Гражданка: К сожалению, ничего подходящего.
Чиновник: Неужели даже снотворного нет?
Гражданка: Нет. Только слабительное.
Чиновник: Я, конечно, не знаю, но если в лошадиных дозах, вдруг тоже получится?
Гражданка: Скорее получится, что я стану непригодной ни для роли исполнителя, ни для роли приговоренной. Придет срок помещение сдавать, а я еще в туалете сидеть буду! Может, имеет смысл к хозяйке обратиться?
Чиновник: Я же объяснял, привлекать посторонних не имеем права! А оформлять ее на службу — целая неделя уйдет!
Гражданка: Так я не о привлечении. Вдруг у нее найдется отрава от крыс или тараканов?
Чиновник: А что? Хорошая мысль! Одно удовольствие с вами работать! Сейчас свяжусь с ней… Нет, не отвечает…
Гражданка: Ну да, она же по магазинам собиралась! И вернется только к сдаче квартиры!
Чиновник: Слушайте, у меня идея! А сама ванна? Что если утопление попробовать?
Гражданка: И пробовать нечего. Там мелко, а я плаваю, как рыба.
Чиновник: Ну и что? Статистика гласит, что чаще всего тонут как раз на мелководье, и те, кто считается хорошими пловцами! Хозяйка говорила, что ванна удобная, вот заодно и ноги бы сполоснули, а то пол пыльный, а вы ходите босиком. А можно и привязать что-то массивное.
Гражданка: В том-то и дело, что там удобно только ноги мыть. Что-то массивное в этой ванне просто не поместится. Или оно поместится, а я не помещусь А у других приговоренных ничего не придумали?
Чиновник: Какое там! Несовершеннолетняя и моя секретарша с заявлением справились, но обе так измучились, что больше уже ничего не соображают. А супружеская пара, пока возилась с подушкой, снова перевозбудилась. Я уж на них пока рукой махнул, давайте сначала с вами выход искать. Вы мне кажетесь изо всех самой способной.
Гражданка: Да что толку, если опыта нет! Хоть подскажите, какие еще варианты бывают.
Чиновник: Я и сам в затруднении. Распятие — слишком долго. Сожжение — нельзя из соображений пожарной безопасности. Помню, еще раньше на кол сажали. Кстати, этот способ, был удобен как раз тем, что подручные средства использовались. Но сейчас он запрещен комитетом по защите нравственности.
Гражданка: А в порядке исключения, учитывая ситуацию? Мы же без публичной трансляции.
Чиновник: К сожалению, у нас разные ведомства, и там ваши доводы даже слушать не станут.
Гражданка: А раз другое ведомство, то неужели сложно обойти их доводы? Сформулировать иначе? В конце концов, я же неопытная сотрудница, могла в чем-то ошибиться.
Чиновник: Разве что под вашу ответственность. Но обязан предупредить, если обман откроется, вас могут ждать крупные неприятности, вплоть до лишения премии!
Гражданка: Не все же в жизни деньгами измеряется, есть и гражданский долг. И какой тут обман — я об этих запретах и вправду не знала. А вы меня научите и просто переключитесь на другие каналы, займетесь супружеской парой…
Чиновник: Лучше несовершеннолетней. А то она вдруг вспомнила, что капля никотина убивает лошадь, развалилась на диване и дымит. И ничего больше слушать не желает. Только вы в свидетельстве о смерти настоящее название все же не указывайте, придумайте как-нибудь обтекаемо. В общем, подходит тут любой длинный предмет — палка, арматура…
Гражданка: А рукоятка швабры?
Чиновник: Тоже нормально. Кончик раньше смазывали салом, но подойдет и вазелин, крем…
Гражданка: В ванной есть крем для лица!
Чиновник: Дальше надо раздвинуть ягодицы и ввести смазанную часть в задний проход…
Гражданка: Куда?!
Чиновник: Ну, в попочку.
Гражданка: Нет-нет! Это и впрямь слишком неприличный способ! И совершенно правильно его запретили! Я, между прочим, даже с лучшей подругой поссорилась, когда ей вздумалось рассуждать о таком виде секса! Чисто теоретически, но мне стало противно с ней общаться!
Чиновник: Тогда и не знаю, что еще остается. Вы на каком этаже находитесь?
Гражданка: На втором.
Чиновник: Низковато. Зверей там тоже нет? Какого-нибудь волкодава некормленого?
Гражданка: Нет.
