Королевский библиотекарь - Вуд Дейзи

Габби пренебрежительно фыркнула.

– О, со мной все в порядке. У меня замечательные соседи, а проводить время дома в одиночестве – не так уж и сложно в мои годы. Нет, кого мне искренне жаль, так это вас, молодежь. Именно тогда, когда вам нужно вращаться в мире, ошибаться и учиться на своих ошибках, ходить на свидания и узнавать, кто ты на самом деле, вы вынуждены жить как отшельники. Неудивительно, что ты чувствуешь себя не в своей тарелке. Но ты вернешься в свою колею, Лейси. Просто будь к себе чуть добрее.

– Спасибо. – Лейси опустила голову на плечо Габби. Бабушка гладила ее волосы, и Лейси хотелось, чтобы так продолжалось вечно. Однако вскоре Габби сказала, что собирается подняться наверх и прилечь, потому что Рождество выдалось немного изматывающим.

Сердце Лейси забилось, когда она увидела, какой неуверенной поступью ее бабушка идет к двери. Милая Габби: им так с ней повезло! Закончив мыть посуду, она воспользовалась случаем, подошла к бюро, где хранились важные документы, и стала их перебирать, пока не обнаружила паспорт бабушки. До окончания срока действия оставалось еще несколько лет, и она уже собиралась его закрыть, когда ей в глаза бросились два слова. Место рождения ее бабушки – Вена, Австрия.

Решив, что ошиблась, Лейси проверила еще раз. Она знала, что в Вирджинии есть Вена, но нет – это была точно Вена в Австрии. Почему никто ни разу не упомянул об этом факте? Чем больше Лейси размышляла, тем более странным это казалось. Насколько она знала, бабушка лишь дважды выезжала за пределы Штатов: навещала Джесс в Ванкувере, когда один за другим появились на свет ее дети. Должно же быть какое-то рациональное объяснение. Отец Габби много ездил по делам, его жена сопровождала его в поездке в Европу и родила там ребенка раньше срока. Но, конечно, было рискованно уезжать так далеко от дома на последних месяцах беременности – особенно в те времена, когда авиаперелеты были большой редкостью. С фотографии на нее смотрело лицо Габби, одновременно древнее и детское в своей невинности.

Лейси села и еще раз уткнулась в паспорт. Габби вдруг показалась ей далекой и непостижимой. Какова история ее жизни? У нее был младший брат Джим, но он умер от рака пару лет назад. Ее отец был директором по продажам в компании, производящей мебель, а мать – домохозяйкой, и они с Джимом выросли в Санта-Барбаре. Была ли у них счастливая семья? Такой вопрос просто так не задашь. Габби вышла замуж по любви, за своего друга детства, но через год он погиб в автокатастрофе, и она переехала на восточное побережье – смелый поступок для оставшейся в одиночестве молодой вдовы. В автобусе компании «Грейхаунд» она села рядом с Бернардом, и этим все закончилось: он стал ее вторым мужем и отцом Адель. Это была романтическая история, но Габби мало о нем рассказывала; он умер около двадцати пяти лет назад, и Лейси почти не помнила, как он выглядел.

Ее бабушка жила настоящим и казалась довольной, хотя иногда, когда она сидела у окна и смотрела на улицу, ее лицо становилось таким печальным, что Лейси задавалась вопросом, о чем она думает. Наверное, это тяжело – стареть и одного за другим терять друзей. Должно быть, поэтому Габби любила наполнять свой дом людьми и кормить их, не давая тьме сгуститься.

Радар Лейси-рассказчицы возбужденно пиликнул. Она положила паспорт на место и пролистала остальные бумаги в шкафу в поисках чего-нибудь необычного. В самом конце, среди налоговых справок и страховых бумаг, она обнаружила конверт с красной короной и надписью ВИНДЗОРСКИЙ ЗАМОК. У Лейси на затылке зашевелились волоски: она не сомневалась, что тут кроется какая-то тайна, а в этом письме, возможно, она найдет ключ к разгадке.

Прошло несколько часов, прежде чем Лейси услышала шаги бабушки на лестнице.

– Господи, как же долго я спала! – зевнула она и вошла в кухню. – Ты должна была разбудить меня, милая. Пора начинать готовить обед.

– Бабушка, нам некуда торопиться, – возразила Лейси. – Я разделала индейку, и мы перекусим сэндвичами. По сути, ты могла бы питаться сэндвичами с индейкой весь следующий год.

