Трактирщица: Ну ладно, пойду приведу себя в порядок.
Странник: Иди, дочь моя! Порядок — чудесная штука. Не зря же каждый стервец жаждет заполучить репутацию порядочного человека.
(Трактирщица уходит. Появляется Солдат).
Странник: Кого я вижу!
Солдат: А мы разве знакомы?
Странник: Нет. Поэтому я и спрашиваю — кого я вижу?
Солдат: Если еще не зеленых чертей, то солдата.
Странник: Да? И, небось, фронтовик?
Солдат: Было.
Странник: Так мы, небось, воевали вместе?
Солдат: А что, и ты воевал?
Странник: Ага. Только на другой стороне.
Солдат: Ну, брат! Вот так встреча! За такую не грешно и по стаканчику!
Странник: Изволь! Винца? Или уже привык — кровишки?
Солдат: Какой еще кровишки?
Странник: Кто ж знает, чем вам тут жалование платят…
Солдат: Скажешь тоже! Какое там жалование! Тьфу! Знаешь, почему к нам соседи не лезут? Боятся, что их армия, как нашу увидит, со смеху передохнет Или что мы в плен побежим сдаваться и сожрем все их запасы.
Странник: Что ж тогда ты этому симпатичному существу служишь?
Солдат: Нужно ведь кому-то служить.
Странник: Одна моя знакомая собака служила-служила, а в люди так и не произвели. Правда, чтобы утешить, сказали, что собака — друг человека.
Солдат: И то хорошо.
Странник: То-то и служба твоя хреновая. Не боишься, что пока пьешь, винтовку у тебя возьму и пальну?
Солдат: Не боюсь. В ней патронов нету.
Странник: Неужто все пропил?
Солдат: Нам их только по праздникам дают. Для салюта.
Странник: А! Ну хоть штыки оставили. Значит, все же любите вы своего Паука.
Солдат: Чего его любить, погань такую? Жалование — тьфу! С солдат кровь берут — додумались! Куда катимся?!
Странник: И не спорь, любите. Иначе или штыков бы у вас не было, или Паука. А раз есть, значит полезное животное ваш Паук.
Солдат: Польза-то, конечно, есть. Например, бесплатное здравоохранение. Разносчик заразы кто? Мухи. А он их уничтожил.
Странник: Ты что — философ? Ты — субъективный идеалист, да? Ты хочешь доказать мне, что вот эта туча мух существует лишь в моем воображении?
Солдат: Эти — существуют. А представь, сколько бы их было без Паука?
Странник: Ваш Паук их жрет?
Солдат: И сам, и с помощью прессы.
Странник: Их жрут ваши газетчики?
Солдат: Нет, они выпускают газеты. Для битья мух.
Странник: Если дело только в этом, вам надо произвести переворот и поставить во главе страны липучку. А то служите черт знает кому!
Солдат: Да кому же еще у нас служить-то?
Странник: Да кому хочешь! Хочешь — Господу, хочешь — самому себе, а хочешь — придумай себе властительницу вот с такой задницей!
Солдат: Нет, уж лучше с головой.
Странник: С головами нынче труднее. Маскируются под задницы.
Солдат: Точно! Все через задницу! А ты интересный мужик! Мне сейчас опять на пост заступать — подождешь?
Странник: Чего ж не подождать? Что я, нехристь, скучать в таком месте. (входит Актриса, Солдат идет к выходу)… да еще в таком обществе! И вообще, в мире столько чепухи, что не понимаю, как в нем можно скучать?
Актриса: Счастливчик!
Странник: На жизнь не жалуюсь.
Актриса: И я не жалуюсь. Кому? И главное — зачем? Разве от этого что-то изменится?
Странник: Дочь моя, ты — великая грешница! Ибо жизнь принадлежит радости так же — как женщина мужчине. А жить в тоске — это хуже рукоблудия.
Актриса: Вы нездешний?
Странник: Я — странник.
Актриса: Странник? И куда же вы идете?
Странник: В данный момент я не иду. В данный момент я сижу. И изучаю качество местных напитков, людей и пауков.
Актриса: Люди, Паук… Все это так страшно…
Странник: Не то слово! Ужасно! Как представишь, что из такой милашки сосет соки какая-то скотина…
Актриса: Это неприятно, но смириться можно. Все-таки наша кровь идет на наше же благо…
Странник: Как же он вас ублажает? Всех сразу или по очереди?