Чиновник: А до ближайшей автотрассы или железной дороги далеко?
Гражданка: До проезжей части метров двести.
Чиновник: Нет, нельзя. Уйти на двести метров своими ногами — это побег.
Гражданка: А машина так и не завелась? А то подвезли бы.
Чиновник: Увы, нет. Новых обвиняемых мы уже и регистрировать перестали, переносим им слушания на другие дни.
Гражданка: Так может и мне — на другой день? Честное слово, я не убегу.
Чиновник: Да разве дело в честном слове? Ну, хорошо, не убежите, а вдруг заболеете, под машину попадете, забеременеете? Перенести мы можем обвиняемым, а вы-то приговоренная! И вы сами, и ваши вещи уже оприходованы, числятся за нами! Квартира перешла на права камеры смертников, и покинуть ее вы можете только после исполнения приговора. Либо помилования. Хотя кажется, сейчас нам ничего другого не остается.
Гражданка: А что, разве и такое возможно?
Чиновник: Разумеется. Вот и моя секретарша из помилованных. Если не удавится сейчас, когда будет диктовать прошение о помиловании несовершеннолетней. Но у той хоть весомое основание имеется — возраст, даром что вымахала как взрослая. А нам с вами придется ломать голову, придумывать смягчающие обстоятельства. Что тут можно указать-то? Ага, ответственность, дисциплинированность — вы явились раньше назначенного срока. Но этого слишком мало, это лишь гражданский долг. Вы, случайно, не беременны?
Гражданка: Нет. В медицинском заключении это записано.
Чиновник: Ну, мало ли, может, после медосмотра, в последний вечер или по дороге сюда?
Гражданка: Да что я, ваша супружеская пара, что ли?
Чиновник: Жаль, беременность считается очень весомым основанием. А какие-нибудь диагнозы в заключении указаны?
Гражданка: Там сказано, что я здорова. Так по мелочам — тонзиллит, кариес двух зубов…
Чиновник: Вот-вот! Раз ничего весомого нет, будем набирать по совокупности. Берите бумагу и пишите. В секретариат трибунала от гражданки такой-то. Прошение. Осознавая вину и так далее, прошу снисхождения по причинам. Болезни — перепишите все диагнозы. А вот я еще заметил, у вас сильно соски наливаются. Вы не кормящая мать? У вас нет лактации?
Гражданка: Скажете же такое! Откуда?
Чиновник: Ох, как жалко! А может, все же попробуете хоть что-то выжать? Много-то молока нам и не нужно, просто какие-нибудь следы, чтобы зафиксировать наличие.
Гражданка: Если это так важно, то в холодильнике есть молоко.
Чиновник: Очень удачно получилось! Срочно обмакните в него сосок и сделайте отпечаток на пленочке — там же, где отпечатки пальцев!
Гражданка: А это не будет обманом?
Чиновник: Какой же обман? Грудь ваша? Молоко на ней зафиксировано? А если завтра оно пропадет, то такое сплошь и рядом бывает. Но все равно, еще слабовато. У вас нет никого на иждивении? Скажем, приемных детей или родителей?
Гражданка: Нет. Была подруга, но не на иждивении, и мы с ней поссорились.
Чиновник: А нет знакомых, кто согласился бы вас удочерить? Я бы это в два счета зарегистрировал.
Гражданка: У меня сейчас и близких друзей-то нет, все одна да одна. Разве что вы сами меня удочерите, или я вас усыновлю?
Чиновник: Нет, это могут неправильно понять и жена, и теща, а она и так уже месяц со мной не разговаривает. А вы, кстати, замуж не собираетесь? Поймите, нам сейчас особо прочной связи и не требуется, но если бы имелось хоть заявление о вступлении в брак, оно стало бы солидным мотивом к снисхождению: планирую, мол, создание семьи с гражданином таким-то. Для трибунала это было бы ох, как хорошо!
Гражданка: Ах, не только для трибунала. Но у меня на примете никого подходящего. Одни мне не нравятся, другим я не нравлюсь. А вам вот показалась интересной, но вы уже женаты. А не подойдет в качестве смягчающего обстоятельства то, что я ваша сотрудница?
Чиновник: Наоборот, с наших сотрудников мы обязаны строже спрашивать. Другое дело, если бы для вас имелось какое-то важное задание, но вас даже резервной исполнительницей приговоров не назначишь, вы вида крови не переносите. (Стук в дверь. Заглядывает Хозяйка).
