Подлинные мемуары поручика Ржевского - Шамбаров Валерий Евгеньевич

— Ну, чего уставились? Воскресшего, что ли, не видели? — отмахнулся Хряков от все еще пребывающих в трансе зевак и зашагал в город. Попетляв по улицам, обнаружил за собой четыре хвоста. Три из них принадлежали увязавшимся голодным дворнягам, а четвертому пришлось дать трепку. Он взял трепку и ушел, поблагодарив с гондурасским акцентом.

Перед майором раскинулась знаменитая Калькутта в крайне неприличной позе. Чего тут только не было — не было ни порядка, ни тишины, ни спокойствия. Туристический бизнес был здесь поставлен на широкую ногу, и так и стоял, балансируя на одной ноге. Женщины торговали своим телом по десять рупий за килограмм. Подозрительные притоны предлагали опиум для народа. Вовсю шла подпольная торговля органами для трансплантации, и в подворотне смурного вида индус совал из-под полы туристам чьи-то грязные почки. Из кварталов трущоб доносилась стрельба и завывание сирен — там местная полиция вела напряженную погоню за прибылью.

Василий направился к морю, внимательно приглядываясь по сторонам. На набережной огромными грудами продавались свежие дары моря — только что выброшенные волнами тряпки, банки, пакеты и презервативы. Радостные рыбаки потрошили капиталистическую акулу, а рыбачки предлагали морскую капусту, морскую картошку и морскую свеклу. Местный зоомагазинчик рекламировал породистых сторожевых змей, убеждая покупателей, что для охраны квартир и служебных помещений они гораздо эффективнее собак и намного экономичнее в питании. Рядом у нетрезвого моряка с серьгой продавался попугай-автоответчик, а сердобольная бабушка задаром отдавала щенков крокодила в хорошие, вкусные руки.

Целыми рядами, завлекая туристов, расположились йоги, застывшие в позах лотоса, рака и оскорбленного достоинства. Факиры на забаву публике глотали огонь, воду и медные трубы, а заклинатели заклинали своих кобр не кусать зрителей, пока они не заплатили. Знаменитые индийские маги ловко снимали с клиентов порчу, сглаз, часы и золотые украшения. Предсказатели-хироманты гадали по линиям руки, ноги, живота и других органов. А филиппинские хирурги выражали готовность кого угодно без ножа зарезать. Василий подошел к одному из йогов, уныло восседавшему на доске с гвоздями, и остановился рядом. Сказал:

— Здорово. Меня, что ли, ждешь?

— Тс-с-с!.. — опасливо прошептал йог, — Вон третий слева…

— Да, я уже обратил на него внимание, — покосился Хряков на типа в синих семейных трусах, с дудкой и коброй. — Настоящие заклинатели столько перстней не носят.

— Да вы присаживайтесь, в ногах правды нет, — засуетился собеседник, широким жестом уступая половину доски с торчащими вверх остриями.

— Ничего, я постою, — успокоил майор. — Но что-то я тебя не помню.

— А я вас знаю, — расплылся в улыбке йог. — На доске почета видел. Только я не к вам, а по другому заданию. Я из отдела экономических преступлений. Лейтенант Зеленкин, можно — Коля.

— От наших какие новости? А то у меня связи давно уже не было.

— Да так, по мелочам все. Женю Культяпкина в звании повысили — ух и обмывон был! А капитана Кирпичова в Бурунди послали, у них там государственный переворот.

— Что-нибудь серьезное?

— Нет, случайность. Проходило мимо стадо слонов и неосторожно перевернуло государство. О вас все беспокоятся. Полковник Домовой велел привет передавать, если вдруг увижу, а буфетчица Фрося интересовалась, не надо ли покушать прислать.

— А ты тут что делаешь?

— Танкер пасу с паленой водкой.

— А этот третий слева?

— А он меня пасет. Из братков он. Так насел — совсем житья не дает, — печально вздохнул Зеленкин.

— Понятно. Танкер-то куда гонят, от нас или к нам?

— Сначала от нас. А здесь индийской мафии перепродадут, и обратно к нам, чтоб вроде уже как импортная, цену взвинтить.

— А с местной полицией не пробовал связаться?

— Бесполезно. Мафия им платит, а мне их и перекупить нечем — еще за май получку не перевели. Так и торчу тут, не знаю, что делать.

— Ладно, Коля, — сосредоточенно закурил Хряков, взвешивая ситуацию. — Давай так договоримся: с танкером я тебе помогу, могу даже вообще эту проблему на себя взять. Только и мне некоторая помощь требуется. Корабль или другую подходящую посудину нанять.

