Время дракона - Лыжина Светлана

Его и остальных гостей встречала целая толпа, а впереди всех стоял мужчина лет тридцати, одежда которого блистала золотом, шуба была из собольего меха, да и держался он гордо, по-хозяйски.

"Наверное, это и есть Янош Гуньяди, брат Сёчке", - подумал Влад, вглядываясь в незнакомца и про себя отмечая, что у того высокий лоб, мясистый нос, а глаза большие, как у филина, вылетевшего на охоту.

Санки, в которых ехала Сёчке, замерли как раз напротив этого человека.

- Рад видеть тебя, сестрица, - сказал он и по-родственному пощекотал её усами в обе щеки, когда та ступила на снег.

- И я рада, братец.

- Хорошо ли мой кузнечик доехал?

- Всё благополучно, - улыбнулась Сёчке и расцеловалась с молодой женщиной, стоявшей возле Яноша. - Я так рада, дорогая Эржебет.

Влад поначалу не был вполне уверен в том, кто эта женщина, тоже одетая в золото и кутавшаяся в соболя - может, ещё одна Янышева сестра? - но после того, как Сёчке назвала её по имени, не осталось сомнений, что рядом с хозяином замка находится супруга.

Княжич почти ничего не знал про неё, кроме имени, однако незнакомые венгры тоже мало что знали про румынских родичей, которых сейчас принимали у себя. Гуньяди дружил только с отцом Влада, а вот присмотреться к остальным членам семьи румынского князя смог только сейчас.

Судя по всему, любопытство Яноша разделяли его слуги, потому что Влад сразу заметил на себе многочисленные изучающие взгляды, обращённые из толпы, с лестниц, галерей и из окон. Казалось, на приезжих смотрели почти все, начиная от начальника замковой стражи, и заканчивая младшим поварёнком.

Лишь несколько мужчин, стоявших рядом с хозяином замка, смотрели так, будто им совсем не интересно. Одевались они, как и все здесь, на венгерский лад - в короткие кафтаны, узкие штаны, а шубы едва доходили до колен - но поведение этих людей очень напоминало Владу отцовых бояр, напускавших на себя важный вид. Важные незнакомцы подбоченились, будто отвоёвывали себе простор, но, несмотря на показную величавость, они являлись лишь тенями своего господина, Яноша Гуньяди, потому что ловили каждое его слово и движение.

Такими же тенями по отношению к жене Яноша выглядели находившиеся рядом с ней женщины, а между тем Влад, оглядев эту свиту из теней ещё раз, заметил рядом с Эржебет монаха, облаченного в серую рясу. Монах, вероятнее всего, являлся здешним капелланом, и его присутствие напоминало, что в замке живут католики.

Православным гостям следовало вести себя осмотрительно, ведь отношения между католиками и православными всегда оставались сложными даже в случае родства. Не даром же монах в серой рясе, увидев среди приехавших отца Антима, посмотрел на него с явной озабоченностью, как на соперника в борьбе за христианские души, а отец Антим ответил таким же взглядом.

- В письмах я читал, - произнёс Янош Гуньяди, обращаясь к Сёчке, - что приедете почти всем семейством. Покажи-ка нам трёх своих деверей.

Сёчке улыбнулась, кивнула и впервые за долгое время посмотрела на Влада доброжелательно. Она подняла правую руку в приглашающем жесте и произнесла:

- Влад, подойди. Познакомься с моим братом. Он старший в роду Гуньяди, а мне - как второй отец.

Княжич двинулся к хозяину замка и хотел уже улыбнуться по примеру невестки, но вдруг спохватился и подумал: "А как повёл бы себя мой отец? Когда он представлялся королю Жигмонду, то не любезничал с ним и даже проявил дерзость, ведь ехать в лоб королю - дерзость".

Вспомнив о родителе, тринадцатилетний отрок подошёл к Яношу и посмотрел с вызовом, однако венгр принял эту выходку спокойно:

- Добро пожаловать, - сказал он, положив гостю руку на плечо. - Ты, значит, Влад? Можешь звать меня дядей... дядей Яношем.

Рука показалась княжичу тяжёлой, и ему захотелось стряхнуть её, но такой поступок был бы слишком дерзким, поэтому пришлось сдержался.

- А мой зять Мирча остался при отце? - спросил Янош.

- Да, - ответил Влад.