Актриса: Простите, все время забываю, что вы нездешний. Паук создал систему. Он направляет нас на нужные участки работы, ликвидирует наметившиеся прорывы; не пускает нас туда, где наше пребывание вредно; изымает из общества преступников. Если бы не паутина, то кто регулировал бы нашу жизнь? (Появляется Трактирщица).
Трактирщица: Ну, как я выгляжу, святой отец?
Странник: Великолепно! И для полного совершенства тебе не хватает лишь одного…
Трактирщица: Чего же?
Странник: Сковородки в руках с чем-нибудь вкусненьким.
Трактирщица: Сейчас-сейчас… (Трактирщица уходит).
Актриса: Святой отец… Наверное, хорошо быть святым отцом?
Странник: Мне нравится. Правда, я лишен ваших паучьих благ…
Актриса: Благ достаточно недалекому существу, вроде этой женщины.
Странник: А тебе, дочь моя?
Актриса: А меня как раз это гнетет. Жизнь на паутинке… Предопределенность — сродни обреченности.
Странник: Ты несчастлива, дочь моя?
Актриса: Как сказать… Я актриса. Я могу на сцене пожить полной жизнью. Я чувствую себя свободной. Вокруг настоящие люди, а не марионетки. Я сама управляю своими действиями. Но роль сыграна, аплодисменты отзвучали, и все становится на свои места.
Странник: Бр-р-р! Что-то у вас все слишком сложно. Мне, бродяге, пожалуй, и не понять. Значит, паутина управляет людьми? А разве для этого не достаточно, например, совести?
Актриса: Где же вы найдете у людей совесть?
Странник: Неужто и совесть паук скушал?
Актриса: Паук? Знаете, возможно, вы и правы…
Странник: Это мое хобби — всегда быть возможно правым. Потому что всегда быть правым скучно.
Актриса: Совесть — альтернатива паутины. Это звучит как цитата. Наверное, вы очень мудрый человек.
Странник: Нам, странникам, без мудрости, что рыцарю без меча — ни идолища сокрушить, ни колбаски порезать.
Актриса: Ведь по-вашему получается, что Паук не необходим?
Странник: Дочь моя, в этом мире необходим только нос, ибо без него легко спутать дерьмо с повидлом.
Актриса: Знаете, я действительно начинаю верить вам, как святому…
Странник: Вера — великая вещь. Одна моя знакомая монашка так поверила в непорочное зачатие, что, проживая в полном одиночестве, каждую ночь предохранялась.
Актриса: Ах, святой отец! Мне приходилось играть принцессу, которую вызволяет рыцарь, рушащий царство дракона…
Странник: Очень любопытная сказка! Меня всегда интересовало, со сколькими головами у рыцаря родился первенец?
Актриса: Святой отец! Подскажите! Научите нас, как жить дальше! Я готова стать вашим апостолом, вашей прилежной ученицей…
Странник: Дочь моя, все прилежные ученицы — набитые дуры и ябеды. Все!
Актриса: Вы подарили мне луч света в темном царстве! Совесть! Всего только совесть — и нет царства Паука!
Странник: К совести неплохо прибавить еще ум и честь — персональные, а не единственные на всю эпоху.
Актриса: Да, мы великие грешники! Святой отец, я хочу покаяться…
Странник: Мой долг — удовлетворять желания паствы. На колени, дочь моя!.. Лучше на мои колени. Положи руку на сердце. Да не мою, свою… Хотя, можно и мою. Чувствуешь ли ты умиротворение?
Актриса: Да. Меня наполняет чувство свободы. Наверное, вы — очень сильный человек.
Странник: Сегодня малость уже подустал, но на святое дело еще сгожусь. Пойдем, дочь моя. А паутинку ты отвяжи…
Актриса: Можно не отвязывать, я сегодня выходная.
Странник: Нет уж! Знать, что тебя в самый интересный момент могут выдернуть…
(Странник уносит Актрису за кулисы. Входит Студент. Навстречу ему — Трактирщица.)
Трактирщица: Ну что, очухался?
Студент: А кто это был?
Трактирщица: Постоялец мой. Уж такой мудрец! Он-то не даст в обиду одинокую женщину.
Студент: Что вы, разве я когда-нибудь…
Трактирщица: То-то же! Ваши профессора против него — мелочь!
Студент: Интересно было бы с таким побеседовать. Он что, занят?