— А документы у вас есть какие-нибудь?

— Есть. Справка о смерти.

— Нет, это, пожалуй, не стоит. Здешние моряки ужас какие суеверные. Давеча тоже нанял джонку, хотел за танкером в море последить — и представляете, обычной летающей тарелки перепугались, за “Летучий Голландец” приняли. Так и повернули обратно.

— Ну а без документов разве никак нельзя?

— Какое нельзя! Можно. Я бы вас хоть сейчас с лучшими контрабандистами свел, только ведь под колпаком торчу — заметит противозаконное, враз настучит, чтоб избавиться.

— Ах, этот! Я про него и забыл. Тогда посиди еще маленько, что-нибудь придумаем.

Майор потолкался на толкучке и вскоре увидел то, что нужно. Один из оккультистов продавал на счастье белых мышей, и Василий купил самую откормленную. Незаметно пряча ее в кармане, подошел к заклинателю. Мордоворот с наколкой “не забуду мать родную” и в тюрбане из грязного вафельного полотенца старательно выдувал заунывную индийскую мелодию, а перед ним, распустив капюшон, тащилась от народной музыки обшарпанная кобра. Послушав и полюбовавшись, Хряков невзначай спросил:

— А “Мурку” можешь?

— Обижаешь, начальник, — хмыкнул тот и задудел “Мурку”. А когда сообразил, что делает не то, было уже поздно. От незнакомого мотива кобра озадаченно завертела башкой, а майор, показав ей мышку, быстрым движением запустил грызуна в штанину трусов заклинателя. В следующие несколько минут счастливые туристы имели возможность полюбоваться уникальным зрелищем: как индийский факир исполняет какой-то очень редкий танец с воплями, перепрыгиванием через головы людей и торговые палатки, стремительными верчениями на месте, а потом, будто даже и не устал, легко обгоняет в беге автомобили по пути к ближайшей больнице.

— Вот это да! Высший класс! — восхищенно встретил Василия лейтенант. — Теперь воочию убедился, что не зря вас всем в пример ставят! Кстати, а как же вы вычислили, что я тоже из русской разведки?

— Очень просто, — снисходительно потрепал его русые вихры майор. — Доска-то у тебя березовая. И гвозди тоже наши, стопятидесятки, если не ошибаюсь, Череповецкого завода.

— Ах, это… — смущенно потупился Зеленкин. — Это из-за ностальгии, уж очень по России соскучился. Хочется, знаете, под собой ощущать хоть что-то родное… Извините, вы мне встать не поможете? — он достал из узелка гвоздодер, и Хряков пособил ему отделиться от доски.

— Ну что, пойдемте, познакомлю вас с этими головорезами.

— Погоди, у меня еще один должок есть неоплаченный. Ты, как йог, должен быть в курсе, — здесь, вроде, большой праздник намечается, куда собираются святые отшельники — ну эти, которые голышом ходят…

— Так это как раз сегодня! Главная церемония возле храмов скоро начнется.

— Тогда поспешим. Проводи-ка меня к этим храмам…

* * *

На празднестве помощь Зеленкина оказалась как нельзя кстати. Сюда стекались огромные массы народа, чтобы поглазеть, как мудрецы и святые, собравшиеся со всех концов Индии, важно шествуют в натуральном виде, а на площади перед храмовым комплексом протыкают себя вдоль и поперек стальными спицами и пляшут на горячих углях. Туристы все так же щелкали фотоаппаратами и разинутыми хлебальниками, а многочисленные местные болельщики подбадривали участников и приветствовали самые удачные протыкания восторженными криками. Однако под напором лейтенантской доски, утыканной гвоздями, зрители волей или неволей вынуждены были расступаться, и благодаря этому Хряков с Зеленкиным сумели протиснуться в первый ряд.

Гиви Дидклеани в вереницах шествующих джайнов заметили издалека по выделяющей его из общей колонны густой черной растительности. Да и размеры органа вызывали дружные вздохи и аханье обомлевших туристок — и это аханье так и катилось волной за ним следом по мере движения. Похоже, что в данный момент такое повышенное внимание в планы Черного Гиви не входило, и он старался прикрыть ладонью свои мужские части, для чего потребовалось бы, по крайней мере, еще пять ладоней. А сам явно замедлял шаг, озираясь и высматривая возможность нырнуть в толпу. Но удрать ему не удалось. Потому что рядом вдруг образовался майор Хряков. Он любил возникать неожиданно и как бы ниоткуда. И приветливо помахал сопернику рукой: