Ознакомительная версия. Доступно 24 страниц из 118
— Амелия! — задыхаясь от гнева, крикнула мисс Минчин. Она с такой злобой глядела на сестру, как будто собиралась дать ей пощечину и сорвать с нее чепец, как не раз проделывала с Бекки.
Но мисс Амелия была слишком возбуждена, чтобы думать о последствиях.
— Да, видела! Видела! — крикнула она. — Сара Кру видела нас обеих насквозь. Она знала, что ты злая, жестокая женщина, а я слабохарактерная дура, и понимала, насколько низки и корыстолюбивы мы обе: мы ползали перед ней на коленях, когда она была богата, и сделали из нее служанку, когда она потеряла состояние. А сама она держала себя как принцесса, хоть и была нищая. Да, как принцесса, как принцесса!
И мисс Амелия, истерически захохотав, начала качаться из стороны в сторону и плакать и смеяться в одно и то же время. Мисс Минчин с ужасом глядела на нее.
— А теперь ты лишилась своей лучшей воспитанницы! — дико крикнула мисс Амелия. — Она со своими деньгами поступит в другую школу. И если она станет рассказывать, как дурно обращались с нею у нас, то всех наших воспитанниц возьмут и мы разоримся. Да и поделом! В особенности стоила бы этого ты, потому что ты бессердечная женщина, Мария Минчин, ты злая, жестокая, себялюбивая женщина!
И она начала так взвизгивать, кричать и задыхаться, что мисс Минчин принуждена была отпаивать ее водой и давать ей нюхать спирт, оставив безнаказанной ее неслыханную дерзость.
С этих пор мисс Минчин стала немножко побаиваться своей сестры. Мисс Амелия казалась глупой, но была, очевидно, не настолько глупа, как казалась. И она могла при случае высказывать истины, которые было очень неприятно выслушивать.
Вечером, после ужина, когда все воспитанницы сидели, как всегда, около камина в классе, вошла Эрменгарда с письмом в руке. На ее круглом лице было какое-то странное выражение. Видно было, что она очень рада чему-то, но, кажется, еще больше удивлена.
— Что случилось? — закричало сразу несколько голосов.
— Не узнала ли ты чего-нибудь о суматохе, которая была у мисс Минчин? — с любопытством спросила Лавиния. — С мисс Амелией было что-то вроде истерики, и она должна была лечь в постель.
— Я только что получила письмо от Сары, — объявила Эрменгарда, протягивая руку с письмом, чтобы показать, какое оно длинное.
Она говорила медленно, как будто еще не успела опомниться от изумления.
— От Сары! — воскликнули все.
— Где она? — спросила Джесси.
— Рядом с нами, у индийского джентльмена, — все так же медленно проговорила Эрменгарда.
— Где?.. Где?.. Ее прогнали?.. Мисс Минчин знает об этом?.. Оттого-то и была суматоха?.. Что она пишет?.. Рассказывай скорее!..
Вопросы так и сыпались со всех сторон, а Лотти заплакала.
— Алмазные россыпи были, — сказала Эрменгарда. — Они были. — И, заметив, что все смотрят на нее с недоумением, широко открыв глаза и разинув рты, прибавила в пояснение: — Они были настоящие. Тут вышла ошибка. Что-то такое случилось, почему мистер Кэррисфард подумал, что он сам и капитан Кру разорились…
— Кто такой мистер Кэррисфард? — спросила Джесси.
— Индийский джентльмен. Капитан Кру думал то же и из-за этого умер. А у мистера Кэррисфарда случилось воспаление мозга; он в бреду убежал из дому и чуть не умер. Он не знал, где Сара, и все время искал ее. А в россыпях оказались миллионы миллионов алмазов, и половина их принадлежит Саре. Они принадлежали ей и в то время, как она жила на чердаке, исполняла приказания кухарки, а Мельхиседек был ее единственным другом. Мистер Кэррисфард узнал сегодня, что Сара — дочь его друга, и оставил ее у себя в доме. Она не вернется в школу и будет теперь еще больше, чем прежде, похожа на принцессу — в сто пятьдесят тысяч раз больше! А сегодня я пойду к ней в гости. Вот!
Даже самой мисс Минчин едва ли удалось бы прекратить поднявшийся затем шум и гам. Она и не пробовала, несмотря на то что слышала. Мисс Минчин знала, что новость какими-то таинственными путями уже успела проникнуть сквозь стены и что все воспитанницы и все служанки будут толковать о ней, ложась спать.
