Ковчег детей, или Невероятная одиссея - Липовецкий Владимир

— Я хочу угостить вас, — сказал Райли и взял яблоко.

Он разрезал его и каждому вручил по половинке. Затем рассказал древнегреческую легенду о яблоке раздора. Как поссорились женщины, которая из них красивее.

— А вы — мужчины. Стоит ли вам становиться врагами из-за пустяка. Кстати, из-за чего началась ссора?

— Он мне сказал обидное слово.

— Неправда. Это ты меня сначала обидел!..

— В любом языке хороших слов куда больше, чем плохих, — сказал Райли. — Лучше ими пользоваться.

— А вы разве в детстве не дрались?

— Дрался, конечно. Но однажды, когда я был на Кубе, меня повели на окраину Гаваны посмотреть на петушиный бой. Это были красивые птицы. Они гордо держали головы. Разноцветные перья блестели на солнце. Но к концу поединка, а я бы сказал, драки, тела петушков были залиты кровью. Их шатало от усталости. И будь они людьми, то, наверное, кричали бы от боли и отчаяния. Один из петушков упал в изнеможении. Другой потерял глаз. Назвали победителя. Но победил тот, кто выиграл деньги.

Мальчики съели яблоко и теперь ожидали, что им еще расскажут.

— Как вас зовут?

— Антон.

— Георгий.

— Родители дали вам красивые имена, — сказал Райли и обнял мальчиков. — Сегодня прекрасный день. Хотите, погуляем вместе?

…Уже с первых минут пробуждения Райли Алленом владело какое-то неосознанное чувство. Будто он забыл что-то сказать или сделать.

Он и мальчики, прогуливаясь, дошли до берега. И тут Райли увидел бревно. Что-то щелкнуло в голове. Старик… Вот что уже больше часа стучалось и никак не могло достучаться.

Теперь рядом с ним сидел не 950-летний старик, а два десятилетних мальчугана. И это делало ночную встречу еще более невероятной и неправдоподобной. Ной… Если кто и мог бы поверить в такое, то только дети. А взрослые, даже близкие друзья, примут его за сумасшедшего.

Райли давно заметил: море располагает не только к мечте, но и к исповеди. Ему очень хотелось поделиться, выговориться. И он начал рассказывать, боясь, что дети встанут и, не дослушав, побегут забрасывать море камешками. Но они сидели не шелохнувшись.

Закончив рассказ, он понял, что волнуется, как не волновался даже в юности, когда читал товарищам свои рукописи перед тем, как отнести редактору. Что он сейчас услышит?

— А. когда мы поплывем? — спросили в один голос Антон и Георгий.

Из рассказа Ханны Кемпбелл:

— Однажды, это было весной или в начале лета 1920 года, Райли Аллен собрал американский персонал. Он часто выступал с так называемыми посланиями. Но это обращение запомнилось особенно. Оно было не деловым, не касалось наших воспитательных или хозяйственных проблем.

Вот что он сказал:

— Друзья мои! Сегодня, когда американский экспедиционный корпус на пути домой и детская колония осталась без защиты, стало окончательно понятно — в Петроград придется возвращаться не по железной дороге, а морем. Это трудное решение. Насколько мне известно, еще никогда в истории человечества ни одно судно с детьми на борту, а у нас почти тысяча мальчиков и девочек, не отважилось отправиться в такое далекое путешествие, через два океана — Тихий и Атлантический.

И все же напомню другую историю, которая нам послужит примером. Это история Ноева ковчега. Библейское судно плыло по мрачным водам без всякой лоции. Капитану Ною было гораздо труднее, чем нам, его потомкам. Но благодаря проницательности своего капитана ковчег достиг цели и остановился на горах Араратских.

Продвигаясь через Сибирь к Владивостоку, мы испытали немало трудностей. Но они нас сплотили и закалили. Я уверен, что морская часть нашего путешествия будет не менее успешной, чем сухопутная. Как и Ною, нам будет способствовать не только попутный ветер, но и Божья помощь.

…Мы выслушали речь Аллена с волнением. Все знали, сколько труда он положил, готовя возвращение детей по железной дороге. Пассажирских вагонов не хватало. Пришлось согласиться на товарные. Десятки плотников их переделывали, мыли и красили. Выходит, все зря. Но мы знали Райли. Он не любил оглядываться. Он смотрел только вперед.

