Хозяйка: Можно? О, вы еще живы, как хорошо!
Чиновник: Извините, но время аренды еще не вышло.
Хозяйка: Знаю-знаю! Просто вдруг сообразила, что вы арендовали квартиру, а коридор-то — нет! Значит, можно через замочную скважину поглядеть безо всяких нарушений! Побежала обратно, смотрю — машины нет. Ну, все, думаю, опоздала!
Гражданка: Машина так и не приехала.
Хозяйка: Ну и чудненько! Вовремя я спохватилась. Ладно, не буду мешать. Только маленькая просьба — я ж когда возвращалась, не успела за молоком. Думаю, такое зрелище пропущу, а молоко еще вчерашнее есть. Вы его через порог не передадите, чтоб мне в комнату не заходить?
Гражданка: Ох, простите уж, пожалуйста, но я ваше молоко испортила. Я в него грудь макала.
Хозяйка: Зачем? Это какая-то новая судебная процедура или косметическая?
Гражданка: Понимаете, мы ищем смягчающие обстоятельства для помилования, и нужно было зафиксировать, что я — кормящая мать.
Хозяйка: Любопытно. Обстоятельство и в самом деле смягчающее, кормящие женщины находятся под особым покровительством богини Хубаны. И кого же вы кормите?
Гражданка: Вот тут у нас слабое место. Так и не нашли, кого можно усыновить или удочерить.
Хозяйка: Постойте! Выходит, если я выпью молоко, куда вы макали грудь, то тем самым признаю себя вашей дочерью? Какой красивый и глубокий ритуал!
Гражданка: Так вы что, согласны на удочерение?
Хозяйка: Почему бы и нет? Я потом обязательно введу этот ритуал в своей секте. Что ни говори, из вас вышла бы весьма способная неофитка!
Чиновник: Но с юридической точки зрения этих ритуалов недостаточно Нужны ваши документы, паспортные данные.
Хозяйка: У вас все они есть. Я прилагала копии при аренде квартиры.
Чиновник: Действительно, очень удачно получилось. Тогда пишите заявление.
Хозяйка: Лапочка, наденьте мою майку, чтобы вы не были голой, и я смогла войти.
Гражданка: Ой, но у вас под майкой ничего не надето!
Хозяйка: Как это — ничего? А шорты? А лифчиков я никогда не ношу, они стесняют свободу тела и портят цвет кожи. Но все в наших руках, мы установим, что в ритуале удочеряемой положено обнажаться до пояса — скажем, чтобы символически открыть сердце приемной матери.
Гражданка: А у меня получилось — ниже пояса.
Хозяйка: Тут найти символику еще проще. Например, чтобы удочерение напоминало настоящие роды. Все, заявление готово. Распишитесь, лапочка.
Чиновник: И все же есть крупный минус — приемная дочь не находится на иждивении. Она совершеннолетняя, сама зарабатывает арендой жилплощади, а насколько я знаю, еще и гаданием. Для верности лучше бы и другие обстоятельства поискать.
Хозяйка: А что там еще бывает? Валяйте, сейчас сообразим.
Гражданка: Еще мне предлагали подать заявление о вступлении в брак.
Хозяйка: Так в чем проблема? Хотите, подадим. Я же нахожусь сейчас на мужской должности.
Гражданка: Но… я как-то не задумывалась о возможности брака с женщиной Да и вам даже в одной комнате с голой женщиной находиться нельзя…
Хозяйка: Не обязательно же до брачной ночи доводить! Да и до свадьбы — очень уж нудное мероприятие. Первым подадим заявление об удочерении, а о браке — вторым. Значит, в регистрации брака нам все равно откажут, потому что я — ваша приемная дочь.
Чиновник: Разумно. Удочерение я зарегистрирую прямо сейчас, а заявления о вступлении в брак рассматриваются в течение месяца. Так что пишите, я поставлю его на очередь, и вы получите возможность на него сослаться.
Гражданка: А это не будет обманом? Ведь для трибунала нужно указать общественно-важные стороны брака — создание семьи, желание произвести потомство?
Хозяйка: И указывайте! Какой уж обман — если потом не сложится, то такое сплошь и рядом бывает. А с формальной точки зрения вы и не могли знать, что я не мужчина, в прошлый раз я была у вас в трусах, теперь в шортах. По закону же не обязательно, чтобы жених и невеста до брака друг другу в трусы заглядывали.