- Значит, я с ними обоими скоро встречусь, - хозяин замка снял руку с плеча гостя и задал новый вопрос. - А там кто такой, за юбку прячется?

Княжич оглянулся и увидел Раду, которого нянька пыталась оторвать от своего подола и поставить перед Яношем:

- Это мой брат, - сказал Влад.

- Раду, - добавила Сёчке.

- Как живёшь, Раду? - спросил Гуньяди, но малыш, не сказав ни слова, уткнулся в юбочные складки.

- Он не знает по-мадьярски, - пояснил Влад.

- Совсем не знает? - Янош явно удивился, что кто-то из его румынских родичей может не знать языка венгров. - Ну, ничего, научится...

Тем временем брэилянка с кормилицей, по-прежнему державшей на руках Влада-младенца, тоже успели сойти с саней. Свет факелов во дворе и разговоры собравшихся разбудили ребёнка, поэтому он начал капризничать.

- Кто тут у нас? - Янош потянулся к хнычущему свертку и, немного раздвинув пелёнки вокруг маленького розового лица, поделился наблюдениями. - Ууу! Какой грозный! Настоящий государь.

- Не очень-то разворачивай. Холодно ведь, - попросила сестра-кузнечик.

Брэилянка смотрела на всё это с явным неодобрением, но как только Янош повернулся к ней, сразу придала лицу приветливое выражение.

- Тоже Владом назвали? - спросил у неё Гуньяди.

Колца ничего не смогла ответить, потому что не поняла вопрос - подобно маленькому Раду она совсем не говорила на венгерском языке.

Сёчке ответила вместо неё:

- Да.

Обернувшись к тринадцатилетнему гостю, с которым знакомился первым, Гуньяди уточнил:

- Значит, ты Влад, и он Влад?

- Да, - натужно произнёс княжич.

Янош вдруг понимающе хмыкнул и сказал:

- У меня тоже младший брат есть, которого Яношем зовут.

Без сомнения, венгр сделал такое признание, желая пробить стену недоверия, и этой цели он достиг.

- А вы по возрасту очень разные? - спросил Влад.

- Не очень, - Гуньяди помотал головой. - Он всего на несколько лет меня младше. Так уж случилось. Я, помнится, поначалу был недоволен, когда появился у меня брат-тёзка, и ещё больше был недоволен, когда вслед за братом появилось у меня множество сестёр. Однако родня есть родня, - Янош улыбнулся своей сестре-кузнечику.

- Да, родня есть родня, - согласился Влад, после чего хозяин замка решил перевести разговор на другое:

- А ты знаешь, откуда мы с твоим отцом знакомы? Тебе про короля Жигмонда, небось, рассказывали? Так вот у Жигмонда мы с твоим отцом служили вместе. Даже случилось вместе повоевать.

Когда Гуньяди сказал про своего младшего брата, тоже зовущегося Яношем, Влад подумал, что хозяин замка - человек неплохой. Княжичу даже захотелось забыть про обидный покровительственный жест - руку на плече. Этим жестом венгр явно утверждал своё превосходство, но с другой стороны такой поступок казался вполне обоснованным для того, кто принимает гостей.

Влад почти успокоился, но тут прозвучали слова о войне, и он не смог удержаться от язвительного замечания:

- Дядя Янош, а когда ты в поход выступаешь, чтобы вместе с моим отцом прогнать турков? Отец своё войско уже собрал.

- Ууу! - засмеялся Гуньяди. - Да вот выступаю со дня на день. Последние сборы заканчиваю. А пока тут за хозяина останется...

В это мгновение под руку Яношу проворно поднырнул какой-то мальчик лет десяти, и большая пухлая пятерня взрослого легла на хрупкое детское плечо. На этот раз жест был не покровительственный, а оберегающий.

- ...вот. Это мой сын Ласло, - сказал Янош и, обратившись к отпрыску, добавил. - Ласло, будь приветливым хозяином. Покажи гостю, как мы живём. Влад теперь нам родня, вот пускай и посмотрит.

Маленький Гуньяди хитро улыбнулся. Так улыбаются люди, которым есть, чем похвастаться, а ведь хвастовство это тоже способ показать превосходство над другим человеком, если, конечно, тот признает, что восхищён. Вот почему Влад, следуя за Ласло и внимая ему, дал себе слово, что не станет ничем восхищаться только из вежливости: "Мой отец не заискивал перед мадьярами, и я не буду".