– Может, позвонить Сью? – предложила Габби. – Она так расстроилась, что не дождалась индейки вчера.

– Давай не будем, – попросила Лейси. – Мне нравится, когда мы с тобой вдвоем. Это напоминает мне о том времени, когда мы здесь жили.

– Для вас, девочек, это были тяжелые времена. – Габби похлопала ее по руке. – Но вы справились, все трое, и посмотри, какими вы стали. Твоя сестра работает в научной лаборатории, твоя мама остепенилась после встречи с Седриком, который, хоть я и не очень-то его воспринимаю, оказался надежным мужчиной, а ты успешно пишешь книги.

– Я тут подумала, Габби, – начала Лейси, – почему бы тебе не рассказать мне историю своей жизни, чтобы у нас остались какие-то записи? Ты никогда не говоришь о своей семье.

– Не люблю зацикливаться на прошлом. Да и рассказывать особо нечего. Накрывай на стол, а я начну готовить обед.

– Я даже не знаю, где ты родилась, – упорствовала Лейси (что было абсолютной правдой).

Габби бросила на нее настороженный взгляд.

– Почему тебя это волнует?

Лейси пожала плечами.

– Да так, без особой причины.

– Я чувствую, когда у тебя что-то на уме, – сказала ее бабушка. – Ну же, выкладывай.

– Ладно. – Лейси вздохнула и поспешно продолжила. – Мама попросила меня проверить твой паспорт, и я случайно увидела, что ты родилась в Вене, и мне стало любопытно.

Шея Габби порозовела от волнения.

– Ты не имела права копаться в моем бюро! – огрызнулась она. – Может, я и старая, но не дряхлая. Я сама в состоянии следить за своими делами, так что спасибо большое.

– Прости, – пробормотала Лейси, – я не хотела тебя расстраивать. – Это было ужасно; она никогда не видела свою бабушку такой сердитой. – Но Вена, бабушка! Это звучит так гламурно.

– Не желаю об этом говорить. – Губы Габби сжались в тонкую линию. – Тебе не следовало лезть не в свое дело.

Обед прошел в неловком молчании, после чего Габби объявила, что наведет порядок в шкафах наверху и переберет одежду, чтобы отнести ее в «Гудвилл». И нет, спасибо большое, помощь ей не нужна. Лейси сидела в гостиной, прислушиваясь к звуку бабушкиных шагов над головой, и волновалась. Ссориться с Габби всегда было катастрофой. Как-то раз в школе Лейси нагрубила девочке, которая никому не нравилась, и разочарование Габби, когда та об этом узнала, стало для нее самым действенным наказанием.

По словам бабушки, она была очень стара: вдруг у нее случится сердечный приступ, и она умрет, прежде чем они успеют помириться?

Не в силах больше терпеть, Лейси подкралась к бабушкиной двери и прислушалась. Внутри слышалось слабое пофыркивание, как будто маленький зверек устраивал себе норку, и ее сердце оборвалось. Лейси тихонько постучала в дверь, открыла ее и вошла в комнату.

– Бабушка, прости! – Она села на кровать рядом с Габби и обняла ее. Щеки Габби были влажными, а на глаза Лейси тоже навернулись слезы. – Я чувствую себя ужасно. Пожалуйста, не плачь, для меня это невыносимо.

Габби нащупала в кармане салфетку и высморкалась.

– О, ты не виновата, – махнула рукой она. – Это я глупая. Похоже, в последнее время на меня слишком много всего навалилось. – Спальня выглядела так, словно ее ограбили: на полу валялись груды одежды и книги, ящики были открыты, корзина для белья опрокинута, а ее содержимое рассыпано по полу.

– Оставь это на время. – Лейси погладила бабушку по спине, прощупывая каждый позвонок. – Спускайся вниз, я сварю тебе кофе.

– Я запуталась, – призналась Габби, крутя в пальцах ткань, – и никак не могу найти выход из этой путаницы.

– Поговори со мной. Я уверена, мы сумеем все уладить.

Габби с отчаянием вздохнула.

– Слишком поздно. Я не могу никому рассказать, не сейчас. Вы возненавидите меня, если узнаете.

Лейси снова прижала ее к себе.

– Ты лучшая бабушка на планете. Мы все безумно тебя любим и не перестанем любить, что бы ты нам ни рассказала. Тебя что-то расстраивает, бабушка, и тебе нужно выговориться. Хранить секреты вредно для здоровья.