Чиновник: Вы правы. Вот на прошлой неделе у нас один трансвестит был, так пока трусов не снял, ни за что не отличил бы от женщины. Кстати, госпожа хозяйка, извините за деликатный вопрос, но у вас довольно сильно налились соски. Вас что, возбуждает мысль об однополом браке? Если имеются какие-то сексуальные патологии, в заявлении их положено указывать.
Хозяйка: Бросьте, какие там патологии! Нормальная реакция на свежий воздух.
Гражданка: А может, еще подскажете? Меня тут приняли на должность сотрудника…
Хозяйка: Вот! Я же предсказывала, что в любом обществе приближенность к богу Хварну означает элитарное положение!
Гражданка: Но для смягчающих обстоятельств мне не хватает какого-нибудь важного задания.
Хозяйка: Чего проще! Направьте ее на оперативную работу в мою секту. У меня как раз прихожан не хватает, а из нее выйдет замечательная неофитка.
Чиновник: Это мысль! Как ни странно, в вашей секте у нас нет ни одного сотрудника. Укажите в прошении — ответственное задание. Пожалуй, теперь более чем достаточно. Передайте мне все бумаги, сейчас направлю их в трибунал, и можете твердо рассчитывать на помилование.
Гражданка: И что, неужели простят?
Чиновник: Конечно, нет. Заменят на пожизненное заключение.
Гражданка: Значит, мне сейчас в тюрьму ехать? Все-таки хорошо, что я вещи взяла.
Чиновник: Взяли вы их напрасно, потому что содержание заключенных обходится дорого, и мы ограничимся домашним арестом. Тем более, что вы наша сотрудница, и сможете выполнять функции надзирателя.
Гражданка: А в магазин как же? И на работу? Я только на день отпросилась.
Чиновник: Ничего страшного, оформим арест с выходом на работу и куда там еще понадобится. Моя секретарша так оформлена и работает очень неплохо. Уж как она сегодня с этой несовершеннолетней справилась! Правда, прошение о помиловании так и подали с ошибками, но мы сообразили, что это будет лучшим доказательством несовершеннолетия. Так что и вы не теряйте времени, приступайте к своим обязанностям. Вам надо принять заключенную под надзор. Начинать положено с личного обыска — проверьте подмышечные впадины, волосы, полость рта, половые органы и… да, как вам ни тяжело, задний проход тоже.
Гражданка: Это же так неприлично! Я из-за этого…
Чиновник: Да, я знаю, с лучшей подругой поссорились. Но сейчас это по инструкции положено.
Хозяйка: Если затрудняетесь, могу помочь.
Гражданка: Нет-нет, я сама. А можно, я в ванную выйду?
Чиновник: Не только можно, но и нужно. Я же мужской персонал, а комитетом по защите нравственности личный обыск женщин допускается сугубо женским персоналом.
Хозяйка: Простите, я хотела вас спросить насчет замены смертной казни пожизненным заключением — это случайно или нет? Здесь видится глубокий философский смысл — заключение души в собственном теле, и как раз пожизненное.
Чиновник: Ну, знаете, у нас тоже неглупые люди работают, и смею вас заверить, весьма компетентные. У меня, кстати, тоже есть к вам философский вопрос. Вас не угнетает, что должность иерарха ущемляет некоторые ваши гражданские права? Например, ограничивает возможность привлечения к ответственности? Той актрисой у нас до сих пор восхищаются, а ведь и вы могли бы выглядеть не хуже, в вас тоже есть нечто аристократичное — этот цвет кожи, возбудимость, манеры…
Хозяйка: Видите ли, наша религия оценивает явления относительно. И если, скажем, богиня Дуду ущемила мою возможность быть приговоренной, то бог Балакис компенсировал мне это возможностью более долгой жизни. И наоборот, если вам богиня Дуду дала дополнительные возможности анализировать других, то бог Балакис ущемил вас в возможностях самоанализа.
Чиновник: Вы правы, при такой ответственной работе вся личная жизнь ущемляется! Хорошо хоть, с женой отношения наладились, а теща со мной так и не разговаривает. И поневоле задумываешься, что это должно оправдываться с точки зрения каких-то высших духовных истин. Вот ваша религия как смотрит на вопросы преступления и наказания?
