял лекарь, раскладывая свои записи в нужном порядке и разжигая свечи. — Неприятная штука, особенно учитывая, что ей за три месяца никто не удосужился поставить диагноз. Я и сам, по правде говоря, пока сообразил, что к чему… Ну да ладно. Успели вовремя, и слава Богу. Давай, за работу.
— Я, мастер?!
— А кто еще? Ты же слышал, что я ему сказал? Я лечу твоими снадобьями.
— Мастер, от моих снадобий больных в клочья рвет!
Виллем улыбнулся, ласково потрепал его по плечу.
— Ну, на этот раз я помогу чуть больше, чем только душевной поддержкой. Но основная работа все равно на тебе.
Гвидо, однако же, медлил.
— Мастер… Я ведь правильно с ним решил? — тихо спросил он.
— А как тебе здесь? — вопросом на вопрос ответил Виллем, легко касаясь левой стороны его груди.
Увидев счастливую улыбку подопечного, он кивнул.
— Видишь? Все ответы в тебе. В сердце. Ну… И в голове немного. Особенно, когда это касается приготовления лекарств. Кстати о них. Фартук надеть, руки омыть, работаем, юный мастер!
Подросток послушно выполнил его указания, затем снова подошел к столу.
— Мастер… — нерешительно заговорил он.
— М-м? — Виллем уже сосредоточенно изучал свои заметки, однако поднял голову, пристально взглянул на подопечного. — Что с тобой, парень?
Гвидо помедлил мгновение, затем отбросил ладонью волосы со лба.
— Благословите меня, мастер.
Рука на челе.
И на сей раз это бремя ожидаемо легко.
КОНЕЦ
Комментарий к Бремя святого Иосифа
ПРИМЕЧАНИЯ:
1 — Исторический факт. Тот особняк не сохранился, на его месте стоит сейчас здание, построенное в XVIII веке. Однако в нем до сих пор располагается ратуша, и здание до сих пор зовется Фиалкой
Ознакомительная версия. Доступно 13 страниц из 64