Девочки, поняв, что в этот вечер можно нарушать безнаказанно все школьные правила, сидели около камина чуть не до полуночи, оживленно болтая и обсуждая во всех подробностях неожиданное событие.
Эрменгарде пришлось несколько раз читать вслух полученное письмо, в котором рассказывалась такая же удивительная история, как те, которые придумывала Сара. А то, что действующими лицами в ней была сама Сара и таинственный индийский джентльмен, делало ее еще интереснее.
Бекки, тоже узнавшая поразительную новость, ускользнула к себе на чердак раньше обыкновенного. Ей хотелось уйти от служанок и взглянуть в последний раз на волшебную комнату. Не может быть, чтобы все хорошенькие вещи, которые были в ней, оставили мисс Минчин. Их, наверное, унесут, и чердак станет опять таким же безобразным, как прежде. Несмотря на то что Бекки была рада за Сару, у нее навернулись слезы на глаза и поднялся какой-то клубок в горле, когда она взошла на лестницу. Не будет ни ужина, ни принцессы, которая сидела каждый вечер у пылающего камина и читала или рассказывала что-нибудь.
Сдерживая рыдания, Бекки отворила дверь в комнату Сары и вскрикнула от удивления.
На столе горела лампа, камин был затоплен, ужин стоял на столе. А около него стоял Рам Дасс и с улыбкой смотрел на изумленное лицо Бекки.
— Мисси саиб позаботилась о вас, — сказал он. — Она рассказала саибу все. На подносе лежит письмо, которое она написала вам; из него вы узнаете все, что случилось с нею. Ей не хотелось, чтобы вы легли спать с горем на душе. Саиб зовет вас к себе; приходите к нему завтра утром. Вы будете горничной мисси саиб. Ночью я унесу все из этой комнаты.
Сказав это, Рам Дасс простился с Бекки и проскользнул в окно так ловко и неслышно, что Бекки поняла, как легко ему было приносить вещи в комнату Сары.
Глава XIX
Анна
Никогда прежде не бывало такого веселья в детской комнате Большой семьи, как теперь. Дети никак не ожидали, какое большое удовольствие доставит им знакомство с бедной-девочкой-но-не-нищей. Уже одни ее страдания и приключения делали ее драгоценным приобретением. Они не могли наслушаться ее рассказов. Когда сидишь у огонька в большой, ярко освещенной комнате, очень приятно слушать, как холодно бывало на чердаке. Но нужно заметить, что и сам чердак казался детям восхитительным, благодаря Мельхиседеку, воробьям и тому, что можно увидать, вскарабкавшись на стол и просунув голову в окно.
Больше всего дети любили слушать про пир на чердаке и про то, как исполнилась мечта Сары и комнатка ее стала совершенно такой, как ей хотелось.
В первый раз Сара рассказала им про чудесное превращение своей комнаты на другой день после того, как пришла к мистеру Кэррисфарду. Дети мистера Кармикела пили у нее чай, а потом уселись на ковре перед камином, и она начала рассказывать. Мистер Кэррисфард смотрел на нее и внимательно слушал. Кончив, Сара взглянула на него и положила руку ему на колени.
— Ну, я рассказала все, что знаю, — сказала она. — Теперь ваша очередь, дядя Том (мистер Кэррисфард пожелал, чтобы она называла его так). Расскажите то, чего я не знаю. Как могли вы изменить все в моей комнате, словно по волшебству?
И мистер Кэррисфард рассказал, как Рам Дасс, желая развлечь его, грустного и больного, часто описывал ему прохожих. Одна девочка проходила мимо дома чаще других. Он заинтересовался ею: она, по-видимому, была одних лет с девочкой, о которой он постоянно думал, и, кроме того, ей жилось плохо. Рам Дасс был у нее один раз, когда к ней убежала обезьяна, и описал ему ее бедную комнатку, но прибавил, что сама девочка совсем не похожа на служанку. Часто потом пробирался Рам Дасс по крыше к ее окну и мало-помалу узнал всю ее жизнь. Ему первому пришла в голову мысль скрасить, насколько возможно, жизнь незнакомой девочки. По крыше было очень легко добраться до ее окна.
— Саиб, — сказал он однажды, — не затопить ли мне камин в комнате девочки, когда ее не будет дома? Когда она вернется, то подумает, что это сделал волшебник.
Ознакомительная версия. Доступно 24 страниц из 118