ГЛАВА ТРИДЦАТЬ ШЕСТАЯ

СНОВА У КАРТЫ

На островах слухи распространяются куда быстрее. Об отъезде колонисты узнали в тот же день. Но радоваться не спешили. И тому была причина. Им и раньше объявляли о возвращении домой. Но каждый раз все рушилось и отъезд откладывался.

Теперь их ждет путешествие на судне. Море рядом. В любую минуту его можно увидеть из окна. И даже потрогать. Когда же стемнеет, дети засыпают под его шум. И все же настоящего моря они не знают. Оно за горизонтом. Сюда, до острова, доходят лишь отзвуки штормов.

Леонид Дейбнер повесил на стену казармы географическую карту, собрав вокруг нее целую толпу. Она состояла не только из старших колонистов. Пришли и младшие, привлеченные шумным спором. Спорили, каким будет маршрут путешествия.

— Американцы выберут самый короткий путь, — уверенно сказал Дейбнер и показал на карте, каким он себе его представляет.

— Думаю, судно пойдет из Владивостока в Шанхай. Потом остановка в Сингапуре… Индийский океан… Красное море и Суэцкий канал… Средиземное море и Гибралтар… Атлантика и Ла-Манш… А там совсем рядом — родное Балтийское море и наш Петроград.

— Зачем гадать? — вмешалась Женя Копосова, стоявшая рядом. — Не лучше ли обратиться к мистеру Аллену.

— Я его недавно видела в лазарете, — подсказала ее сестра Оля. — Могу за ним сходить.

— Хорошо бы, — согласился Дейбнер.

Но Аллен шел уже и сам, окруженный новой толпой детей.

Дейбнер повторил Аллену свои предположения и уступил место у карты.

— Ваши расчеты, Леонид, верны, — сказал Аллен. — Путь через Индийский океан самый короткий. И все же мы выбрали другой маршрут. Судно пойдет не на юг, а на восток. Это, конечно, прибавит путешествию несколько тысяч миль. Зато немало преимуществ. И главное из них — это заход в американские порты. Там нас ждет поддержка. И там, что очень важно, находятся склады Красного Креста.

— А где мы побываем? — нетерпеливо спросила Ксения Амелина.

— Сначала в Японии. Затем через весь Тихий океан мы направимся в Сан-Франциско, а возможно, и в Гонолулу. Это мой город. Буду рад вас с ним познакомить. Далее через Панамский канал мы выйдем в Карибское море и поднимемся к Нью-Йорку. Это самый большой город в мире, и в нем наша колония проведет две недели. После этого судну предстоит одолеть еще один океан — Атлантический. Мы остановимся в одном из европейских портов. Пока не могу сказать в каком. Может быть, в Лондоне.

— А когда дома будем? — раздалось сразу несколько голосов.

— Не сомневаюсь, Новый, 1921 год вы встретите в кругу семьи.

— Ура! — что было силы закричали дети. И этот восторженный крик заставил лошадь поднять голову, а стаю птиц взлететь в небо.

Кроме вопросов, которые Аллен услышал от детей, было много и других. И самый трудный — где найти судно?

Бухта Золотой Рог — как гостиница. Суда — как постояльцы. То и дело входят и выходят. Одни возвращаются, и их уже здесь знают и ждут. Другие захлопывают за собой дверь навсегда. Кого здесь только ни встретишь… Сухогрузы, танкеры, китобойные и зверобойные шхуны, линкоры и ледоколы, много судов, занятых перевозкой дальневосточного леса… Но ни одно из них не годится для перевозки детей.

А что же пассажирские суда? Конечно, Аллен об этом подумал прежде всего. Но на них очередь. Только что закончилась мировая война. В России продолжается междоусобица. Пароходы развозят по домам участников мировой бойни. Тысячи австрийцев и чехов все еще во Владивостоке. А еще больше тех, кого ждет судьба эмигранта.

Аллен обратился за помощью к Военному департаменту. Увы, Вашингтон отмалчивается. Там никак не могут или не хотят найти транспортное судно. Дети из большевистской России… Не в этом ли причина? Райли не оставалось ничего другого, как добавить к одному из писем несколько крепких выражений в адрес столичных бюрократов.